Он испуганно прошептал это Брому после чего принял прежнюю позу, взяв в руки журнал из сетки на кресле. Мужики тыкали в лица пассажиров стволы. кого-то выискивая. Они были в банданах и кожаных куртках, лица были прикрыты масками. Где-то позади раздалась автоматная очередь.

— Идиот, это не он, ищи дальше!

Кто-то удрученно отошел от кровавое продырявленного трупа и направился дальше меж кресел. Боковым зрением Бром и Байрон заметили, как резиновые черные сапоги вышагивали рядом с ними. Бандит взглянул на Брома, а потом на Байрона. Он двинул бровями и сощурил глаза, после чего пошел дальше спокойно вздохнув. Но это было уловкой. Тут же по хромому магу открылся огонь со всех сторон, сиденье усеялось дырками, а сам маг исчез.

Остался только Бром. Он потянулся было, чтобы снять кольцо, но точный удар приклада ему в висок остановил мага. Потерявшего сознание юношу схватил лысый мужик и протащил его в туалет. Все нападающие повесили оружия на спину и зашли внутрь сортира, и, как не удивительно, ни на борту самолета, ни в туалете их больше не видели. Все произошло чрезвычайно быстро.

. .

(Следующий фрагмент содержит жестокие сцены насилия, поэтому лицам не готовым это читать, лучше пролистать до следующих точек, знаменующих конец фрагмента. К сожалению, этот момент, действительно, нужен для сюжета. Извиняюсь. Краткое содержание фрагмента сразу после него самого)

. .

— ….

— Ты проснулся, Бром? Скажи что-нибудь.

— ….

— Шутка, у тебя во рту кляп. И глаза твои связаны, как и руки, чтоб ты знал. В моей комнате много вещей, очень интересных и веселых и знаешь… Я хотел бы, чтобы ты их проверил.

— ….

— Меня зовут Карл Маркс, совсем недавно мы виделись с тобой в переулке, помнишь? Вряд ли. Твой друг оторвал мне все конечности, оставил меня одного, брошенного и покинутого, но я нашел друзей, меня исцелили, вот — я машу руками и стою на ногах, а рядом верный товарищ и помощник.

— Да.

— Ты не нравишься мне, очень. Но причина всего того, что тебя ждет вовсе не в этом, нет. Ты узнаешь об этом после, а теперь начнем! Хм, я не объяснил, что именно сейчас будет. Видишь ли, в развалинах я нашел интересный журнальчик, точнее статейку «10 самых жестоких пыток и казней человечества», и знаешь, так захотелось их опробовать, что мой друг уже доставил все нужное оборудование. Конечно то, что требует большого количества времени, мы оставим на потом. Наша программа начинается с распиливания. Она была очень популярна по отношению к ворам и богохульникам, жертву подвешивали вниз голову, чтобы из-за притока крови к голове он долго не умирал, и пилили пополам. Начнем.

Зубчики прошлись по голому паху Брома. Они спокойно разрезали плоть, разрубая мясо и двинулись дальше. Рванные движение кромсали все на части. Правая часть мочевого пузыря шлепнулся на пол, издав булькающий звук, ноги неистово задрыгались в нестерпимой агонии. По лицу потекли слезы, а глаза под повязкой краснели, чуть ли не вываливаясь из орбит. Юноша издавал бешеные вопли, приглушающиеся кляпом. Ошметки живота кашей копились на ножовке после чего падали на пол, образуя кроваво-коричневые лепешки, ноги потеряли всю кровь, а грудь затряслась в бешеных конвульсиях. Наконец зубчики пересекли сердце, разорвав красный мешочек на кровавые тряпочки, разлетевшиеся по изнеможённому лицу Брома. Пила остановилась и отошла в сторону, давая Брому шанс на восстановление.

— Интересно, но это лишь только начало не раскисай так рано.

Плоть сплелась воедино.

— А ты быстро восстанавливаешься! Не зря я сказал делать все долго, но не слишком. Да. Бром, а что ты знаешь про дыбу? Она состоит из деревянной рамы с четырьмя веревками: две прикреплены к низу и две привязаны к ручке вверху. Когда палач поворачивал ручку, веревки натягивались, увлекая за собой руки жертвы, в результате чего ее кости вывихивались с громким хрустом. Если палач продолжал поворачивать ручку, то конечности просто отрывались от тела. Весело, не правда ли? Эй, ответь не будь таким скучным. Снимите кляп!

Его рот освободился, а тело уже перетаскивали на какую-то плоскость.

