Золотая чешуя облегала торс Рью на манер латного доспеха, только в разы пластичнее и крепче. Она тянулась до самой шеи и чуть дальше, плавно заканчиваясь у подбородка.

А дальше начиналось лицо.

Лицо Рью. Обычное, человеческое. Только заостренные зубы, как у акулы, да желтые, немигающие глаза, как у змеи не вписывались в норму. Это и выражение безумной ярости на обычно спокойном лице самурая.

— Я-с-с тебя запомнил-с-с, малец-с, — в воздухе мелькнул длинный раздвоенный язычок. — Ты был там-с. Ты был ТАМ!

Еще один выпад в лицо, за которым следует удар когтями по дуге. Быстро сокращаю дистанцию. Пропускаю катану мимо, когтистую лапу ждет резкий блок локтем. Лицом к лицу оказываюсь с Рью, мои глаза смотрят в его. Смотрят и не находят ничего человеческого.

Тогда… Лбом в переносицу. И добавить хуком справа. И еще. И еще.

— Не знаю. О чем. Ты. Говоришь, — в каждый удар вкладываю все больше и больше силы. — Но Рью я из тебя выбью!

Кулак горит черно-зеленым инфернальным огнем. Золотая чешуя трещит от моего напора и трескается, по залу разносится оглушительный вой.

Тварь не обороняется. Удар лбом его ошеломил. Заставил уйти в оборону, но… Там было кое-что еще. Что-то мешало твари двигаться. А именно удивление в ее глазах. И узнавание.

— Гос-с-сподин?

На моем лице свернула улыбка. Работает, зараза. А говорят насилие не решает проблем.

Увернуться от ответного выпада когтями, проскользнуть под взмахом катаны. И что самое главное, не прекращать наносить удары. Планомерно. Уверенно. И только с одной стороны, там, где трещала и кривилась золотая чешуя.

Арх, черт! Проморгал.

Тварь быстро догадалась, что я не хочу бить по телу Рью и под очередной хук просто повернулась боком. Мне пришлось изменить удар, и тут-то я и поплатился. Черной лезвие катаны прошлось по моей груди, оставив на ней кровавый след. А за кровью пришла боль.

И слабость.

— Ты убил-с-с, меня червь, — радостно пророкотал Рью, когда разбитая чешуя со звоном встала на место. — Теперь-с твоя очередь.

Я грязно выругался. Совсем забыл, что его меч забирает чужие силы и передает владельцу. Все мои усилия прошли даром. А мое время… Символ на голове предательски мигнул. Мое время подходило к концу.

Что ж… Тогда время тяжелой артиллерии.

Перемотка с Весом.

Рью рванул вперед, взмахнул катаной, но… Поздно. Золотая монетка, такая маленькая, такая хрупкая золотая монетка, резко вынесла меня назад из-под удара. Всего-то нужно подвесить ее стазисом, а затем ухватить рукой.

Меня отнесло на пять метров назад, прямо между двух колонн. Я выпустил монетку из руки и дружелюбно махнул замершему на месте монстру.

— А я тебя вспомнил. Ты же та змейка, которая охраняло руно. Что, не пустили обратно в Японию, и ты решил задержаться у нас?

— Р-арара! — тварь яростно взревела, и как безумная бросилась вперед.

Как и я хотел.

Обратная Перемотка с Весом.

Крохотный золотой снаряд сорвался с места и, словно окутанный золотой дымкой метеор, врезался дракону прямо в левой плечо. Бам! Во всем стороны посыпалась чешуя, а саму тварь снова отбросило в сторону.

— Извини, змейка, — я вытянул руку и ловко поймал прилетевшую монетку. — Придется отправить тебя обратно.

Теперь я знал, что произошло. Вселение. Не знаю, как и почему, но погибший в Тартаре охранник Рука переместил часть своей души в тело Рью. Классическая проблема медиумов. Чем больше дух, тем больше от него проблем.

К счастью, у меня было решение. Надежное и испытанное. Рью как раз сжимал его в своей правой руке. Если уже чудо-катана смогла подавить во мне Кроноса, то с чешуйчатым червяком точно справится.

Осталось только ее забрать.

— Р-рара-… Бум! — Дракон снова бросился на меня, только чтобы отлететь вбок от мощного удара стальной колонной. Ну а что? Кто сказал, что я не умею отменять Стазис.

