Я беру свою сумку с детскими тетрадями. Маша выскакивает из дома первая, я следую за ней. У малышки много энергии и усидеть на месте ей очень тяжело.

И действительно, серая иномарка старой модели припаркована прямо у нашего забора. Когда выхожу на тротуар, закрываю за собой калитку и бросаю взор в салон. Замечаю водителя и замираю на месте.

Он открывает дверцу, выходит из машины, опирается на капот и придирчиво смотрит на меня.

Беру себя в руки и иду в его сторону.

— Зачем приехал? — сердито спрашиваю.

— Мы поговорим, — уверенно говорит Давид и победоносно улыбается. — Иначе я каждый день буду здесь стоять.

— Не боишься, что я брата натравлю на тебя? — пытаюсь испугать.

— Нет. Ты ведь этого не сделаешь, — спокойно отвечает. — Хотя можешь попробовать.

Устало вздыхаю. Знаю, что он не отстанет.

— Тетя Надя, пойдемте, — зовет Машка, она отбежала уже на несколько метров вперед и нетерпеливо топчется на месте.

— Сейчас не могу, нужно на работу.

— Тогда после работы, — предлагает.

Я соглашаюсь. Иного выхода нет.

— Куда едем? — спрашивает Давид, когда я сажусь на пассажирское сиденье рядом с ним. — В кафе?

— Туда где поменьше людей, — морщу носа. Не хочу, чтобы были свидетели нашего нелегкого разговора. А я уверена будет непросто.

— Может ко мне? — блестят азартом его глаза.

— И не надейся, — резко отрезаю, понимая, на что он рассчитывает.

Давид молча заводит мотор и мы трогаемся. Его машина выглядит не наилучшим образом. Затертые сиденья, поцарапанная панель, салон пропитан сигаретным дымом. Наверняка предыдущий владелец не очень жаловал свою собственность. Осматриваюсь вокруг себя и удивленно смотрю на Давида. Он никак не вписывается в подобный интерьер.

— Где твой автомобиль? — не выдержав спрашиваю.

— Это он и есть. На лучший денег не хватило, — загадочно улыбается. — А тот, что у меня был, не мой, а отца и я оставил его там, где и все остальное. В прошлом.

— Не могу поверить, что ты на такое отважился.

Он смотрит на меня острым взглядом.

— Благодаря тебе, — довольно улыбается.

Что-то изменилось в нем с тех пор, как мы виделись в последний раз. Сейчас он выглядит более расслабленным. Свободным, что ли. У него нет больших денег, ездит на старой машине, и выглядит счастливым. Мне почему-то казалось, что он не сможет жить вне тепличных условий, в которых его вырастили. Кажется, я сильно ошибалась.

Давид паркуется на краю высокого холма за городом. Нам открывается прекрасный вид на просторное спокойное море. Усталое солнце медленно клонится по чистому небу к горизонту. На миг любуюсь видом и забываю с кем нахожусь и для чего.

— Часто сюда приезжаю, — нарушает тишину Давид и я быстро перевожу на него взгляд. — Здесь красиво. И спокойно. Не думал, что можно жить просто, не гнаться ни за чем и наслаждаться такими обычными вещами, как закат.

Рассматриваю его довольное лицо и удивляюсь. Где девался тот наглый и самоуверенный мажор? Где тот скованный парень, который не знал, как вырваться из нежелательных оков денег и контроля отца?

— Ты изменился, — комментирую и он переводит на меня свой довольный взгляд. — Что с тобой случилось? Ты ведь так боялся потерять все.

— Я был дураком, — признается. — Только, когда ты исчезла из моей жизни я понял, что не к чему стремиться. Все потеряло смысл. Работа, на которой я ничего не решаю, отец, контролирующий каждый мой шаг, друзья, только потому, что со мной выгодно дружить. Только ты была настоящей во всем том фальши, и я так тупо тебя потерял.

— Наши отношения с самого начала были обречены. Я бы не смогла терпеть унизительного отношения твоего окружения. Не такой я человек.

Давид печально хмыкает.

— Теперь это я понимаю. Но тогда я не обратил на это внимания. Я слишком увлекся обещаниями о прекрасном будущем. И когда ты от меня ушла, моя иллюзия лопнула. Только тогда я пришел в себя. Я бросил работу и серьезно поговорил с отцом. Высказал все, что думаю о его планах на мою жизнь.

