Наконец Кэмдиброг разглядел орка и в ту же секунду вспыхнул от ярости.
– Прошу, дайте ему шанс! Это житель Адрамаса!
– Который хотел нас убить, – вмешался Фандур.
– Неважно, – оправдывала его девушка, – возможно, у него были на то причины, мы многого не знаем.
– Ладно, сейчас нет времени об этом думать, решим его судьбу на месте. Ну, а теперь пора возвращаться!
Глава 8. Воссоединение
Солнце не смогло пробиться в те рассветные часы, когда путники наконец добрались до лагеря. Встречали их, как настоящих героев! Ещё бы, ведь именно благодаря им было спасено так много Адрамасских пленников, а главное – король Дэймиор. Как же радовалось сердце Эмили, когда она среди выживших увидела Рамису живой, здоровой и такой же суетливой. Дожж воссоединился с оставшимися членами семьи: теперь они могли оплакать погибших и найти силы жить дальше, ибо самое главное – они вместе. Джо, которая обрадовалась возвращению брата и мужа, почему-то избегала Эмили, и это вводило девушку в ступор. Как бы то ни было, остальные ей были очень рады.
Первый день прошёл, как в тумане. Лагерь успел сильно разрастись – соорудили много палаток и целых шатров, самые крупные из которых были главный командный пункт и лазарет. Медикаменты, которые принесла группа Лоуренса, очень пригодились – среди них было много незаменимых препаратов, благодаря которым можно делать сложные операции. Как раз над одной такой сложной операцией целый день корпели Джо, Лоуренс и все без исключения люди и эльфы, которые хоть что-то понимают в медицине. Их определили в помощники. А пациентом был сам Дэймиор. Эмили всё это время порывалась войти, но её не пускали. Поэтому она просто села рядом с шатром, пытаясь унять волнение. Все остальные выжившие занимались благоустройством временного лагеря, сновали туда-сюда без остановки, но Эмили ничего не могла делать. Тревога за любимого человека сейчас занимала всю её сущность.
Чтобы отвлечься, она достала письмо Баррильды и долго смотрела на него. Что-то в этом конверте вызывало отторжение, подсознание умоляло выбросить его или сжечь, забыв о его существовании… Но она не могла так поступить. Если Баррильда написала ей послание, значит, там что-то важное и очень серьёзное. Отбросив все сомнения, девушка вскрыла конверт и достала письмо, которое было исписано с обеих сторон листа. Вздохнув, она принялась мысленно проговаривать каждую строчку.
«Ступая через хладные тела друзей во тьме грядущей,
Держась за смерти длань, тебя ведущей,
Чрез боль потерь и тягостных лишений,
Сквозь чёрный мрак расстелется ковер истленный.
Взирая на кружащий всюду прах и пепел,
Иди вперёд. Лишь веря в то, что путь твой светел,
Ты обретёшь давно угасшую надежду снова,
В тот миг отпустят страха цепкие оковы,
И по ступеням вверх шагая твёрдо, по верному пути пойдешь
И на вершине самой искомое ты, наконец, найдёшь.
Но стоит на мгновенье оглянуться, и всё ты потеряешь вновь,
А тем последним, что тогда увидишь, будет только мгла и кровь»
На последней строчке она горько заплакала.
– Нет… – шептала она сквозь слёзы. – Я не готова к этому… я не хочу этого, нет… – Девушка перевернула лист и прочитала приписку.
Когда придёт час нужный, в нужный день,
Пришлю письмо очередное через тень.
Готовь себя – несёт оно удар большой,
Больнее смерти матери родной.
– Баррильда… – зарыдав, простонала Эмили и скомкала письмо. – Зачем… Зачем… – всё поплыло перед глазами, и девушка поняла, что её вот-вот сейчас вырвет. – Я должна собраться, должна собраться, – глубоко задышала она, и через минуту ей полегчало. Она открыла глаза и увидела обеспокоенную Рамису, которая стремительно к ней приближалась с какой-то миской.
– Эмили, дочка! Да всё будет хорошо! Поправится твой Дэймиор, не печалься так!
– Ага, – натянуто улыбнулась она. На большее она сейчас не была способна.