Символ на голове мигнул во второй раз. Черт! Я буквально физически чувствовал, как у меня заканчивается время.

Пять.

Ударом ноги выбиваю из пола каменную плиту с иероглифами. Краем глаза замечаю круглую комнату, радиусом в метр и делаю мысленную заметку. А вот и ячейки. Но только мысленную, все внимание на камень. Плита резко влезает в воздух и удобно замирает на месте. Второй удар, с разворота и здоровенная каменюка летит твари прямо в голову.

Четыре.

Дракон легко разбивает его лапой, и его мощной тело осыпает град из каменных осколков. Я вижу радостный оскал, но всего на мгновение. Потому что пылающие зеленым осколки резко возвращаются обратно на место, зажимая лапу дракона в тиски.

Три.

— Р-арравра!

Мне нравится этот вопль. В нем угрозы, только боль.

Монетка снова летит вперед, но на этот раз я лечу вместе с ней. Дракон не может увернуться, он заперт. Все что он может — это взмахнуть катаной.

Два.

Перекат в сторону, катана проносится далеко над головой. Я поднимаюсь на ноги. Удар по плечу, второй по локтю. Прости, Рью, так нужно. Древний меч со звоном падает на пол, только чтобы сам рвануть обратно, прямо мне в руку.

Один.

Я стою прямо перед Рью, катана в моей руке. Черное матовое лезвие больше не отражает бликов. Его кончик касается чешуйчатой груди. Наши глаза снова пересекаются. Зверь пропал на меня смотрит человек.

— Господин?

Я хмыкаю.

— Сколько можно, Рью. Просто Алекс.

Ноль.

Клинок входит в плечо японца, а вместе с этим Символ на моей голове исчезает вспышке темного пламени.

Вот и все. Хватит с меня на сегодня. Выжат, как лимон.

— Почему не в руку? — усталый голос Тайгера возвращает меня в действительность. Подошедший со спины даймон выглядел ничуть не лучше, но хотя бы раны больше не кровоточили. Что… Неудивительно. Даймоны по регенерации ничуть не уступали «белым».

— Не хотел помять костюм. Поднимай его. Пора уже заканчивать с этим делом.

Чтобы донести бесчувственного японца до выхода потребовалось еще пять минут. И это мы еще быстро, учитывая, что стальные колонны снова пришли в движение. На то чтобы найти нужную ячейку еще пять.

Похоже, придется врать Саммерсам, что я заблудился. Интересно, меня уже ищут?

— Мне подготовить взрывчатку, господин? — спросил Тайгер, когда я первым скользнул внутрь ячейки.

Я не ответил.

— Господин? — в голосе дворецкого прорезались испуганные нотки. — С Вами все в порядке?

— Да, — хрипло ответил я, осматриваясь по сторонам. — Таймер десять минут.

— Как вам угодно.

Даймон говорил что-то еще, но я не слушал. Все мое внимание было сосредоточено на содержимом крошечной круглой комнаты. Камеры А-24.

На холодном каменном полу, в самом углу валялся потрепанный кожаный ошейник, который я тут же убрал в карман. Собачий, как мне кажется. А кроме этого, в камере ничего не было. Она была пустой… Практически пустой.

— Господин?

— Поднимаюсь… Поднимаюсь.

Я ухватился за руку дворецкого, который легко вытащил меня наружу. Только чтобы самому спрыгнуть вниз и деловито приступить к минированию. В то время как я… Думал.

Камера А-24. Потрепанный собачий ошейник и фотографии на стенах. Десятки, нет, сотни фотографий. Они отличались по времени, но некоторые были сделаны совсем недавно, меньше недели назад. Но кое-что в них было общее. Они изображали одного человека. Ребенка. Очень знакомого ребенка.

А если точнее… Очень знакомой принцессы.

— Бэнг!

Стрела вонзилась оленю чуть пониже плеча. Он содрогнулся всем телом, колени резко подогнулись, и грациозный зверь с грохотом рухнул на землю.

— Безупречный выстрел, госпожа, — Калипсо, первая из нимф, с поклоном передала своей богине вторую стрелу. — Еще одного?

Артемида отрицательно покачала головой и опустила тисовый лук на землю. Ее взгляд был прикован к умирающему зверю, а в глазах отражалось… жалость.