— Хочешь, я схожу с тобой? — предложила я и потёрлась щекой о его плечо. — Буду расхваливать тебя, как лучшего детектива нашего участка. И тебе будет спокойнее.

Джошуа с прищуром посмотрел на меня, а затем тихо хмыкнул.

— Тебе действительно до такой степени нечем заняться сегодня вечером? — уточнил он, но я знала, что он уже согласен. От улыбки, которая возникла у меня на глазах, он тихо застонал. — Только прошу тебя, не увлекайся. И, так как я затащил тебя на это мероприятие, за выпивку плачу я.

Я поджала губы, но улыбка всё равно не исчезала с моего лица, и Джошуа, тихо посмеиваясь, отклонился от нашего обычного маршрута, ведя меня в кафе, где должна была проводится встреча.

На деле это оказался обычный спортивный бар, где можно было купить пару бутылок пива и убить весь вечер за просмотром спортивных программ. Но в таких барах всегда была какая-то не совсем понятная мне романтика.

В баре было довольно много копов, некоторые даже были в форме.

— Видишь своих друзей? — спросила я, глядя на широкую спину Джошуа, поправила сумочку на плече и один раз провела по волосам, чтобы они не торчали в разные стороны.

— Да, — отозвался он и обернулся ко мне, кивнул головой в направлении большого круглого стола. — Готова?

— А ты? — вопросом на вопрос ответила я, но всё же вновь не удержавшись, кивнула головой. Ему нужна была моя уверенность. Пожалуй, это первый раз, когда он нуждался во мне, а не наоборот. — Идём.

Он первым пошёл в нужную сторону, ловко лавируя между полицейскими, а я чинно шла вслед за ним. Я знала некоторых людей благодаря своему сотрудничеству с участками.

— Привет, парни, — поздоровался Джошуа, подходя к столику, а затем обернулся и, мягко дотронувшись до моей спины, вывел меня чуть вперёд. — Я пришёл с напарницей, вы не против?

Я помахала рукой всем за столом и заметила, что за столом прошёлся гул шепотков: «Это же Эмили Эндрюс. Она что, правда его напарница?» Практически все были из западного участка, а там знали меня достаточно хорошо.

Из-за этих шепотков я вновь улыбнулась, и присела на стул рядом с каким-то парнем, который качался на стуле и единственный не поддерживал общий ажиотаж. Гойл Тонберг, догадалась я. Стараясь незаметно оглядеть его, я заметила, что он сложен намного более крепче, чем Джошуа, и в росте был настоящим гигантом, вот только бритая голова и шрам, тянущийся через половину лица, выглядел довольно устрашающе.

— Может продолжим? — спросил этот парень, чуть поворачивая голову в мою сторону, но затем я поняла, что он бросил быстрый, оценивающий взгляд на Джошуа. — Ты что, специально приоделся для встречи?

Джошуа тут же вспыхнул, и я, зная его характер (он мог сделать что-то сгоряча, а потом начать жалеть об этом), решила немного разбавить обстановку. Хотя, признаю, только из-за одного быстрого взгляда на Гойла у меня возникло отвращение. Это было не из-за его внешности, просто он сам казался каким-то… отталкивающим.

Ну а ещё никто не посмеет насмехаться над моим напарником.

— В центральном участке полиции капитан требует, чтобы все детективы ходили в костюмах, — уверенным тоном сказала я, тут же завладевая абсолютно всем вниманием за столом. — И я сама придерживаюсь этих правил. Намного приятнее разговаривать с опрятно одетым человеком в деловой одежде, нежели с парнем в рваных джинсах.

На последних словах я многозначительно посмотрела под стол на ноги Гойла в джинсах с рваными коленями. Конечно, я ничего не имела против этой моды, но эти слова были необходимы.

Разговор тут же перевели в другое русло, хотя смысл сказанных мною слов дошёл до каждого за этим столом.

Но Гойл, который, кстати, оказался патрульным офицером западного участка, то и дело вставлял какие-нибудь противные фразочки и кидался практически прозрачными намёками, которые то и дело задевали Джошуа за живое. Ну и противный же тип.

Время шло, Джошуа загорался всё сильнее, и был готов дать отпор. Уверена, до этого он позволял Гойлу такое обращение с собой, но почти за девять месяцев работы в команде со мной, Кевином и Брюсом, но стал намного более закаленным в некоторых вопросах.

А ещё меня ужасно раздражал скрип проклятого стула, на котором сидел проклятый Гойл.

