Мы организовали железнодорожное хозяйство, где протяжённость путей превышает 55 км, обслуживают их пока до 10 паровозов и порядка 200 единиц подвижного состава. Паровозов мы имеем больше, но все они не могут работать сейчас.
Организовали автотранспорт с количеством машин свыше 200… Организовали ремонт этих машин, создав авторемонтные мастерские, оснастив их соответствующей техникой.
Организовали гужтранспорт с количеством лошадей 400 шт. Организовали водный транспорт, где имеется свыше 15 единиц моторного флота…
Построили два бетонных завода на правом и левом берегах, причём основное оборудование этих бетонных хозяйств — бетономешалки и камнедробилки не являются продуктом производства нашего механического завода. Что же касается всего остального — транспортёра с роликами, приводные станции, бункера — всё это изготовлено на нашем механическом заводе»[130].
Трудно переоценить роль Ф. Г. Логинова в организации восстановительных работ, которые осуществлялись на основе чёткой и всесторонне продуманной системы планирования. Исходя из утверждённых правительством заданий, на Днепрогэсе разрабатывались директивные подекадные графики работ на год и уже на их основе формировались ежемесячные посуточные графики-планы для каждого подразделения вплоть до смены и бригады. Таким же образом планировалась и работа подсобных предприятий. Все планы жёстко увязывались с технологией строительно-монтажных работ, с проектами их организации, со сроками поставок подсобными предприятиями материалов, строительных конструкций, механизмов и с работой смежных подразделений.
Планирование — настолько обычное дело для советской экономики, что организация этого процесса в Днепрострое, может быть, и не заслуживала бы отдельного внимания, если бы не одно «но». Речь идёт о методике подхода к планированию. В своей книге «Возрождение Днепрогэса» Логинов рассказывает о том, что при составлении планов-графиков пришлось сталкиваться с попытками отдельных подразделений «идти по линии наименьшего сопротивления, то есть планировать работы, которые дают большую стоимость при сравнительно небольших затратах квалифицированного труда, добиваясь выполнения плана в ценностном выражении. На номенклатуру же плана и другие показатели обращается незначительное внимание. Разработанные подразделениями планы работ анализировались производственно-техническим и планово-экономическим отделами с увязкой отдельных показателей и контролем соблюдения сроков выполнения отдельных заданий и всего комплекса работ». Рассмотренные проекты-планы утверждались приказами по строительству, в которых «указывался общий объём и стоимость работ, а также давалась полная расшифровка всех видов работ, цен за единицу работы по объектам и конструктивным элементам. В приказах устанавливались промежуточные сроки для выполнения отдельных работ, особенно тех, которые выполнялись многими смежными предприятиями»[131].
Логиновский подход к планированию говорит не только о том, что Фёдор Георгиевич как руководитель прекрасно владел всеми тонкостями организации производственного процесса. Думается, он одним из первых крупных руководителей-производственников заметил опасную тенденцию в советской экономике — стремление оценивать результаты производственной деятельности преимущественно в стоимостных, денежных показателях. В результате в стране со временем утвердилась затратная, по существу, экстенсивная система хозяйствования, олицетворением которой стал так называемый «воздушный вал»[132], который и явился одной из основных причин стагнации экономики СССР в 1980-е годы.
Впрочем, основной современный показатель экономического развития — ВВП (валовый внутренний продукт) ещё меньше соответствует реальному положению дел в этой жизненно важной для каждого человека сфере, маскирует фактическое падение темпов роста экономики. Либералы-экономисты давно отвергли вывод классической политэкономии о том, что источником и мерой богатства является производительный труд, и исповедуют идею американского экономиста Д. Б. Кларка, считавшего, что любой труд является производительным и чем выше доход, тем производительнее труд. А потому в ВВП сейчас включаются финансовая деятельность, спекулятивные операции с недвижимым имуществом, всевозможные рыночные сделки и аферы, не создающие никакой стоимости. Почти половина мирового ВВП — это мыльный пузырь, тот же «воздушный вал», не имеющий ничего общего с реальной экономикой. К примеру, в России в его структуре большое место занимают налоги на продукты — 11 процентов. А удельный вес сельского хозяйства в ВВП страны, где и создаются эти продукты, составляет всего лишь 4 процента.
О том, что ВВП в том виде, в котором он ныне существует, не может служить мерой реального экономического развития, говорил, в частности, в 2016 году на давосском форуме лауреат Нобелевской премии американский экономист Джозеф Стиглиц. Он и ещё двое других крупных учёных-экономистов современности — Амартия Сен и Жан-Поль Фитусси стали авторами известной книги «Неверно оценивая нашу жизнь: Почему ВВП не имеет смысла?»[133], в основу которой лёг доклад Комиссии по измерению эффективности экономики и социального прогресса, созданной по инициативе бывшего президента Франции Н. Саркози…
Однако не будем слишком далеко уходить от основной темы нашей книги. Большинство исследователей истории возрождения Днепрогэса в качестве одной из главных проблем, с которой столкнулись днепростроевцы, отмечают отсутствие в практике отечественной и мировой гидротехники какого-либо опыта восстановления крупных гидротехнических сооружений. У руководства Днепростроя не было готовых ответов на большинство сложных вопросов, связанных с методами проектирования и приёмами восстановительных работ, с массой возникавших технологических проблем.
В решении стоявших задач, многие из которых казались специалистам просто неразрешимыми, Ф. Г. Логинов опирался на своих ближайших помощников, прежде всего на главного инженера Днепростроя Иннокентия Ивановича Кандалова, с которым ему довелось несколько лет бок о бок трудиться на строительстве чирчикских ГЭС. Не принято повторяться, но в данном случае уместно будет напомнить, что П. С. Непорожний, почти четверть века возглавлявший Министерство энергетики и электрификации СССР, приобретал свой первый опыт инженера-гидротехника на Чирчике именно под руководством Логинова и Кандалова и считал их своими учителями. «Совершенно разные были люди, но в совместной работе удивительно удачно дополняли друг друга» — к этим словам Непорожнего, имевшего в виду «крутой» нрав Логинова и мягкий, интеллигентный характер Кандалова, трудно что-либо добавить. За исключением, пожалуй, одного: судьба вновь свела Логинова и Кандалова не «по знакомству». Иннокентий Иванович был направлен на восстановление электростанции, поскольку досконально знал все особенности и секреты Днепрогэса, так как в 1927–1933 годах входил в руководство главной стройки страны — являлся начальником гидротехнических работ правого берега Днепра.
Судя по всему, не случайно в организации восстановительных работ присутствовал тот же самый принцип, что и при строительстве Днепрогэса, — «берег левый — берег правый». В структуре нового Днепростроя были созданы три основные конторы: контора начальника работ правого берега, контора начальника работ левого берега и контора начальника монтажных работ. Что интересно, спустя несколько лет этот же принцип Логинов положит в основу работы Сталинградгидростроя при возведении Сталинградской ГЭС.
В одной из своих статей, подготовленных по горячим следам, И. И. Кандалов писал, что опыт восстановления Днепрогэса будет изучаться гидротехниками и студентами, и особенно их внимание будут привлекать решения тех технических задач, которые связаны с самыми захватывающими днями на Днепрострое. И в этом нет никакого преувеличения заслуг инженерно-технического состава стройки, внёсшего решающий вклад в самоотверженную борьбу днепростроевцев на начальном этапе восстановительных работ за пропуск воды Днепра при помощи донных отверстий, а также предопределившего успех поединка коллектива с весенним паводком 1945 года.
