— Не понимаю, Наста…

— Я хочу каплю твоей спермы. Сейчас. Дрочи.

— Не буду.

Худшего случиться не могло. Неподчинение Наставнику? В сравнении с этим Апокалипсис — колыбельная песенка! Я надеялся, что буду убит на месте. Чем скорее — тем лучше, нельзя жить в рухнувшем мире. Но пусть уж лучше мир погибнет, а после случившегося в кафе выполнить приказ я не могу.

— А-а, вон ты как… — вяло промямлил Наставник и поднял руки. Между ладонями полыхнуло, радужный туман вскинулся исполинской волной и накрыл нас.

Падая, я сильно ударился спиной, в глазах потемнело. Когда снова смог видеть, над моим телом склонилась темнокожая красавица. Абсолютно голая.

— Моя ассистентка, прошу любить и жаловать. Или просто любить. –

Мне стало смешно, уж больно голос скрытого в тумане Наставника походил на голос Господа Бога из нравоучительных мультфильмов.

Однако веселье быстро прошло. Я не мог и пальцем пошевелить, а темнокожая бестия играла мной как кошка с мышью. С четверть часа она делала мне минет, нежно обхватывала член губами, облизывала, терлась щекой о ноги, застывала на четвереньках, словно пораженная небывало красивым зрелищем покорная девочка. Эрекция накатила чудовищная, мне казалось, что фаллос вырос, как минимум, втрое, вот-вот разорвется, и я захлебнусь в крови и сперме. Однако творилось непонятное. Вопреки всем законам природы эякуляции не было.

Блудница села на меня верхом и изгибаясь как черная ветка, наделась на мой член. Еще четверть часа сумасшедшего секса — и тот же результат.

Ее лицо склонилось над моим.

— Что с тобою, милый? — проворковала она. Огромные удивленные очи, вопросительно оттопыренная губка — школьница, да и только!

«Ассистенка» долго рассматривала и ощупывала меня, и вдруг мелодично рассмеялась.

— Я поняла, мой Господин! — крикнула она задрав лицо, будто собеседник сидел на облаке. — У мальчика тайна. Открыть ее я не в силах, но обойти запрет попробую! Пять минут терпения, Господин!

Женщина начала прохаживаться и заниматься простыми женскими делами. На ней внезапно появлялась, исчезала, и снова появлялась разная одежда, она то поправляла чулок, то подкрашивала губы, то писала сообщение в телефоне. И все время меняла внешность. Цвет волос кожи, рост, фигуру, походку. Когда волосы ее стали темно-русыми, глаза — шальными, а грудь сильно выросла, я содрогнулся и кончил.

Фурия с победным визгом, мазнула пальчиком по липкому члену.

— Господин, я несу тебе его семя! — завопила она и взорвалась облаком зеленого дыма.

— Вот и узнаем эту страшную тайну. — отозвался голос с небес.

Честно говоря, быстро растущая популярность моей спермы начинала меня раздражать.

Я перестал, что-либо понимать. Когда магический морок рассеялся, я увидел, что упал не просто на спину. Я гробанулся с крыши элеватора, с шестидесятиметровой высоты, и должен был разбиться всмятку. Зачем Наставник задержал падение и спас меня от смерти? Ведь Капитан из Конвоя ясно дал понять — я приговорен. Да я и без Капитана это знал. Провал при изъятии кольца. Полный провал при нападении на ведьму во время Сглаза. Причем ведьма, уже бывшая в моих руках, спокойно ушла, а Сглаз состоялся! За такое, будь я Капитаном или Наставником, я сам, не моргнув глазом, отправил бы Ученика на казнь. Таков закон, Кодекс Судей, я его знаю на отлично.

Нет, я не самоубийца. Хотеть жить, бороться за жизнь до конца, даже в пасти смерти, естественно для нормального человека. Я провел Сглаз с приподвыподвертом, определить мое авторство невозможно, то есть, предательство не доказано. Но в горячке общения с ведьмой я не успел подумать, что при таком раскладе возникает подозрение о наличии сообщника! Кто сглазил Наталью Олеговну, если не Люба и не я? Вобщем, что пнем по сове, что совой об пень — все равно птице пропадать. Пока я возился с любиными эротическими фантазиями и истериками, я не вполне ощущал, как сильно влип. Но сейчас стало постепенно доходить. По правилам Сообщества, по Кодексу Судей, я покойник. Как шутят малолетние хулиганы, заслужил десять лет расстрела.