— Отпусти ме….

— Заткнись, я не для этого дал тебе право голоса. Начинаем.

Ручка с противным скрипом начала крутиться, веревки потащили конечности Брома в разные стороны.

— АААААААААААА!!!

Вены сильно набухли, изукрасив руки Брома, глаза вновь облились кровью. Кожа, как жвачка, растягивалась, оставляя отверстия, открывающие вид на красное мясо. Ступни свернуло вниз, по комнате раздался громогласный хруст костей, после чего обвисшие пальцы тупо откинулись вниз, покачиваясь в ритме воплей жертвы.

— АААААГХ! ГХЫ! УХ! ААААААА!!!

Ткани мяса медленно расползались, выпуская гейзеры алой крови, кожа свернулась в несколько слоев на оставшихся участках. Кости дробились и дробились, разносясь треском сквозь ор Брома. Наконец, его руки не выдержали. Они с треском оторвались, рассыпав накопившиеся в них косточки по полу. Кривые куски кровавой ткани никак не напоминали человеческое тело.

— Ого, каждая новая пытка интереснее предыдущей. Даже не знаю, что выбрать. Про грушу то, ты, скорее всего, знаешь. Это замечательное приспособление использовалось для пытки женщин, сделавших аборт, лжецов, богохульников и людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Инструмент, по форме напоминающий грушу, засовывался в одно из отверстий жертвы: влагалище женщины, анус гомосексуалиста, рот лжеца или богохульника. А ты у нас — комбо! Жаль только отверстия у тебя всего два, столько груш мы, пожалуй, и используем. Начинаем, маэстро!

Два холодных железных штырька коснулось губ и ануса Брома.

— Не на….

Его глотка уже была занята железным прибором, как он не пробовал его вытолкать языком. Винт яростно закрутился, и пластины в обоих местах начали расходиться.

— ААААААААААААА!!!

Бром мог свободно кричать, так как его щек уже не было. Кожа медленно порвалась от самого уголка рта до скул, оставляя кровавые свисающие ошметки и рваную улыбку на юношеском лице. Этот рваный лик дергался от боли, тем самым разбрасываясь кусками плоти. Из таза уже капала кровь, послышался хруст костей — это сдвинулась челюсть: зубы повылетали с кусками десен, а подбородок резко сместился вниз, упав на трясущийся кадык. Ягодицы были разорваны, будто в них ковырялись ложкой и черпали мясо, а на месте их схода кожа также ужасно порвалась.

— Не дурно, продолжим наше веселье завтра. Для тебя, Бром, я выдам домашнее задание. Ребята!

Изуродованного, хилого, трясущегося Брома поднесли к деревянному кресту.

— Это, наверное, одна из самых известных пыток, но знаешь, в ней не хватает мучений, мы с друзьями решили ее усовершенствовать. Для начала, вобьем гвозди мы не только в руки.

Толстые железные гвозди с 3–4 ударов вбили в каждую руку, шею Брома и живот. Изо рта потекла кровь и рвота, в то же время он орал и пытался инстинктивно зачерпнуть воздух, отчего рот, как слюнями, разбрасывался своими внутренностями

— Ты же у нас живучий, и это переживешь! Но это не главное, вместо венка кое-что другое.

Голову юноши что-то невероятно больно прожгло, окропив черепушку и пустив по лицу струйку крови, затекшую ему в булькающий рот.

— Над тобой 5 литров раскаленного железа, было бы прикольно вылить все сразу, но это потеряет смысл, так что 1 капля в минуту! Твоя цель, чтобы железо в котле кончилось. Это примерно 42 часа, удачи!

С этими словами, Бром остался один в подвале заброшенного здания, находящегося глубоко в лесу. Боль потирала свои лапки, готовясь разодрать нашего героя на части, а он не мог и пошевелиться, чтобы дать мучениям отпор.

. .

(Для тех, кто пропустил: Карл Маркс излечился и нашел новых друзей, пытал Брома и оставил его в подвале неизвестно где)

. .

Карл опустился на серое кресло, за большим столом в умиротворенных позах расположились несколько магов.

По правую сторону от него сидел невысокий худощавый мужчина с всколоченными короткими волосами, большими мешками под карими глазами и широкой улыбкой. Его звали Эрнст Теодор Амадей Гофман, он был заместителем и правой рукой Карла. Его способностью являлось создание порталов, что хоть и было примитивно, но крайне полезно. Благодаря ему Бром и попал в это злополучное место.