- А я ... выходит, что я тоже была у тебя на прицеле? Как мишень?

- Лада, ты - не мишень, ты - моя женщина. За которую я любому голову оторву, - Макс обхватывает ладонями мое лицо и пристально смотрит мне в глаза.

Я пытаюсь каким-то образом уместить в своем сознании все, что только что услышала. Но безрассудное сердце учащенно колотится в груди от слов «ты - моя женщина».

Видимо, от всего услышанного, у меня такой ошалелый вид, что Макс, усмехаясь, решает вернуть меня на землю.

- Думаю, для начала нам надо все же поужинать. Завтра заполним холодильник на пару -тройку дней, а пока - бутерброды. Жаль, вот только чай уже остыл.

За окном разыгрывается настоящий ночной шторм, капли дождя прорываются сквозь шторы на кухонной террасе. Я жую бутерброд, запивая его прохладным чаем. И, вопреки всему случившемуся и услышанному, впервые за последние несколько дней чувствую себя спокойно и умиротворенно.

Нет, конечно же я не так представляла себе увольнительный ужин в день вручения долгожданной премии нашему стартапу. Но причудливая фантазия судьбы вносит свои коррективы и с этим приходится считаться.

Рано утром Макс заказывает по интернету для нас новые смартфоны, пару умных часов для каждого из нас и сим-карты. Курьер все привозит в течение двух часов и немногословно удаляется, лишь мельком взглянув в паспорт, который ему показывает Макс. Надо сказать, что я буквально холодею от мысли о том, что сейчас вот так запросто вскроется какой-то обман и мы попадемся на банальной покупке симок или смартфонов. Они, получается, оформлены на другого человека?

Я вопросительно смотрю на Макса и в ответ получаю его уверенную улыбку:

- Не беспокойся, маленькая. За последнее время мне пришлось немножко побегать и я научился пользоваться всеми преимуществами жизни в тени. И на темной стороне есть свои печеньки.

- Мы теперь так будем вместе бегать и не высовываться из тени? - обреченно вздыхаю я.

- Нет, любимая, только совсем чуть -чуть, обещаю. Всего несколько дней.

Как случилось, что я снова безгранично доверяю каждому слову того, кого не видела пятнадцать лет? Но я верю Максу и понимаю, что раз он так сказал - значит через несколько дней этот кошмар закончится.

Вопрос только - чем именно все завершится?

Мне становится грустно от того, что я пока не могу связаться со своими родными, с друзьями, нормально поболтать с коллегами по тем проектам, которые веду. Или правильнее сказать - вела? Боже, мои родители наверное уже читали новости и извелись от того, что не могут со мной связаться.

Видимо, все мои эмоции ярко проявляются на моем лице и Макс четко считывает мое смятение и грусть.

- Вчера я тебе сказал, что ты - моя женщина и я за тебя оторву любому голову. Лада, я хочу чтоб ты верила мне и знала, что это - навсегда. Теперь я тебя никому не отдам и не допущу, чтоб нас снова разлучили. Ты - моя. Навсегда.

Он притягивает меня к себе и буквально сгребает в охапку. Я зарываюсь носом в футболку Макса и просто хочу раствориться в запахе любимого мужчины. Моего мужчины. Макс крепко сжимает меня в своих объятьях и нежно целует в макушку.

- Лада, сейчас у нас с тобой будет много работы, но вечером тебя ждет сюрприз.

- Разве беглецам полагаются сюрпризы? - пытаюсь придать своему голосу шутливую интонацию. Убедительности мне явно не хватает.

- Да, и поверь - их будет очень много. Все только начинается, - загадочно говорит Макс и уходит в соседнюю комнату, откуда возвращается с серебристым ноутбуком, за которым работал вчера вечером.

- В твоей компании есть кто-то, кому ты доверяешь и с кем могла бы связаться? Лучше всего сейчас это сделать по электронной почте. Мой IP так просто не отследят, так что подумай, кому ты можешь написать. Есть такой человек?

- Да, - немного неуверенно говорю я и в голову сразу приходит образ Вани.

