Взмах и не понял, как шею сзади сдавило цепью, давя вперед и заставляя мое лицо выпячиваться вперед. Мужик оказался повыше, явно постарше, наклонил голову ко мне, лбом прикоснулся к моему, с силой давя прямо в центр. Мне же приходилось сдерживать мощный напор головы. Его облик был какой-то резкий, агрессивно-звериный, движения порывистые, а глаза опасные, обещавшие мгновенную расправу.

— А ну-ка выйдем на улицу! — услышал шепот в лицо и почувствовал бешеное давление на шее цепью.

Не понял, как, но между нами просунулась Дина, руки поставила на мужика и оттолкнула его.

— Не трогайте его! — гневно выкрикнула подруга.

Дина в разы меньше его, но мужчина послушно от удара отошел назад, ослабив хватку цепью на моей шее. При этом странно изучил новый объект перед собой, лицо его разгладилось, гневные морщины возле глаз исчезли. Мужик с любопытством несколько секунд рассматривал Дину, стоявшую передо мной и защищавшую своим телом.

Куда, дура, влезла?

Запоздало тихонечко за талию подтолкнул подругу себе за спину.

А мужик неожиданно ухмыльнулся, глядя на Дину, но ко мне обратился уже без улыбки:

— Зачетная девчонка, смотри не потеряй! А тебе сегодня повезло!

Посвистывая неизвестную мелодию, незнакомец покинул место встречи.

POV Диана

Как я соскучилась по острову, по солоноватому воздуху, который приятно вдыхать. Где всегда тепло и уютно. Помню, как сильный ветер завывал на верхушке острова, дуновением спасая от знойной жары. Яркие цветы, зелень — всё в округе зеленое. Ах, сколько летало бабочек на острове: и белые, и желтые, и черные, и есть опасно красные. Кровавые, если к ним прикоснешься, то ужалят, как медузы.

Бабочки имеют четыре жизненные стадии, похожий процесс становления личности происходил и у Клейменных.

Первой стадией был остров от рождения и до достижения восемнадцати лет.

Моя цель была — дожить до восемнадцати лет, научиться бороться и получить навыки, необходимые для существования в человеческом мире. Это цель, это смысл жизни каждого Клейменного. Жаль, я плохо училась на острове, лениво было, и потому половину информации пропустила. Всего несколько человек помогали жить в то время: Алина...Эля...Артем...и наверное отец, несмотря на то, что он скорее безмолвная статуя, оживающая раз в месяц. Говорил четко по делу, а в остальное время я была сама по себе.

Проживала в одиноком деревянном доме на острове, в темноте или при свете восковых свечей.

Теперь, в мире людей, тетя стала пятым важным человеком.

Второй этап жизненного цикла начался едва нас с девочками выбросило через пространственную дверь в лес рядом с Приамом.

Я была очень наивной впервые, когда попала в человеческий мир: думала обо всех и о людях в том числе, хоть они и являлись врагами. Оборачивалась, искала в каждом прохожем потенциального врага, боялась каждой прожитой минуты — что она станет последней в жизни. Пыталась поступать правильно и это сильно напрягало, выкручивало нервы. Чего-то боялась, хваталась за жизнь и боялась...боялась.

А после отеля наступила третья стадия взросления Клейменного, будто щелчок произошел, сбой в системе организма. Глаза открыла в человеческом мире. Смирение наступило...ну и пусть завтра будет последний день. Я перестала нервничать, оглядываться по сторонам в поисках Карателей.

Я научилась питаться страхом, крала их у встречавшихся прохожих, смахивала будто ладонью плохую эмоцию, и люди сразу начинали улыбаться после моих ненавязчивых манипуляций. И мне в радость.

Я наконец-то получила связь с силой, и была удивлена ее масштабу. Это стихийные силы, одна из четырех: огонь, вода, молния, ветер. Это сила убийц. Ими можно весь мир умертвить, если сильно разозлиться. Я не хочу никого убивать.