– На вот, лучше поешь каши… – Рамиса протянула ей миску с чем-то напоминающим по виду переваренную овсянку. – А то исхудала совсем…
– Рамиса, я же Страж, – вздохнула она. – Стражам не нужна еда. И потолстеть я уже тоже не смогу…
– Всё время забываю… – стукнула себя по лбу толстушка. – Но что же, неужели ты так и останешься такой щепочкой?!
– Да, – усмехнулась девушка.
– Ужас-то какой! Вот не надо было тебе в Стража превращаться, пока не поправишься хоть немного… Ох, ну и дела… Но ты хоть попробуй кашу, попробовать ты же её можешь?
– Могу, – немного поразмыслив, ответила Эмили и под взглядом Рамисы, полным надежды, положила в рот целую ложку сомнительного вида каши.
– М-м-м… Вкусно! – девушка даже раскрыла глаза от удивления.
– Так может съешь всю тарелку?
– Рамиса, да не нужна мне теперь еда… Лучше накорми действительно голодных.
– Ох, щепка так и останется щепкой, – сокрушалась кухарка. – Ладно, пойду кормить остальных. Это моя вина, моя… Не успела вовремя откормить… – вздохнула она и побрела дальше по своим делам, всё ещё бормоча себе под нос что-то про щепки.
Эмили с тёплой улыбкой проводила её взглядом, а затем вспомнила текст последнего письма Баррильды. «Нет, – твёрдо решила она. – Не бывать смертям… Я этого не допущу». Но думать больше ни о чём другом, кроме этого проклятого письма, она не могла. Единственное, на что её хватало – это подслушивание разговоров в шатре-лазарете. Но понять суть этих разговоров ей было не под силу – одни сплошные непонятные термины.
– Лоуренс, – послышался раздражённый голос Джо. – Выйди отсюда.
– Целительница, но зачем? – растерялся юноша. – Я что-то делаю не так?
– Да.
– Но что именно? Поправьте меня, если я в чём-то виноват…
– Ты всё делаешь не так, выйди вон, я сказала!
– Но позвольте мне хотя бы помочь другим больным, – тихо проговорил Лоуренс. Эмили даже отсюда чувствовала его обиду.
– Нет. Повторять я не стану!
Парень молча вышел, и Эмили даже боялась на него посмотреть. Лишь мельком взглянув, она увидела его невероятно расстроенное лицо.
– Вы здесь, госпожа… – дрожащим голосом промямлил мальчик, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не заплакать. – Значит, вы всё слышали… Я… я не гожусь для лекарей.
Парень было собрался уйти, но Эмили его тут же схватила за руку.
– Постой, ты один из самых лучших лекарей, из тех, кого я видела! Сколько раненых ты спас! Других доказательств не нужно.
– Но Целительница сказала…
– Наверное, у Джо есть какие-то особые соображения по поводу тебя. Быть может, у вас разные техники лечения…
– Если бы так…
– Уверена, что к твоей компетенции то, что тебя выгнали, отношения не имеет. Садись со мной рядом, будем коротать время вместе. Расскажи, как Дэймиор? Танталиил? Как другие раненые?
– У короля раны серьёзные, но, думаю, он выкарабкается. Латэр Танталиил очнулся. Но жар не спадает, это меня очень беспокоит. Боюсь, началось заражение… Возможно, я действительно не всё сделал…
– Не говори так! Я в тебе уверена, ты всё сделал правильно! Он очень сильный и обязательно пойдёт на поправку! А как орк?
– Не знаю. Мне запретили к нему подходить…
– Как это запретили?!
– Целительница не хочет, чтобы на него тратили медикаменты. Я успел лишь сказать санитару, чтобы он дал ему обезболивающее и снотворное. На вид у него переломы обеих рук.
– Я разберусь с Джо, – негодовала девушка. – Что-то в ней переменилось…
– Да, я и сам это заметил.
– Она всегда была очень сложной личностью. Если что, позовём единственного человека, который может найти над ней управу!
– Вы имеете в виду сэра Оуэна?
– В точку! – кивнула Эмили, и Лоуренс засмеялся. – Вот таким ты мне больше нравишься!
Вдруг вход шатра распахнулся, и на носилках вынесли Дэймиора, укутанного одеялом. Лоуренс, завидев свою «начальницу», моментально ретировался.
