Две девушки сидели за соседними столами, наискосок друг от друга. Новоприбывшая зачерпнула суп деревянной ложкой. Ариста попыталась украдкой рассмотреть ее получше — и поймала на себе ответный взгляд глубоких голубых глаз. Обе тут же отвели взгляд, будто бы найдя столы перед собой страшно интересными.

Странное дело. Когда вокруг много людей, даже всеобщее молчание может быть совершенно естественным. Но когда находишься с другим человеком наедине, тишина почему-то становится неловкой, неудобной и неправильной.

Ариста подумала, что стоит хотя бы убрать со стола кувшин с грязной мыльной водой. Убрала, поставила на пол. Стало еще хуже: теперь она, как дура, сидела за совершенно пустым столом.

Досадно, что эта, с супом, такая миловидная. И волосы заплела, и лицо чистое, как у ребенка. И одета хоть и просто, зато в свежее. А она сидит тут в замызганной тунике, босиком, еще и мокрая как выдра! Всякий, кто войдет, их сравнит и увидит, какая она замарашка.

Тут Ариста с удивлением обнаружила, что голубоглазая отодвинула лавку и все тем же неловким шагом пересела за ее стол. Девушка осторожно пододвинула ей плошку, где еще оставалось глотков на пять супа. Кажется, это была уха.

— Будешь? — осторожно спросила голубоглазая.

Ариста не сразу и нашлась, что ответить. Такого с ней сегодня еще не было. Да и давно уже не было, если подумать.

— Ты хоть знаешь, кто я такая?

— Нет.

— Зачем тогда угощаешь?

— Ты вроде голодная, — тихо ответила девушка.

— А вдруг на мне дурной глаз? Вдруг я твой суп сглажу?

— Так я же его больше не буду.

Интересная логика. Впрочем, голод и впрямь неплохо бы унять. С осторожной благодарностью приняла Ариста деревянную ложку, сделала несколько быстрых глотков. Действительно, уха. Горячая и ароматная.

— Тебя как звать? — спросила Ариста в перерыве между глотками.

— Тигона.

— Будь здорова, Тигона. Ты тут прислуживаешь?

— Нет, я… — уши под каштановыми волосами покраснели, — я прохожу испытание. Хочу учиться.

Ариста не сдержала выражения скепсиса на лице. Эта стеснительная девушка с простоватым детским лицом никак не походила на будущего бойца Фаланги.

Впрочем, она-то кто такая, чтобы судить? Не всякий достоин войти, но всякий волен дерзнуть.

— Твоя семья воины?

— Нет, они… овец разводят. Пастухи. Они не хотели, чтоб я сюда шла.

Тигона отвечала искренне и говорила даже больше, чем ее спрашивали. Видно, на душе у нее накопилось переживаний, и дать им волю было приятно даже с незнакомкой.

— Это почему?

— Они меня сватают. За коневода Парвуса.

Ариста понятия не имела, кто такой коневод Парвус, но предпочла и не спрашивать.

— Он очень старый, целых тридцать лет ему. И я… ну… не хочу. На работу б нанялась, да что-то негде.

Ариста грустно усмехнулась, вспомнив свои дневные мытарства.

— Это уж точно.

— А тебя как зовут? Почему ты здесь?

Ариста очень обрадовалась, что в этот миг двери отворились и в трапезную кто-то вошел. Назови она свое имя, и зародившееся тепло беседы обязательно бы разрушилась. Или опять пришлось бы лгать, а отсутствие искренности тоже ведь убивает общение.

Она узнала обеих вошедших. Впереди шла красивая статная женщина с короткими светлыми волосами. Благородное, с тонкими чертами лицо, строгие и проницательные глаза, широкие плечи. На нагруднике золотом отчеканены копье и лавр. Эта женщина вытащила ее из моря прошлой ночью. Ио, капитан Орифийской Фаланги.

Капитан остановилась у их стола. Позади нее встала та воительница, что нашла Аристу и привела ее сюда.

— Снова ты, — Ио подняла брови при виде Аристы. — Мне доложили, ты взываешь к праву учиться под моим началом. Так ли?

Ариста подумала, что такой разговор надо вести стоя, и встала из-за стола.

— Да, капитан. Я желаю учиться ремеслу войны.

Строгий взгляд уперся в Тигону.

— А ты, синеглазая? Ты здесь тоже за этим?

Тигона только кивнула; язык ей, судя по всему, сейчас не служил.

