Зелени здесь оказалось очень много, по сравнению со всем городом. В людском мире слишком мало свежего воздуха и зеленых красок, всё серое и блеклое, местами черное, как Каратели.

Прекрасные белые розы по бокам аллеи провожали нас к месту отмечания. Часть пакетов с тяжелым алкоголем дали мне, сказали с виду крепкая. Сунули в руки пакеты с приказом тащить и мнения особо не спрашивали. Мне было не тяжело, поэтому помогла.

А девушка, которая дала пакеты, была красивая по людским меркам — в сиреневых сапогах на огромной шпильке и такого же цвета короткой куртке по пояс, передвигалась впереди группы и указывала направление маршрута.

В девушке я сразу разглядела замашки лидера и внешность порядком запоминающаяся: красивые, белые волосы по плечи. Шла, словно танцевала, при этом были слышны указания.

«Ты сюда...Это туда... Не ори громко.»

Люда шепнула ненароком:

— Это одна из «Роз», про которых я рассказывала сегодня.

Что за странное сборище этих Роз и какова их функция?

Как главнокомандующие армией, только выглядели «кричаще»! Точно. Голубая сумка, розовые накрашенные губы, яркие длинные ресницы.

Но один вопрос оставался без ответа:

— Эй, — тихонько наклонилась к уху Люды. Кусты с цветами завершились и туда по дорожке из камней направилась представительница Роз, рассказывая о чем-то веселым голосом — А что делают Розы?

— Тссс! — зашипела староста. — Потом расскажу, не стоит привлекать...

Вдруг послышался задорный смех от той симпатичной девушки-блондинки в сиреневых сапогах. Она улыбалась, глядя на нас и махала рукой:

— Эй, Франкенштейн, как дела?

Возникло огромное желание обернуться назад и проверить, есть ли кто-то позади. Что я удивленно проделала и обнаружила — пустоту. Весь состав группы благополучно шел впереди по тропинке. Значит, относилось ко мне или Люде...

Новая знакомо понуро опустила голову, очки опять поправляя пальцем.

— Да не бойся, — объявила девушка из Роз, когда приблизились. — Франкенштейн! — взяла Люду, потом обняла за плечи по-дружески и потрясла слегка. — Почти не изменилась. Не бойся — проходи и ты проходи, чего встала? — последнее было сказано четко мне в лицо.

Проходи — так проходи! Конечно, можно было не так грубо, я вроде не глупая и с первого раза поняла и услышала.

А от тяжелых пакетов руки устали...

Я не совсем поняла особенности людского мира. Помнила основные правила — мужчин в разы меньше, их, естественно, больше ценили по этой причине. А для женщины основная цель, конечно, получить себе мужчину, который будет нести тяжкое финансовое бремя на своих плечах и ухаживать за ней и ребенком. Это в идеале, а как обстояли события на самом деле, придется узнавать на собственной шкуре...

Вышли по дорожке на краю леса: напротив было большое озеро, с трех других сторон деревья закрывали обзор на парк. Как в зеленой ловушке от всего мира, чувствовалась некая интимность в этом месте.

Поляна очень большая, поэтому не сразу определила наличие посторонних людей. Наша группа в неловком молчание приросла мысленно к земле подошвой, будто в трясине утопая, я даже проверила на всякий случай — подняла кроссовок. Нет, трясины не было. А почему встали?

Роза вышла с задних рядов и направилась по зеленой траве, взрыхляя каблуками землю.

Возле одного размашистого дерева валялось сваленное бревно, на котором удобно устроилась масса людей. Как их Люда обозначила — низший класс.

А там кто-то пел песню. Прекрасные звуки гитары раздавались громко, и нервно как-то, словно по струнам сильно стучали или били ладонью. Песня сменилась с мелодичной на более живую и грубую.

Волосы чуть не встали дыбом, мурашки, клянусь святой землей, пробежались по голове, когда услышала, как красивый голос с бойким настроем пропел про труп невесты и что он вытворял с ним, и в каких позах. А солисту вторили и смеялись еще несколько голосов.

Ужасно...Хотелось сплюнуть эту мерзость. Я ее почти телом ощутила, на каждой волосинке тела. Отвратительное отношение во-первых, к мертвому человеку, во-вторых, к женщине.

