— Когда мы привезём её в участок, ты первым войдёшь внутрь и расчистишь дорогу до допросной, — приказал я, пока Зейн разворачивал машину, чтобы перехватить Эмили. — Никто не должен знать про то, что мы взяли её. А сейчас ни за что не открывать огонь, ты меня понял?

— Да, агент Шедвиг, — подтвердил Зейн, делая дрифт и перекрывая Эмили дорогу.

Я тут же распахиваю дверь и вылезаю из машины, наставляя на Эмили пистолет.

Никогда в жизни бы не подумал, что мне действительно придётся это сделать.

— Ни с места, Эмили, иначе я буду стрелять, — угрожаю я, хотя мы оба знаем, что я никогда в жизни не выстрелю в неё.

Она гордо вздёргивает подбородок и распрямляет плечи, заставляя меня в который раз убедиться в том, сколько в ней внутренней силы.

А ещё…

Боже, насколько же она красива.

Но почему она бежит?

Куда она бежит?

И что она делает здесь?

На её губах появляется лёгкая тень нахальной улыбки, когда она поднимает руки на уровне головы.

— Мы оба знаем, что ты не сделаешь этого, — отвечает она, явно пытаясь подразнить меня.

Что же, в эту игру могут играть двое.

— Никто не будет говорить мне, что делать, — отвечаю я и подхожу к ней ближе, всё ещё не опуская пистолет. Хотя это выглядит глупо. — Ты знаешь, я всегда нарушаю правила.

— О, да, знаю, — притворно-ласково и чрезвычайно язвительно замечает Эмили. — Довериться тебе — всё равно, что сыграть в русскую рулетку, при этом не с одной пулей в барабане.

У неё было право так говорить.

Она имела полное право ненавидеть меня.

Но если бы я только мог рассказать ей про то, что на самом деле пытаюсь уберечь её.

Я заковываю её руки в наручники и хватаю за локоть.

— Эмили Эндрюс, вы обвиняетесь в преступном сговоре, сокрытии фактов и пособничестве, — начал стандартную процедуру я, ведя её к полицейской машине. Конечно, ни одно из этих обвинений не обретёт законченный вид на бумаге. Я просто отпущу её, но перед этим узнаю всё. — Вы имеете право хранить молчание, любое слово может быть использовано против вас в суде.

Но я знал, что Эмили теперь никогда в жизни не доверится мне.

Зато я знал человека, который может помочь мне в этом.

Надо было лишь дождаться, пока он появится.

***

Я вышел из допросной и раздражённо закрыл за собой дверь. Эмили отказывалась идти со мной на контакт, хотя я воспользовался всеми способами, чтобы помочь ей заговорить.

Ладно, возможно, я зря продержал её там просто так четыре часа.

Полицейские больше не смогли никого задержать, поэтому мне было важно, чтобы она заговорила.

Она знала, что у меня недостаточно оснований, чтобы задерживать её, и своим молчанием буквально насмехалась надо мной.

Хотя она наверняка уже вообразила себе меня в роли монстра, который вызвал по её душу отдел внутренних расследований, но я официально ещё даже не оформил её. О её присутствии здесь знали только я и тот офицер Зейн.

— Ты не имеешь права её задерживать, — угрожающий голос Сиднея Эванса раздался недалеко от меня, и я повернул голову, чтобы посмотреть на то, как он подходит ко мне с конца коридора.

О её присутствии здесь знали только я, тот офицер Зейн и Сидней Эванс.

Бинго.

— Я могу держать её сорок восемь часов, — напомнил я, хотя осознавал, что он знает это и без меня. Не мне учить правилам капитана участка.

— И чего ты этим добьёшься? — уточнил Сидней, скрещивая руки на груди. — Отпусти её.

— Вообще-то, я уже добился, — сказал я, облокачиваясь спиной на дверной косяк. — Ты пришёл. И теперь выложишь, какие у тебя и Эмили дела с Окадзаки.

Я усмехнулся и указал головой на дверь:

— Зайдём?

Сидней решительно кивнул и сделал угрожающий шаг в мою сторону, вытянул вперёд руку с раскрытой ладонью, но мне было насрать на это.

Я лениво оттолкнулся и встал на ноги, улыбнулся ему, чуть разведя руки в стороны, вложил в его руку ключи от наручников, только после этого открыл дверь, пропуская его вперёд.