После дня Рождения первые дни старательно избегала Артема. Его поведение ввергло в шок. Какое запечатывание? Мне восемнадцать, мы — безработные, можно сказать, без денег, а если забеременею? Дети между братом и сестрой — это … я даже не представляю, не хотелось бы больного ребенка. Нужны в любом случае деньги ухаживать за ребенком еще в утробе, смотреть, чтобы правильно формировался, а не больным. В основном в истории между Клейменным и Клейменным случались выкидыши. А у нас с Артемом ни денег, ни квартиры, Запечатывание — это совсем опрометчиво.

Всё внутри сопротивлялось запечатыванию, а я задавалась вопросом отчего так испуганно реагировала? Должна быть рада, Артем желал связать наши жизни. Я столько тянулась к нему и вдруг получила. И опять щелчок в голове. Получила, а что дальше делать с полученным мужчиной?

Я фригидна...точно... или лесбиянка. Мне не нравились мужчины, поэтому мой первый сексуальный опыт закончился полным провалом.

Университет исправно посещала. Раз надо, то надо. Боялась, что Гектор вновь пристанет со свиданием, но, к моему удивлению, мужчина больше не появлялся. Я с отчаянно бьющимся сердцем проходила фонтан возле университет, а в ответ благодатная тишина. Даже пыталась высмотреть мужчину, там ли он. Там, судя по веселому смеху. Он забыл обо мне?

Примерно через неделю после событий в отеле и моей дикой, необузданной ревности (с позором вспоминаю этот момент) шли мимо фонтана. На газоне обнаружили ораву людей. Нет, там и обычно бывала орава людей, но сейчас толпа стояла плотным кольцом вокруг чего-то. Приблизившись к студентам, через головы разглядела несколько мужчин.

— Эй, ушлепки, скука! — произнес какой-то мужчина из Низов, с ног до головы облаченный в черную одежду.

Четверо мужчин устроились внутри людского кольца, важно скрестив руки под грудью. Дубинка в руках одного покачивалась из стороны в сторону, иногда обводила незамысловатые фигуры в воздухе. Двое мужчин в центре: один лежал, а второй прыгал на нем, именно прыгал двумя ногами с разбегу на лицо.

А Гектор сидел на корточках в одной черной майке, с растрепанными, всклокоченными волосами, цепь то накручивал на кулак, то раскручивал, позволяя той падать на снег, а потом подниматься. Делал вид, что цепь — самое важное занятие на свете.

Наблюдающие люди хлопали, свистели, радуясь очередной бойне, кровавому зрелищу. Кто сильный, тот и прав, правда?

С энтузиазмом подбадривали, особенно человека, который приземлялся кроссовками на лицо лежащего.

А люди...а люди смеялись и посвистывали при виде «красивого» зрелища. Приходя в восторг от кровавого месива, восхищенно улюлюкали. Это обыденное зрелище, когда человека били до крови.

Люди все такие...всегда наблюдали за нашей казнью на главной площади. И сейчас студенты жаждали кровавого пира. Хищники по натуре. А еще нас называли хищниками, да мы — невинные дети по сравнению с ними.

— Трусы! — спокойно прокомментировала очевидное, но не ожидала что это возымеет эффект взорвавшейся бомбы. Толпа медленно поворачивала головы на мое замечание.

— Кто это у нас там? — прозвучал знакомый голос.

Кольцо людей расступилось, дав дорогу для передвижения вперед, приглашая на беседу. Я вошла внутрь, и толпа сразу же сомкнулась, поймав в ловушку.

Одна среди мужчин, стоявших в кругу.

Есть у меня одна хорошая знакомая женщина — совесть или жалость, вот она всю жизнь и мешала жить. В тот день, когда спасла малышку из-под колес машины. В тот день, когда услышала жалобные стоны испуганных девочек, хотела им помочь и ударила Гектора банкой пива. Когда подошла помогать одинокой Люде, и вот сейчас.

Глупая я, жалостливая, как сказала бы тетя. Но я не слушала советы — по крайней мере, потом не стыдно будет умирать.

Мужчины в человеческом мире решали проблемы силой. Кто силен, тот и прав. На все это закрывалось глаза. Полный круг студентов и никто не остановит расшалившуюся молодежь и даже Каратели махнут плечами, пока не дошло до ножевого ранения всё спокойно.

Аж омерзительно.

Карателям некогда заниматься беспорядками, им важнее найти лишнего Клейменного, это же мы виноваты во всех грехах.