Поток магической энергии тек от земли, к небу, поднимая меня. После устроенных Ассистенткой секс-пыток, я не мог не то что встать — штаны застегнуть. Так и плыл вверх, голым членом в небо, глядя на облака. Они медленно меняли форму и цвет, и вдруг я понял — они и есть мои друзья. Они, а не люди, с которыми я служу Общему Делу. И сразу стало спокойно.

Меня вынесло на крышу и положило перед Наставником. С полминуты мы молча смотрели друг на друга. Первым (еще одно серьезное нарушение!) заговорил я.

— Возможно, не вполне достойно Наставника, издеваться над обреченным на гибель?

— То есть это не ты надо мной издеваешься, а я над тобой? — Наставник поскраснел как его щегольской плащ, но сдержался, глубоко вдохнул-выдохнул и заговорил обычным, ровным голосом.

— Ты себя совсем не любишь, Ученик. Прямо на моих глазах совершил еще один тяжкий проступок, почти преступление — обвинил Наставника в издевательствах над Учеником! Тебе мало того, что ты натворил раньше? Да, ты заработал смертную Кару. Мне скучно перечислять пункты обвинения, сам Кодекс знаешь, все-таки бывший Лучший Ученик. Одного таинственного освобождения ведьмы после ее общения с тобой, достаточно, чтобы обвинить тебя в предательстве. Нет, я не говорю, что ты ее отпустил, но… Как она освободилась? Но не суть. Ты забыл про один подпункт Кодекса. Он звучит так: «В особых обстоятельствах Наставник действует на свой страх и риск. Его поступки могут не всегда совпадать с предписанными Кодексом правилами». Твой порочный мозг ошибся, родив мысль, что я оттягиваю казнь, чтобы помучить тебя. Просто я считаю обстоятельства ОСОБЫМИ. Я СЧИТАЮ. Надеюсь, это звучит доходчиво, бывший Лучший Ученик? Бывший Личный Охотник? После того, как я разберусь, идентична ли взятая у тебя капля спермы той, что Капитаны обнаружили под столом в кафе, я приму окончательное решение. Или ты сам расскажешь мне, что именно ты и ведьма делали за тем столом? Ну, я не особо и надеялся. Сам узнаю. Но это требует времени. И я дарю его тебе. Это шанс. Ты отправишься на Шабаш, и соберешь как можно больше информации. Любой. Это то же самое что и казнь, но… иногда случается невероятное. Если вернешься живым, это будет доказательством того, что Великая Гармония не заинтересована в твоей казни. Обвинения будут аннулированы, ибо Гармония превыше всего. Возможно, еще и наградим. Во время визита на Шабаш делай что хочешь, за одним исключением. Ты не имеешь права нарушать Пункт А-12 Кодекса. Помнишь, надеюсь?

— «Ни при каких обстоятельствах не вступать в половые сношения с ведьмами и их союзниками» — машинально отбарабанил я.

— Вот и хорошо, сынок. Хорошо быть молодым и иметь хорошую память, а умирать молодым плохо. Зато хорошо иметь подверженного приступам сентиментальности Наставника. Жив остался, хотя и не должен бы. Неплохая преференция по-моему. Необъяснимая мягкость бытия. Иди сынок, удачи тебе. Шабаш через неделю, подготовиться успеешь.-

Наставник хлопнул в ладоши, и сознание оставило меня. Очнулся я на скамейке, где отпаивал Любу валерьянкой. Для начала застегну штаны, а там посмотрим.

После варькиной кровавой пляски на старинных картах, я не могла проигрнорировать просьбу подруги. Человек ножом себя кромсает, в транс впадает, все ради того, чтобы ты, Любушка-голубушка, себя поберегла. А ты такая- растакая: «Не хочу себя беречь, мне грустно, пусть я лучше погибну! Не хочу спасаться, чувства у меня!». Нет уж. Пусть поэты-лирики так себя ведут, может для них это норм. А по-моему — свинство. Честнее засунуть свои уникальные чувства в ближайшее отверстие на теле, и не расстраивать Варьку. То есть выжить.

У меня и правда, не было настроения спасаться, но я послушно следовала варькиным советам. То есть врала всем, будто совершила Сглаз сама.