Сотнями других зарядов было уничтожено всё, что могло быть использовано в будущем.
«Сооружения Днепрогэса, — пишет Логинов, — были превращены в груду развалин. Остатки взорванной плотины представляли собой страшное зрелище… Вода прорывалась в нижний бьеф через разрушенные пролёты и бычки плотины и развалины сопрягающего устоя и щитовой стенки гидростанции. Вода проходила через разрушенное здание станции почти по всей его длине.
Несколько опор выходных порталов, к которым когда-то были подвешены провода высокого напряжения, шедшие от трансформаторов гидростанции через аванкамеру на главную распределительную подстанцию, лежали на развалинах щитовой стенки.
Поток воды размывал грунт берега со стороны западного торца здания станции. Количество смытого грунта исчислялось тысячами кубометров…
Каркас здания станции был деформирован во всех плоскостях и направлениях. На полу машинного зала лежали несущие крестовины — «пауки» — агрегатов, многие из них перевёрнуты на 180 градусов; статоры машин обнажены, а роторы генераторов, весившие сотни тонн, были выброшены со своего места; валы турбин диаметром свыше метра — переломаны взрывами как спички; нижние крестовины с направляющими подшипниками — оторваны и выброшены из шахт на поверхность.
Крышки турбин весом в несколько десятков тонн, корпуса направляющих подшипников турбин и кольца вращения лопаток направляющего аппарата, рабочие колёса турбин весом 100 тонн каждое были разбиты взрывами на мелкие куски. Через обломки конструкции и оборудования станции с шумом стекала вода. Кое-где в воде можно было увидеть невзорвавшиеся заряды взрывчатки от 10 до 100 килограммов.
На месте моста через аванкамеру остались бычки и изуродованные конструкции ферм, частично погружённые в воду.
Пробитые пулями и осколками снарядов металлоконструкции и масляные выключатели, разбитые изоляторы и оборванные провода — так выглядела главная распределительная подстанция.
Акватория порта высохла; от служебных и жилых зданий остались одни фундаменты; от портовых кранов — бесформенные груды изуродованного металла.
Не менее страшную картину представляли вспомогательные сооружения Днепрогэса и окрестные посёлки.
От механического завода сохранились лишь коробки основных цехов с частью кровли. Деревообделочный завод и посёлок при нём, когда-то утопавший в зелени, были сожжены. В посёлках правого берега не уцелело ни одного здания.
Такую картину разрушения застали первые восстановители Днепрогэса, прибывшие сразу после освобождения его нашими героическими войсками.
Ясно, что для выполнения грандиозных восстановительных работ необходимо было создать мощную строительную организацию, обеспеченную большим количеством квалифицированных рабочих, а также мощными механизмами и всеми видами материалов»[128].
Книга Логинова «Возрождение Днепрогэса», которую мы цитируем, — это своеобразный отчёт по итогам тяжёлых и напряжённых восстановительных работ, сопоставимых по размаху лишь со строительством электростанции на Днепре в годы первой пятилетки. Она написана человеком, возглавлявшим эпопею восстановления знаменитой ГЭС с первого до последнего дня, а потому представляется, наряду с материалами, хранящимися в Российском государственном архиве экономики, наиболее важным источником, позволяющим за лаконичными, без лишних эмоций и пафоса строчками увидеть, сколько сил и труда потребовалось для того, чтобы крупнейшая электростанция страны обрела своё второе рождение.
Буквально в считаные дни после принятия постановления ГКО о восстановлении Днепрогэса было создано специальное строительно-монтажное управление Днепрострой при Наркомате электростанций СССР. За Логиновым, назначенным начальником управления, сохранялся статус заместителя наркома. 11 марта 1944 года на электростанцию, а точнее — на её развалины, прибыла группа руководителей и ведущих специалистов Днепростроя из одиннадцати человек во главе с Логиновым, которой предстояло наметить план первоочередных подготовительных работ.
