…10 сентября 1961 года стадион имени Ф. Г. Логинова в Волжском не смог вместить всех желающих. Гидростроители собрались на митинг по поводу знаменательного события — в тот день, утром, Сталинградская ГЭС была пущена на полную мощность. Правда, когда Н. С. Хрущёв перерезал красную ленточку в машинном зале, она уже именовалась по-другому — накануне вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О присвоении имени ХХII съезда КПСС Волжской гидроэлектростанции».

В связи с завершением строительства ГЭС свыше двух тысяч человек были награждены орденами и медалями СССР. А. П. Александров был удостоен второй Золотой медали «Серп и Молот», А. Я. Кузнецову, в числе шестерых гидростроителей, добившихся наиболее выдающихся достижений, было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Среди награждённых были и те, кто пережил вместе с Логиновым трудности и невзгоды первых лет стройки. Но основные почести всё же выпали на долю строителей, отличившихся на более позднем, завершающем этапе сооружения ГЭС. Как тут не вспомнить слова Фёдора Георгиевича, обращённые в самом начале пятидесятых к первостроителям: «Вслед за вами придут другие — «кончальники». Им будет честь и слава».

Далеко не всем «начинальникам» стройки суждено было стать и её «кончальниками». Конечно, не все были забыты. В число награждённых включили, например, С. Р. Медведева, правда, оценили заслуги перед Сталинградской ГЭС первого главного инженера стройки («инженера от бога», как называли его специалисты-гидростроители) не слишком высоко — его наградили орденом «Знак Почёта».

О Ф. Г. Логинове — человеке, который начинал, поднимал и сохранил великую стройку в смутный период истории, но не дожил до её завершения, на торжественном митинге не вспоминали.

Часть третья

НА ИЗЛЁТЕ

По воспоминаниям ветеранов, Ф. Г. Логинов не раз в разговорах с близкими людьми (а не только с А. А. Аграновским) называл строительство Сталинградской ГЭС и города Волжского своей «лебединой песней». И дело, думается, не в его предчувствиях, а в понимании, что жизнь человеческая вообще коротка, а уж на долю руководителей его ранга, с их сумасшедшим ритмом работы на износ, и вовсе не часто выпадает долгоденствие. К тому же всё чаще напоминала о себе болезнь, которая в последние годы жизни Фёдора Георгиевича подолгу привязывала его к больничной койке.

А ведь так хотелось оставить по себе добрую память людям, может быть, сделать больше, чем получилось! Не всё удалось довести до конца — пришлось оставить Сталинградскую ГЭС в разгар строительства.

Как оказалось, жизнь в Москве уготовила Логинову тяжёлое испытание, затмившее все остальные проблемы, в том числе и служебные: в августе 1955 года умер его младший сын Андрей, которому ещё не исполнилось и десяти лет. Тяжёлая болезнь преследовала Андрея с рождения, и, судя по всему, Фёдор Георгиевич знал, что мальчик обречён. Возможно, и в этом кроется безграничная отцовская любовь, которой он окружал ребёнка, и мучительное, не дающее покоя чувство сострадания.

Поднимался Логинов на ноги тяжело…

Назначение министром в советское время — это, помимо всего прочего, признание человека руководством страны, высокая оценка его труда, всего сделанного им и, как тогда говорили, большой аванс на будущее, который предстояло оправдать. И опять-таки (в отличие от более поздних времён, когда возобладал метод отрицательного отбора руководящих кадров, механизм специфической селекции, не учитывающий их профессионализма и организаторских способностей) — ничего личного, главное — деловые качества человека, его умение справиться с порученным участком работы. Поэтому представляются совершенно безосновательными частые упоминания в печати о якобы натянутых отношениях Логинова с Хрущёвым и Брежневым, которым не нравилась его строптивость (никаких вразумительных подтверждений этой «версии» ни один автор не приводит — одни лишь предположения и домыслы).

