В кафе обнаружил несколько знакомых лиц, поэтому сбросил сырой капюшон и махнул постояльцам кафе:

— Здорова! — улыбнулся. Это наши парни с острова. — Как же я рад вас видеть! — подал руку, с удовольствием приветствуя знакомых, сидевших за одним из столов.

Гости старше по годам, но я хорошо запомнил их лица, видно и они моё.

Роман у барной стойки, расположенной вдоль левой стены, отреагировал на приветствие взмахом граненного стакана с бело-синей жидкостью. Затем продолжил наливать алкоголь в бокалы, а я изучил его внешность, изменилось ли что-то с последней встречи. Высокий, худобу подчеркивал бежевый свитер, волосы пшенично-светлые обрамляли угловатое лицо. А Роман постоянно сдувал длинные пряди с глаз и орлиного носа с небольшой горбинкой. Даже усиленные тренировки на острове не сделали друга физически крупнее, зато умственно он развит очень сильно. Клейменный, накопивший за пять лет обучения в университете и одновременно работы в мире людей необходимую сумму денег для покупки кафе, заслужил редчайших даров и похвалы.

Барная стойка истыкана голубыми бокалами с алкоголем, рядом в прозрачной вазе свежие цветы и фарфоровая статуэтка кошки. Всегда задавался вопросом: зачем другу кошки? Он и в квартире завел это глупое, шипящее существо. И только сейчас озарил ответ на вопрос: он — Кошкин Роман в человеческом мире. Видно поддерживал имидж, но, по моему скромному мнению, это перебор.

Роман кивнул на один из столов, предлагая присоединиться к трапезе. Знакомые парни с острова любезно приняли в теплую компанию. На столе почти съеденные блюда, местами размазанные по тарелкам остатки еды. И целый океан алкоголя, который посетители щедро заливали в глотки.

Я с удовольствием утонул в прохладной коже дивана, а куртку закинул на спинку мебели.

Пока ужинали и согревались горячительной жидкостью, Роман вел беседу, а я предпочитал не влезать в чужие разговоры. Посторонних в кафе не обнаружил — одна официантка, которая приносила теплые блюда, и то вероятнее всего Клейменная. Больше никого в пятницу вечером.

За стеклами барабанил дождь, с каждой секундой набирал мощь, похоже на цунами на святой земле Клейменных. Вода била сплошным потоком на головы людей, некоторые прятались под зонтиками, а кто-то бежал вперед, пытаясь избежать гнева природы.

— На новый год...ровно...в двенадцать...устроим небольшой сюрприз Карателям... — услышал сквозь шум воды по стеклу. Неверяще, что эти слова прозвучали от лучшего друга, но продолжил изображать глухого, наблюдающего за сплошной стеной ливня.

— Доколе будем жрать из-под ног Карателей! Как чертовы свиньи, жрем эмоции украдкой, пока отвернулись «славные» блюстители закона! — с громким стуком стопка опустилась на деревянный стол.

Градус алкоголя набирал обороты, а меня это не касалось. Рома позволил узнать подробности, не скрывал фактов от меня, но я бы предпочел не слышать всего этого. Единственное о чем я мечтал — выжить...жить...а не бороться за справедливость рода.

Минут сорок слушал бранную речь в сторону «черных» людей, пальцем украдкой постукивал по циферблату своих часов, с намеком Роману, что вскоре закончится принадлежащее мне время.

Когда дверь из кафе закрылась за последним из Клейменных, я вздохнул облегченно и развалился на одной стороне дивана более расслабленно, а то было трое и мы жались друг к другу.

Я не любил слушать про столкновения с Карателями.

— Быстро вы ужрались! — заметил. — Я говорил на свидание надо. Время в обрез! — постучал опять по часам указательным пальцем.

— Малышку Диану сегодня шпилить будем!? — засмеялся приколист-Ромка. Когда напивался, всегда шутил ниже пояса и останавливать было бесполезно — это называлась последняя стадия алкогольного опьянения Ромки.

Друг показательно внутри рта языком ткнул в щеку, отчего вырос бугор. Это в простонародье называлось «за щеку взять» или «взять в рот».

Я тяжело вздохнул, как будто имел дело с умственно отсталым:

— Полегче! — буркнул. — Тупые шуточки оставь для себя! Диану не трогай.

