Единственное освещение было над барной стойкой, а остальное помещение находилось в некой темной ловушке, поэтому рассмотреть повнимательнее представителей высшей расы было крайне сложно. Но очень любопытно увидеть их при исполнении!

Слева от меня тоже раздался шорох, тихий вскрик. Гектор цепью обернул шею мужчины, прежде разговаривавшего по телефону, и поставил пленника на колени. Тот начал задыхаться от недостатка воздуха, при этом держась за звенья и пытаясь снять с себя.

— На пол! — услышала приказ Гектора и не сразу поняла, к кому относилось. Но увидев темный взгляд, осознала, что очередной раз мне. — Живо, Диана!

Пришлось подчиниться. Интуиция дико заорала лечь на пол и прикрыть голову руками. Примерно тогда же бутылки за барной стойкой стали взрываться от множественных выстрелов.

А Каратели не подумали, что рискуют людьми — мы как бы заложники?!

Судя по громким звукам, бой в самом разгаре, а я любопытная девочка и очень хотелось увидеть, поэтому подползла поближе к краю барной стойки, встала на колени и подсмотрела.

— Верни свою задницу на место! — прошипел сзади Гектор, которые держал своего пленника в удушающем захвате и не мог сдвинуться с места, поэтому я довольно обернулась на него. Собственно, я стояла на четвереньках и демонстрировала ягодицы в обтягивающих, белых шортах. Надо было еще нагло хвостом покрутить!

Сейчас вот...буду повиноваться!

Выглянула за барную стойку и стала подсматривать за Карателями, любопытно же, что представляли из себя наши главные враги.

— Я тебя цепью выпорю, два дня встать с кровати не сможешь! — продолжал угрожать сзади ненавистный объект.

Я не слушала, а наблюдала. Каратели при исполнении снимали с себя капюшоны, но поскольку перемещались в бою быстро, то рассмотреть их личности было сложно. Каратели безоружны, а люди с пистолетами, но последним это не помогало. По навыкам обороны в сравнении с Карателями меня можно представить несмышленым ребенком. А потом, залюбовавшись на одного из Карателей, пропустила момент, когда обхватили поперек живота и затащили обратно за барную стойку. И злобно цыкнули на ухо!

Гектор одной рукой держал за шею мужчину-человека, а меня держал поперек туловища и что-то кричал громко.

Мне не померещилось, я видела знакомое лицо. Со зрением всё нормально.

— Андрей — Каратель? — поверить не могла тому, что спрашивала.

А Гектор замолчал, перестал повышать голос. Вылупил глаза, как застывшая статуя, которая не умеет двигаться, моргать и вообще дышать. Как будто вся жизнь из него вышла и остался равнодушный камень.

— Сам в шоке! — услышала комментарий.

Не могла поверить. Не знал? Что-то странное было во взгляде Гектора, незнакомая эмоция плескалась в нем. Испуг? Нет, слишком сильное чувство для Гектора. Неуверенность, да? Мужчина отводил взгляд. Гектор отводил взгляд от меня?!

— Андрей ушел с тобой. Ты на работу. А он — Каратель? Кем ты работаешь? — не знаю к чему вела, просто делала выводы по ситуации. И не задумываясь, спрашивала.

В процессе затянувшегося молчания раздался очередной выстрел, а потом женский испуганный выкрик:

— Андрей!

Гектор резко поднялся вместе с мужчиной, которого держал, выглянул из-за барной стойки, а потом обернулся назад. Сильнее сжал концы цепи, перекрывая кислород человеку в своих руках, плотно держа, сдавливая его горло, пока тот кряхтел, пытаясь глотнуть воздуху.

— Гектор, зачем? — удивленно вскочила. Глядя как на пол медленно оседал с закатившимися полуоткрытыми глаза мужчина и как резво поднимался сам Гектор.

Бросил один уверенный взгляд на меня и перехватил поудобнее цепь. Направился вдоль прохода вглубь помещения, руку оттянул вправо, играючи раскачивая цепь влево, потом вправо. А та красиво, описывая круг в воздухе, наматывалась вокруг кисти, и обратно раскручивалась. Мужчина будто предупреждающе играл инструментом или проверял насколько оружие слушает импульсы головного мозга — приказы?