Макс придвигает ко мне ноутбук и инструктирует.

- Когда будешь читать письма, не ставь пометку «прочитано».

Но к счастью, в моем почтовике изначально нет такой функции, и эта маленькая анонимность мне всегда очень нравилась - в некоторых случаях я малодушно оттягивала с неприятными ответами, списывая все на то, что собеседник не узнает, когда я прочитала письмо. Конечно, для опытного айтишника обойти эту систему - раз плюнуть, но мне была очень по вкусу эта бесхитростная иллюзия безопасности при отсутствии серьёзных проблем.

Итак, надо писать Ване. Конечно, ему сейчас меньше всего - до ситуации в компании, но он по любому в курсе и знает больше, чем я. И в конце концов - ведь не Яковлеву же писать в такой момент?

Лихорадочно вспоминаю электронный адрес Вани и тут же приходит спасительная мысль о том, что в моей почте должны сохраняться все адреса и другие контакты коллег, знакомых, родных. Вхожу в свой почтовый аккаунт и в буквальном смысле застываю перед экраном - у меня более сотни непрочитанных сообщений за сутки. Да, жаркие выдались выходные и по ходу - не только у меня.

А вот и Ванина почта. Без лишних представлений, коротко прошу описать ситуацию и пока не афишировать тот факт, что он связывается со мной по почте. Только отослав письмо, понимаю, что за его почтой могут наблюдать и ответы могут перехватывать. Но пока что для меня - это единственный канал связи с миром и единственная попытка узнать, что вообще происходит.

Пока жду ответа от Вани, мониторю новости - должны же были что-то писать, столько журналистов на церемонию набежало. А уж сколько их потом должно было быть на самом фуршете после нее.

Пытаюсь экстренно вспомнить о блоггерах, которые были приглашены лично Василевским - где-то в облаке у меня как раз должны были храниться названия их аккаунтов и страничек. Они все казались для меня настолько однотипными, что запомнить каждого по отдельности - просто непосильная задача. Блоггерские ресурсы тоже придется основательно прошерстить - наверняка кто-то выложит более неформальную информацию.

Странно, в новостях - ни слова. Только какой-то из городских сочинских новостных сайтов дал информацию о самоубийстве одного из участников светского мероприятия, посвященного научным достижениям года.

Самоубийство и Василевский? Они это - серьезно?

Нервозно поглядываю на часы в углу монитора - ответа от Вани пока нет. Но с другой стороны - у него жена в реанимации, неизвестно, что с ребенком. Понятно, что в такой ситуации на рабочие проблемы - пусть и связанные с убийством шефа - он будет обращать внимание во вторую очередь. И ответить мне для него сейчас - не самая первоочередная задача.

В ожидании ответа, просматриваю почту с сотней непрочитанных. Больше половины - от Яковлева. Все однотипно: Лада, позвони, как ты, где ты, что там у вас случилось, включи телефон.

Да, Игорь, как же случилось, что без тебя произошло что-то важное? Но извини, ничем не могу тебе помочь. И от каждого твоего последующего письма с просьбой ответить или как-то выйти на связь, толку будет ровно ноль.

А это кто еще такой? Что-то не припоминаю в своей книге контактов такого - Астахова Вячеслава Юрьевича. Нажимаю на «прочитать» и понимаю, что дело явно требует того, чтоб подключался Макс. Следователь из Краснодара, зачем ему связываться со мной, если убийством по идее должны заниматься сочинские полицейские? Не слишком ли много ненужных совпадений?

Макс внимательно читает письмо Астахова - вроде бы ничего пока конкретного, тот только просит меня связаться с ним по телефонам, указанным в письме. Меня ведь еще ни в чем не обвиняют, но как -то становится не по себе от самого факта того, что ситуация в любой момент может перевернуться самым нехорошим образом.

- Астахов... Астахов, - бормочет себе под нос Макс, пытаясь вспомнить человека с такой фамилией. - Нет, не припоминаю такого. Пока не пиши ему ничего. Не отметила «прочитанным»?

- Нет, - успокаиваю я Макса, видя, как он слегка напрягается и мрачнеет.