При этом не будем забывать, что в 1950-е годы, по крайней мере до июньского пленума ЦК КПСС 1957 года, который состоялся после неудачной попытки отстранить Хрущёва от власти, вручив ему «утешительный приз» — портфель министра сельского хозяйства, в верхних эшелонах власти действовали принципы работы с кадрами, утвердившиеся в течение двух предшествующих десятилетий: податливых и мягкотелых людей на большую руководящую работу, требующую особой профессиональной подготовки и высочайшей личной ответственности, как правило, не выдвигали. Можно сказать и так: ещё не выдвигали.

Назначение Ф. Г. Логинова министром строительства электростанций СССР совпало с периодом перемен, затронувших не только политическую жизнь советского общества, но и принципы руководства экономикой страны. Затронули они и такую важнейшую отрасль, как электроэнергетика, строительство новых объектов энергетического хозяйства. Естественно, не мог находиться в стороне от происходящих изменений и Фёдор Георгиевич.

В 1950-е годы страна переживала строительный бум, причём возводились не только новые промышленные и энергетические объекты — широкий размах приобрело жилищное строительство. Вопросы строительства стояли в центре внимания XIX, XX и XXI съездов КПСС, нескольких пленумов ЦК, под эгидой ЦК КПСС и Совета министров СССР были проведены всесоюзные совещания по строительству в 1954 и 1958 годах и, отдельно по градостроительству, — в 1960 году.

В сферу ответственности министра Логинова входило грандиозное по своим масштабам строительство всех электростанций страны — и гидравлических, и тепловых. Однако прежде всего это были годы расцвета именно гидроэнергетики, которая из европейской части СССР уверенно шагнула в Сибирь. Схема освоения Ангары, представленная правительству ещё в 1947 году, предполагала строительство каскада из шести электростанций. Так, одновременно с возведением Сталинградской и Куйбышевской гидроэлектростанций полным ходом шло строительство Иркутской ГЭС (Управление Ангарагэсстроя возглавлял выдающийся гидроэнергетик А. Е. Бочкин), а на Оби строилась Новосибирская ГЭС. Наряду с этим продолжалось создание Днепровского каскада: близился завершающий этап строительства Каховской ГЭС, которая официально входила в число великих строек коммунизма, началось возведение на Днепре самой мощной после Днепрогэса Кременчугской ГЭС. Строилась Горьковская ГЭС, подходило к завершению строительство Камской гидроэлектростанции, являвшейся верхней ступенью каскада на Каме.

Этапным моментом в развитии отечественной гидроэнергетики стало строительство Братской ГЭС (Братскгэсстроем руководил знаменитый гидростроитель И. И. Наймушин), начинались подготовительные работы на Красноярской ГЭС.

В это же время в производстве электроэнергии неуклонно возрастал удельный вес тепловых электростанций, а с пуском в июне 1954 года первой АЭС в Обнинске началась эпоха атомной электроэнергетики. В 1957 году было принято решение о строительстве Сибирской АЭС, в 1958 году началось строительство Белоярской и Нововоронежской АЭС — крупных атомных электростанций промышленного назначения.

Однако в целом состояние дел в отрасли было далеко от благополучного. В Российском государственном архиве экономики сохранился проект выступления Ф. Г. Логинова на XX съезде КПСС[333]. Делегатом съезда он не был, и выступать на нём ему не пришлось, однако руководителям его ранга полагалось на таких партийных форумах быть во всеоружии.

В проекте выступления Логинова содержится немало интересного. Прежде всего обращает на себя внимание большой провал в выполнении заданий пятого пятилетнего плана по строительству и вводу электроэнергетических объектов. «Несмотря на то, — отмечает Логинов, — что пятилетний план ввода мощностей на тепловых электростанциях выполнен на 104,5 процента, в целом задание пятилетнего плана выполнено на 79 процентов». Суммарная мощность не введённых в срок мощностей на новых гидроэлектростанциях составила 2,54 миллиона киловатт (для сравнения: установленная мощность всех гидроэлектростанций страны составляла в то время около 9 миллионов киловатт).