А рука...а мужская рука...рука Гектора покрылась твердыми буграми. Корявые вены изуродовали кожу.

Никогда не видела, как танцуют с оружием в руках. А Гектор танцевал с оружием, идеально балансируя между соперниками, а цепь как продолжение тела, была примерно в метр длиной. Действовала эффективнее ножа, или пули.

От пуль мужчина молниеносно уходил, ловко кланяясь вперед или назад, кружил вокруг врага, как ястреб над бесполезной пищащей мышью. И было ощущение, что доли сил не вкладывал в сражение.

А цепь била в первую очередь в наиболее уязвимые точки: висок, кадык, глаза, когда сразу на поражение, когда оставляя возможность очнуться.

А я стояла, любуясь кровавым зрелищем, и не реагируя.

Когда бой был закончен, люди медленно захлопали Карателям в благодарность за спасение. Гектор присел на одно колено возле Андрея, расположившегося на полу в окружении коллег.

Люди медленно преклонялись, падали на колени, один за другим. Жуткое зрелище порабощения властью Карателей.

Некоторые говорили, что у нашего зама начальника по округу нет имени. Его никто не видел и в лицо не знал. Поговаривали — его кличка внушала страх одним звучанием. Ходили слухи, что его лицо ужасно-уродливое и если его увидишь, никогда больше не забудешь. Вечно будет преследовать в кошмарах.

А другие утверждали, что на самом деле наш зам начальника по округу — толстый старичок, который постоянно сидел в кожаном, богатом кресле и считал деньгу.

А третьи уверяли, что никто не видел зама в живую, потому что не успевал. Если его видишь — значит тот вышел на охоту. Перед смертью жертва слышала красивую мелодию, звон будто прелестных колокольчиков. И это — цепь!

— Виктор Михайлович, сука, какой дохлый цирк!? — Гектор поднял однокурсника за шкирку с коленей. — Ты-то, гад, не смей вставать на колени! С тобой хоть подраться можно было! Вставайте, жалкие людишки!

Жалкие людишки! Он всегда так говорил, подсказывал ведь, что считает себя высшей расой. А я — глупая и помыслить не могла. Если бы не отец, если бы не чертово стекло-защита!

Я чувствовала одну сплошную боль во всем теле, пока внимательно наблюдала за Гектором, окруженным толпой Карателей и людей. А внутри, наверное, в груди трепетало от болезненных уколов.

Колени подкосились, не думала, что темнота настигнет очень скоро, как и сказала гадалка Рада. Коленями упала видно на осколки, потому что сильно зажгло кожу на них. И не поняла почему отключилось сознание, не помню за собой подобной слабости. Веки покорно прикрылись, а головой ударилась обо что-то твердое.

Эмоциональный перегру..

POV Диана

Я как проснулась на больничной койке, так и продолжала сидеть на ней до сих пор, головой прислонившись к бетонной стене. Смотрела в окно палаты, где за пределами помещения кружил легкий снег. Красиво сверкал на фоне лучей полуденного солнца, блестел, раздражал уставшие веки. Я должна была выспаться, но нет, тело не мое, чужое, тяжелое, не слушавшее веление разума.

На соседней кровати место пустовало, это успокаивало, давало время побыть в одиночестве, чтобы подумать. Подумать — сложить два плюс два. Когда преподаватели на острове спрашивали учеников, я первое время отвечала — восемь, шесть, любую цифру, но не четыре. По одной простой причине — из вредности или желания выделиться. Надо сказать, сработало — я была очень известная из-за моей мнимой тупости. А закончилось всё очень быстро, лишив меня и чувства юмора и активности в будущем, папа просто на недельку закрыл дома на ключ. Конечно, я могла вылезти из окна, но не стала этого делать. Нарушенный приказ — не есть хорошо.

Угораздило меня потерять сознание. Какой позор! Слабые людишки падают в обморок, а Клейменные не падают, они так умирают. Третий обморок — третья стадия самоуничтожения. Первой предсмертной стадией я себе, пожалуй, жизнь сократила на десяток лет. Еще две стадии — и ... Мою болезнь уже не отмотаешь назад.