Роза тем временем подошла к Низшему классу, что-то мило сказала, на что гитара и красивый голос прекратили мучить мой неокрепший детский ум.

Один мелированный парень протянул руку и ухватил нашу одногруппницу из Роз за бедра. Нет, не так. Ухватил за правую половинку попы огромной мясистой рукой и придвинул к своему колену. Кто-то засмеялся и прокомментировал этот момент, как веселое событие.

Вероятно, это была его запечатанная, и парочка на людях не стеснялась проявлять эмоций. Что же... очень мило. Хотелось улыбнуться, ведь особо не видела открытого проявления любви между людьми, не считая нескольких фильмов.

Подождите...а почему с другой стороны просунулась рука еще одного и сделала увесистый шлепок по свободной левой половинке попы девушки.

Значит, запечатанной она быть не могла. Как же она принимала ухаживания от другого? Я чего-то не поняла в этой жизни? Надо будет у Люды или тети поинтересоваться.

— А почему мы остановились? — услышала вопрос Алины почти на ушко.

— Без понятия — также шепотом ответила, разглядывая как, весело хихикая, Роза отошла от группы страшных дядей в кожаных куртках. Не такие уж они страшные, просто песенки своеобразные пели и курили сигареты.

Одногруппница продолжила путь вдоль линии берега, и там оказалась очередная группа людей. А это компания богатых, как рассказывала Люда. Розу и там пощупали разные мужчины, кто аккуратно за талию приобнял, кто за бедро погладил.

Как я поняла, одногруппница спрашивала разрешение у местных компаний, можно ли остаться или нет?

Нам разрешили остаться, но мы уселись в противоположном конце поляны, существуя как бы отдельно, незаметно и очень тихонечко.

Расстелили огромный ковер и уселись кругом, слушая прелестную Розу. В основном она рассказывала местные правила, о преподавателях. Одним словом, ничего интересного. Рассказала бы, почему ее мужчины лапали?

Продолжали сидеть под аккомпанемент гитары и прекрасного голоса, хорошо бы еще пел прекрасные песни, а не про Темный дом и семьдесят рыл на нарах.

Вскоре возникла естественная потребность у организма, благо Алина согласилась составить компанию. У Розы узнали местоположение общественного туалета в парке, для этого надо было через всю поляну пройти на выход. Встали с Алиной, подруга копалась в сумке в поисках расчески и влажных салфеток.

Я тем временем подтянула джинсы на бедрах, вечно на костях висели и норовили белье засветить, и на коленях поправила ткань.

— Матерь Божья! — услышала голос Алины, которая перестала копаться в сумке и замерла с ней в руках. И с каких пор подруга стала в Бога верить, а как же святая земля Клейменных? И вообще, что произошло? — Заверните в голубую упаковочку и розовым бантиком завяжите, я беру!

И что она собралась взять в свое эгоистичное пользование? Стало жутко любопытно, что это, и оно находилось сбоку? Медленно и крайне осторожно развернулась и обнаружила пустую площадку, как и была. У Алины галлюцинации?

Эту мыслью я явно обозначила в виде приподнятой левой брови, наклонившись к подруге пониже. И даже вопросов не задала, просто объявила:

— Пошли в туалет!

— Не лопнешь, подождешь! — отмахнулась Алина ненавязчиво, украдкой посматривая на объект сбоку. Косоглазие могла заработать. — С гитарой красавчик!

Ну и? Скрестила недовольно руки под грудью, знаете ли, мочевой пузырь не черная дыра, оттуда не исчезало. Настроение стремительно ухудшалось. В половину оборота опять ненавязчиво переместила тело.

Ну с гитарой — это тот мальчик (мужчина скорее) с красивым голосом, но с ужасным репертуаром про кости.

— Сюда идет! — услышала восторженный вопль Алины. Подруга даже воздух задержала в легких, от этого ее грудь приподнялась на тканью футболки и так осталась.

Она выдыхать собралась?

Тогда я и заметила движение на другом конце поляны. Гитару аккуратно приставили к бревну, а его хозяин начал движение в нашем направлении.