Не будем забывать, что решение о восстановлении Днепрогэса было принято в период, когда страна напрягала все силы, чтобы обеспечить разгром немецко-фашистских захватчиков. Как известно, 1944 год стал для Красной армии годом решающих побед, однако раненый фашистский зверь ожесточённо сопротивлялся. Из 376 дивизий, которыми располагали Германия и её сателлиты к началу 1944 года, 257 дивизий сражались против советских войск. Германская промышленность и предприятия оккупированных стран давали фашистским войскам больше военной техники, чем когда-либо раньше. Положение СССР могло бы облегчить открытие второго фронта, однако высадка союзников в Западной Европе несколько раз в течение двух лет (с мая 1942-го до июня 1944 года) откладывалась.
Но даже в этих сложных условиях советское правительство сумело обеспечить Днепрострой необходимыми строительными механизмами. Например, уже в 1944 году на восстановлении Днепрогэса работали 14 передвижных кранов, а через год их уже было 22. Стройка с самого начала была обеспечена мощными компрессорами, пневматическими инструментами, сверлильными и райберовочными машинами и другой техникой, без которой было бы невозможно обеспечить разборку огромных завалов и справиться с тяжёлыми подготовительными работами. А первые автомашины на Днепрострой поступили в качестве подарка от Красной армии.
Естественно, в военное время и первые послевоенные годы существовали большие трудности с получением многих необходимых материалов, в размещении заказов на изготовление металлоконструкций, механизмов и деталей к ним. Опираться приходилось главным образом на собственные возможности. Выступая на совещании руководящих работников Днепростроя 20 июля 1946 года, министр электростанций СССР Д. Г. Жимерин обозначил проблему предельно чётко: «Конечно, будем стремиться к тому, чтобы привлечь заводы <страны> к восстановлению Днепрогэса, но у вас база должна быть рассчитана на полное удовлетворение потребностей строительства»[129].
Но об этом можно было и не напоминать — днепростроевцы и так старались как можно меньше просить помощи у государства. Чтобы обеспечить бесперебойную работу Днепростроя, был создан целый ряд разнообразных и мощных подсобных предприятий. Уже в августе 1945 года Логинов докладывал участникам совещания хозяйственно-партийного актива Днепровского строительства:
«На протяжении 1944 года и в 1945 году мы большое место уделили решению задач, связанных с ведением основных работ…
Мы организовали мощный лесокомбинат, который призван заготавливать древесину в лесу всех лесосечных фондов…
(Для обеспечения строительства древесиной Дне-прострою были выделены лесосеки на Украине и в Белоруссии, где было заготовлено и доставлено сплавом по Припяти и Днепру сотни тысяч кубометров леса, необходимого прежде всего для опалубки бычков, и блоков гидроагрегатов, сооружения домов для рабочих. Основная его часть прибывала в Днепропетровск, однако тысячи кубометров удавалось сплавлять через пороги прямо до лесопильного завода Днепростроя. Кроме основной продукции на лесозаводе были изготовлены десятки тысяч табуреток, столов, шкафов и прочей мебели, сотни школьных парт. — А. Ж.)
Мы восстановили мощный механический завод с цехами: металлоконструкций, литейный, механический, кислородный… мощный кузнечный цех и другие цеха.
Мощность завода по стоимости выпущенной валовой продукции превышает ежемесячно 1 млн. руб.
Завод при помощи правительства нам удалось оснастить значительным количеством мощных, новейших, современных станков. При помощи механизмов этого завода и при далеко неквалифицированном составе работающих нам удалось решить и целый ряд других важнейших задач…
(Следует заметить, что механический завод Днепростроя обеспечивал потребности в металлоконструкциях, механизмах и приборах не только собственной стройки. Так, здесь были изготовлены конструкции козлового крана для Сталинградской ГРЭС, сыгравшей огромную роль в восстановлении Сталинграда. — А. Ж.)