Ио жестом подозвала стражницу.

— У нас набралась уже десятка новобранцев?

— Так точно, капитан, и даже больше. Всего восемнадцать девиц. С запасом на выбывание.

Капитан нахмурилась и сжала пальцами подбородок, разглядывая двух девушек в глубоком раздумье.

Ариста догадывалась, о чем она думает. По закону у каждой женщины Орифии есть право на испытание в Стратегиконе, без исключений. Но капитан знала, кто перед ней стоит. Допустить в крепость проклятую, отверженную богами — это риск навлечь их гнев на весь Стратегикон. Но и законы полиса были хранимы богами, а значит, нарушение закона может разгневать их не меньше. Капитан обдумывала, где лежит большее злосчастье и как отвести его от вверенной ей крепости.

Семь ударов сердца протекли в молчании.

— Посмотрим, добьем ли мы запас до двух десятков. Я сама оглашу испытание кровью. За мной, обе!

При упоминании крови Тигона побледнела. Удивительно, как у нее нашлись силы встать и двинуться за женщинами следом.

— А можно мне хоть платье свежее? — рискнула спросить Ариста.

— Получишь, если выживешь, — бросила через плечо капитан Фаланги.

***

Когда они подошли к полю с песком, Ио дважды хлопнула в ладоши. Запыхавшиеся воспитанницы тут же прекратили учебный бой, выстроились в ровную шеренгу и встали с руками по швам. Ариста отметила, что здесь явно не одни новобранцы. Во-первых, их было больше восемнадцати. Во-вторых, иные были более рослыми и взрослыми, шире в плечах и крепче. В-третьих, на этих, кто повзрослее, доспехи сидели лучше и выглядели чище: им было привычнее ухаживать за одеждами войны.

— Младшие сестры! — командным голосом воскликнула Ио. — Чего не смеет дочь Стратегикона?

— Дочь Стратегикона не смеет лгать, не смеет трусить! — грянул хор юных голосов.

— Над чем не властна дочь Стратегикона?

— Над жизнью своей и кровью, что принадлежат Фаланге!

— Чему верит дочь Стратегикона?

— Клинку в правой руке, щиту в левой, сестрам по обе руки!

Капитан Ио удовлетворенно кивнула и повернулась к двум девушкам.

— Сегодня вы отдадите Фаланге свою первую кровь. Если вы с честью пройдете испытание, эти слова станут вам заповедями отныне и до смерти. Если хотите отказаться, делайте это сейчас.

Ариста осталась на месте. Краем глаза она заметила, что у Тигоны дрожат кончики пальцев. Но голубоглазая пастушка тоже не сдвинулась с места.

Одновременно, не сговариваясь, они сделали шаг вперед и ступили на учебное поле. Песок под ступнями Аристы был жарким и колким. Очень хотелось попрыгать, чтобы не так жгло. Но такое поведение здесь вряд ли бы одобрили.

— Всем отойти! Окаста, на поле!

По периметру поля, примыкая к купальне, шла невысокая, искусно сделанная галерея. И сейчас из тени этой галереи на поле шагнула высокая фигура.

Ариста сама не сказала бы, почему, но она сразу подумала: эта девушка — родная кровь капитану Ио. Быть может, дело было в волосах того же цвета, подстриженных так же коротко и в той же манере, как у командира Фаланги. А может, родство выдавал взгляд девушки, такой же внимательный и суровый, как у капитана.

Доспех сидел на девушке идеально и вычищен был до блеска. Выходя на поле, она лениво крутила в пальцах учебный меч. Тупой клинок в ее руках плясал и крутился колесом. Она явно упражнялась с оружием не первый год.

Девушка поочередно смерила Аристу и Тигону холодным, презрительным взглядом.

— Готова служить капитану! — гаркнула она.

— Ты проведешь испытание кровью для этих двух соискательниц.

Судя по лицу Окасты, стоящие перед ней девушки ни в коей мере не заслужили в ее глазах почетного звания "соискательниц". Однако она кивнула, повинуясь приказу.

— Слушаюсь. Крата, Ниобия, подайте что ближе лежит!

Последняя фраза прозвучала как приказ, и его немедля исполнили. Две девушки — почти такие же рослые, но все же чуть младше Окасты — выбежали на поле. Одна из них так торопилась исполнить команду, что споткнулась о лежащий на галерее метательный диск. Она поднесла Окасте круглый медный щит. Другая подала старшей подруге меч.