— …и я бегу за этим парнем с пистолетом, он расталкивает людей, и в какой-то момент просто исчезает из моего поля зрения, — рассказывает Гойл какую-то забавную историю, которую я не нахожу забавной, потому что она совершенно точно начала звучать нереалистично с самых первых слов, когда он якобы заметил из патрульной машины, как парень на другом конце улицы толкает наркоту. — Я побегаю к тому месту и понимаю, что он, не заметив, перепрыгнул через ограждение и свалился в открытый канализационный люк.

Конечно, я не исключаю, что это могло быть правдой. Но какой дилер вообще решится так рисковать?

Я закатываю глаза, и Джошуа, видя мою реакцию на историю, тихо хмыкает, и именно это не остаётся без внимания Гойла, который тут же вскидывает голову, словно ястреб, и вцепляется взглядом в лицо моего напарника. И он выдерживает его взгляд.

— Малыш Джошуа, у тебя есть какая-нибудь более интересная история? — спрашивает Гойл, и теперь изнутри закипаю уже я, но Джошуа, делая вид, что тянется, выписывает у меня на лопатке большим пальцем одно короткое слово «ОК». Мы очень долго тренировались, чтобы создать эту систему, но за полгода тренировок отточили её практически до идеального состояния. Суть заключалась в том, чтобы общаться беззвучно, выписывая на теле напарника фразы. Это действительно было наше лучшее с ним достижение.

Вообще, наша команда хорошо известна по городу, потому что мы берёмся за самые сложные дела, о которых многие даже не могут думать. Правда, я старалась всегда оставаться в тени.

— Я работаю с Эми, каждая из моих историй интереснее твоих, — спокойно, четко проговаривая каждое слово, замечает Джошуа и бросает быстрый взгляд на меня. Это я научила его этому приёму, который активно применяла в допросах. — Например, на той неделе мы наконец-то раскрыли одно довольно тяжелое дело. Бесследно пропал мальчик, офицеры какое-то время отказывались принимать заявление, потому что мальчишка был бездомным, считали, он мог просто уйти в другое место. Но Эмили вовремя вмешалась, и мы получили себе это дело. За время расследования мы обнаружили ещё несколько похожих случаев в разных частях города. Ниточка привела нас к старому частному дому, и, ворвавшись в подвал, мы обнаружили детей в клетках. Их незаконно переправляли через границу и продавали…

— И ты действительно считаешь, что мы поверим в эту выдумку? — насмешливо перебил Джошуа Гойл на полуслове, за что тут же получил мой злобный взгляд, который смог проигнорировать. — Джошуа, ты всегда был тем ещё выдумщиком. Я вообще не понимаю, что такого в тебе нашли в центральном участке. Ты был самым худшим в нашем выпуске. Поэтому, без твоей команды ты вряд ли добился хотя бы чего-нибудь.

Я была действительно зла. По-настоящему, до скрежета в зубах и побелевших костяшек на пальцах. Но я знала, что не смогу себе этого позволить. Вернее, не таким способом.

С самой милой улыбкой на лице я повернулась с Джошуа и положила руку ему на плечо, чтобы привлечь его внимание. Когда он посмотрел на меня, его взгляд немного смягчился, но я видела, что его челюсти плотно сжаты.

— Джоши, принеси мне выпить, пожалуйста, — попросила я, выдавливая из себя улыбку. — Ты обещал.

Нехотя он кивнул, встал из-за стола и направился в сторону барной стойки. Подождав, пока он отойдёт достаточно далеко, я, всё с такой же самой милой улыбкой, повернулась к Гойлу. Он посмотрел на меня и вскинул вверх бровь. А я, в ответ на это, сделала то, о чём мечтала последние полчаса: с силой ударила ногой по задней деревянной ножке стула, которая под моим натиском сдвинулась на пару сантиметров в сторону, и Гойл, потеряв равновесие, с громким глухим звуком упал на спину, раскинув руки в разные стороны.

Пока он не успел сориентироваться и сделать хотя бы что-то, я встала со стула и, подойдя к нему, придавила носком его запястье, слабо надавливая на лучезапястный сустав. Я знала, что одно неверное движение, и я могу повредить ему межзапястный сустав, после чего он ещё несколько недель не сможет держать в руках табельное оружие. Но я была слишком зла, чтобы сейчас думать об этом в баре, полном копов, которые могли прямо сейчас надеть за меня наручники. Но я правда хотела это сделать.