— Ты долго, — лениво сказала Эмили, как только Сидней присел рядом с ней на корточки, чтобы расстегнуть наручники. В этот раз меня уколола ревность, потому что я увидел, как он мягко провёл рукой от её локтя до плеча, прежде чем быстро расстегнул наручники и чуть потёр её запястья, разминая. — Как прошло свидание?

— Она была счастлива, потому что я подарил ей кучу безделушек, — ответил Сидней, а я окончательно перестал понимать, что происходит.

Я покашлял в кулак, напоминая о своём присутствии, и Эмили бросила на меня поверх головы Сиднея.

Сидней что-то тихо сказал ей, заставляя перевести взгляд обратно на него, и она слабо покачала головой. Он повторит это что-то уже более настойчиво, а Эмили, сведя брови к переносице, вновь беззвучно ответила ему отказом. Теперь уже Сидней кивнул головой. Эмили закатила глаза.

— Что здесь происходит? — спросил я, устав смотреть на их разборки.

Сидней встал с пола и присел на стол рядом с Эмили, выразительно посмотрев на её.

Она цокнула языком, но всё же посмотрела на меня.

— Подожди, я сейчас объясню тебе на пальцах, — произнесла Эмили и подняла руки таким образом, что они оказались на уровне её глаз. Сведя брови к переносице, словно и правда думала с чего начать, она сложила пальцы в незамысловатую фигуру. — Видишь средний?

— Эмили! — воскликнул Сидней, словно это было не имя, а ругательство.

Она повернулась к нему и наградила соблазнительной улыбкой.

— Потом меня отшлёпаешь, — чуть сузив глаза и подавшись вперёд, ответила она, дразня этим не только Сиднея, но и меня.

— Расскажи ему, — попросил Сидней, тоже чуть наклоняясь к ней. — Я искал тебя так долго, потому что официально тебя нет в списке задержанных. Я думал, что всё пошло не по плану, но потом мне позвонил Джошуа и сказал, что ты не пришла на урок скалолазания. Думаю, мы можем ему доверять. И он может быть полезен.

Эмили удивлённо посмотрела на меня, а я слабо кивнул головой в ответ.

Я буквально мог видеть, как она ведёт с собой внутреннюю борьбу, решая, рассказать мне обо всём или же нет. Она опустила глаза на свои сцепленные руки и тяжело вздохнула, явно проиграв.

— Идёмте, — позвал их я, и мы перешли в комнату по другую сторону стекла, где никто не мог услышать наш разговор. Всё сложилось именно так, как я и планировал. — Так что я должен знать?

— Что ты грёбанный мудак, — устало пробормотала Эмили, присаживаясь на край стола. Сидней присел рядом с ней, явно для того, чтобы контролировать её гнев. — И что мог хотя бы предупредить меня перед уездом, что по мою душу придёт Франко.

Внутри меня всё сжалось.

— Что?.. — севшим голосом спросил я, делая шаг в её сторону, но она остановила меня одним взглядом.

— Ты спас свою задницу и задницу Морган, а про меня как-то забыл, — продолжила Эмили, скрестив руки под грудью. — Франко вышел на меня через три дня после того, как ты уехал, и начал что-то говорить про то, что ты должен ему денег, а я должна вернуть их, начав участвовать в незаконных боях. Естественно, я отказалась. Тогда я даже понятия не имела, что имею дело с пешкой Окадзаки, и в их словаре не существует слова «нет». На следующий день меня избили в подъезде пятеро парней, а потом из тени вышел Франко и сказал, что это продолжится, если я не соглашусь.

Твою мать.

Как я мог не подумать о том, что они узнают про Эмили?

Тогда я и правда мог думать лишь о Мо и о том, как спасти её, потому что Франко выбрал её для шантажа.

Эмили прикрыла глаза и поджала губы. Сидней тут же среагировал и подсел к ней чуть ближе, положил руку на её спину.

— Всё хорошо, — тихо заверил её Сидней, наклоняясь прямо к её уху, а мне захотелось оттащить его. Но я сдержал себя. Если он помогает мне вытащить из Эмили всю правду, то после того, как я наброшусь на него, я могу потерять возможность узнать эту историю.