— Ты на нее часто ночью передергиваешь? — насмешливо клоун продолжал издеваться надо мной, рукой подпер щеку и пьяно улыбался.

— А не! — махнул рукой, словно воспользовался энергией, а по сути провел кончиками пальцев по воздуху. — Зачем? Если у тебя есть еще Дина. Даже имена похожи, по внешности правда отличаются.

Предел терпению был достигнут. Я очень терпелив до поры до времени, пока не перегнуть палку. Я разорвал цепь-оковы со своего терпения, вскочил с дивана и подтянул за ворот рубахи посмеивающуюся рожу пьяного друга. Пусть дикий зверь-берсерк выйдет наружу. Покажет свою страшную суть.

Пытался поймать взгляд Романа, но тот ускользал и рассматривал все, что угодно только не меня.

— Ну ты тварь, Ромка! — озвучил почти шепотом. А, когда все же встретились глазами друг, к удивлению, почти трезво сконцентрировался на одной точке:

— У тебя глаза покраснели!

Только не это. Я раздраженно отпустил ворот рубахи пьяного собутыльника. Тот без удерживающей силы скользнул на диван и едва не упал на пол. С трудом восстановил баланс.

Я взял мобильный телефон, пытаясь в темном отражении экрана, поймать собственные глаза, но не удавалось. Тогда посмотрел налево в окно и в отражении едва-едва увидел действительно покраснение белков глаз.

— Ты чертов урод! — попенял друга.

Одновременно рукой закрыл лоб и глаза, локоть поставил на стол. На всякий случай подстраховался. Теперь предстояло целые сутки избегать Карателей и их энергетических приборов. Надо было так вскипеть, что берсерка включил!

— Прости, перегнул, не думал, что взбесишься! — Ромка поднял руку и, перегнувшись через стол по-дружески хлопнул по плечу, но удар был сильный, отчего хотелось встать и в ответ долбануть со всей доступной мощью. Друг в пьяном состоянии бывал иногда невыносим.

— Как я теперь на свидание пойду? — раздраженно поинтересовался.

— Скажешь конъюнктивит. В конце концов, дождь на дворе никто не увидит. А кстати...я рассказал Эле про Дину...

На этом слове я перестал прикрывать глаза ладонью и неверяще посмотрел на друга. Он не мог подложить такой свиньи! Или мог?

— Скажи, ты соврал сейчас? За каким ...кхм-кхм... рассказал подруге Дианы о Дине?

Пальцами сильно надавил на мякоть ладони. Сердце ускорило биение вновь... а потом медленно...медленно замирало, словно испуганное пряталось. Если Диана узнает о Дине, та не поймет, не примет. Не смогу объяснить, что выбора не было.

Друг пьяно болтал, но я чувствовал, как состояние берсерка, вновь овладевало мыслями, и собственным телом. Я находился во власти горячих инстинктов убивать все, что попадется под руку.

Но Роман продолжал невнятно объяснять:

— Я давно рассказал. Если Эля помалкивает, значит уже не расскажет подруге. Диана ведь пойдет с тобой сегодня? — продолжал пьяным языком друг. — Черт, пойду в туалет. Твои бешеные глаза даже меня напугали...

Роман опять засмеялся над собственной шуткой, не трезво поднявшись из-за стола, двинулся мимо столика в конец помещения. Там при повороте налево был вход в туалеты. Я наблюдал за его перемещением, а когда тот исчез, принялся разглядывать людей за окном, бегущих от стихии. В Приаме часто бывала мерзкая погода, и я надеялся остудить раздражающие мысли в голове хотя бы взглядом на холодную воду. Как назло, не помогало.

Этот урод оскорбил мою Диану. Ненавидел, когда про нее плохо говорили. Она самая-самая добрая в этом мире, говорить грязные слова в ее адрес считал чем-то вроде богохульства. Она не позволяла себе осуждать никого: ни людей, ни Карателей, ни Клейменных. Всех считала правыми в равной мере. Могла найти оправдание каждому. Даже отъявленного негодяя в книге или фильме могла оправдать, найти тысячу слов в его защиту. Это всегда умиляло. В ее понимании все хорошие. Рядом чувствуешь себя полнейшим дерьмом. Я такой и есть...

Если Диана узнает о Дине, найдет ли мне оправдание? Честно, не очень хотелось бы... это значило бы, что я для нее, как все. Один из всех.