— И как он отреагировал? — интересуюсь, зная, как трудно противостоять тому человеку.

— Как всегда, — смеется Давид. — Угрожал оставить без денег. Пугал нищетой и несчастьем. Его слова тогда только радовали. Я ничего не боялся, потому что потерял тебя.

Его взгляд смягчается и на мгновение я забываю о нашей разлуке. Он тянется к моему лицу, прикасается к волосам, а потом словно приходит в себя, резко забирает руку.

— Знаешь чего больше всего я испугался? — спрашивает, а я качаю головой. — Когда понял, что не знаю даже, где тебя искать. Я не знал найду ли тебя вообще. Телефон был вне зоны.

— От отчаяния я сменила сим-карту, — признаюсь, тогда вообще не знала, что делаю. — Решила так начать все сначала.

— Мне пришлось ехать к Диме, — кривится Давид, вспомнив старого друга. — Он работает в вашем городе помощником у государственного нотариуса.

— Разве твой отец не устроил его на хорошую должность? — удивляюсь такой новости. Дмитрия я не видела слишком давно. Летом мы несколько раз пересекались на улице, но только сухо здоровались без всяких разговоров.

— Я же говорил, что когда отцу он стал не полезен, он от него избавился, — довольно комментирует. — Дима неохотно, но сказал где ты живешь. Но там было другое препятствие — твоя мама.

Невольно улыбаюсь. Она наверняка решила защищать мое спокойствие до последнего.

— Кажется, она не была удивлена ​​моим появлением, но наотрез отказалась говорить куда ты поехала. Мне пришлось долго ее уговаривать и убеждать.

— Я не понимаю, — мотаю возмущенно головой. — Зачем ты искал меня, а когда нашел, остался на расстоянии?

— Я очень хотел с тобой встретиться. Я смотрел, как ты идешь на работу. Но потом понял, что нечего тебе предложить. Я решил встать на ноги, снять жилье, пойти на работу и только тогда предстать перед тобой самодостаточным мужчиной.

— И долго ты так собирался само утверждаться? — недовольно спрашиваю.

— Еще не долго, но ты пришла ко мне первая. Так получилось.

— Неужели ты был так уверен, что за все это время у меня никого не появится?

Впервые на его лице возникает сомнение. Он смущенно отводит глаза, всматривается в горизонт. Наступает молчаливая тишина.

— С тем мужчиной у тебя что-то есть? — наконец спрашивает, весь напрягается, как струна в ожидаемом ответе.

Я сомневаюсь. Возникает мысль сказать, что художник мой парень, но резко его отвергаю. Не хочу лгать.

— Нет. Он мой знакомый, — отвечаю и вижу облегчение на его лице. — Но это не значит, что я к тебе вернусь. Я тяжело переживала наш разрыв, Давид. И не хочу больше такого повтора.

— Ты мне больше не веришь, — обреченно кивает головой.

— А если у тебя здесь ничего не получится и снова вернешься домой, к отцу?

— Этого не будет, как тяжело бы мне не было.

Его резкий и уверенный тон усиливает надежду. Так сильно хочется прикоснуться к нему, обнять, но я сдерживаюсь. Если начну не знаю, остановлюсь ли. Он будто читает мои мысли, клонится в мою сторону, глаза переполнены эмоциями.

— Верь мне, — шепчет. — Дай мне еще один шанс.

— Возможно со временем, — сдержанно отвечаю.

Он искренне улыбается и резко выпрямляется.

— Вот видишь, для меня еще ничего не потеряно, — говорит своей уверенной манерой.

Я смеюсь и довольно направляю взгляд на горизонт. Мой настоящий Давид, он вернулся.

— Ты как всегда, самоуверенный в своих силах, — хмыкаю. — Ну что, может, прогуляемся по берегу?

— С удовольствием, — радостно соглашается.

Домой возвращаюсь поздно и в приподнятом настроении. Уже давно я не чувствовала себя счастливой, как сегодня. Встреча с Давидом оказалась не такой, как я надеялась. Почему-то я думала, что говорить с ним будет тяжело и все закончится ссорой и окончательной разлукой. Но мы довольно спокойно поговорили, и я не смогла поставить во всем точку. Он до сих пор мне дорог.