Гектор лицо наклонил вниз и почти интимно в губы выдохнул спокойным, тихим голосом:

— Я же попросил заткнуться...

— Отпустите, — попросила или приказала, но было немного неудобно. Не то, чтобы страшно, но возможно и чуть страшновато. Улыбку мужчина убрал, лицо изменилось, не излучало больше той мнимой доброжелательности.

Гектор не отпустил, вместо этого ладонью прикрыл мне рот и сильно надавил на челюсть, не давая двигать ею.

Я себя ощутила, как на верхушке острова. Сердце также забилось ускоренно, боясь упасть вниз в гущу воды и разбиться. Стук отдавался по всему телу, мужчина, наверное, должен был почувствовать гулкое биение в груди.

— Побольше помалкивай, так милее выглядишь. — спокойно заговорил Гектор. — Когда я говорю, ты затыкаешь свой прелестный ротик и молчишь. Не люблю, когда девушки много говорят. Утомляешь, девочка! Я мог сейчас отсыпаться дома после тяжелых рабочих дней, но я пришел сюда удостовериться, что Розы тебя не закололи, поэтому цени. И не раздражай бесполезным трепом, твой ротик создан не для того, чтобы докучать. Если поняла правила общения со мной — кивни головой?

Я не моргая смотрела на мужчину и не верила, что это Гектор, который спас возле столба. Невольно кивнула головой на вопрос. Мужчина осторожно отсоединил руку от моего лица и показал, наконец, улыбку, которая когда-то казалась искренней. Чистой. Добросердечной.

— Умница, видишь, как всё просто! — прокомментировал и замер. А я понадеялась, что хотя бы взвизгнет или отскочит с прохода и тогда бы смогла сбежать, но нет. Он только удивленно изучил свою руку (я ее цапнула за ладонь пока тот важно разглагольствовал), взирал на нее будто конечность неожиданно выросла, а прежде ее не было.

Ох, лишь бы не сдохнуть от яда поганой змеи.

Я попыталась поднырнуть под руками мужчины, но не удалось — тот отреагировал. Схватил за плечи, приближая мое тело к себе, а глаза бурлили гневом. Карие зрачки показались еще темнее, чем обычно, как черные, засасывающие дыры.

— Ты меня укусила, соплячка? — удивленно озвучил в лицо. А я думала, сердце точно выскочит из груди, и чтобы не чувствовать больше пожирающего страха начала говорить и говорить, боялась замолчу и свернут шею:

— Вы мне кто такой, чтобы я вас слушала!? — повысила очень сильно голос, и с каждым разом еще громче и громче. — Может, мой Единственный? Или брат? Или папа? С чего я должна вас слушать? — кричала ему в сосредоточенное лицо. А мужчина отнял руку от моего плеча и прикрыл ею глаза, потирая виски пальцами.

Я расслышала сквозь свой крик глухое замечание:

— Твою мать, как же башка трещит от трындежа. Ты — самое болтливое создание! Заткнешься ты или нет?

Гектор отсоединил руку от лица и взглянул строго. Посыл был явно недобрым.

Мужчина ухватил поудобнее за плечи и сделал рывок. Как тряпичную куклу дернул на себя и вынудил мое тело прислониться к его. Грудь, защищенная курткой, коснулась его — это ощущение выбило из равновесия и я заткнулась от удивления, как того требовалось. Ноги прикоснулись к его. Как-то... это слишком... близко... показалось. Немного...взволновало. Его нос и щека прямо передо мной.

На верхней губе почувствовала едва заметное теплое касание. Царапинку на губе обхватили с двух сторон и поцеловали, при этом влажный язык коснулся ранки, вызвав небольшое жжение.

Моргнуть не могла, не понимала, что происходило сейчас. Странно, непривычно. А губы Гектора сразу исчезли. Исказились в ироничной улыбке и начали двигаться, произнося слова:

— Мило... ты открыла рот и задержала дыхание. Я нашел способ тебя затыкать?

Я глубоко и нервно задышала, лицо стыдливо загорелось, а глаза должно быть выпучила, как тетя говорила.

Зачем Гектор полез целоваться?

Закусила невольно разбитую губу, попыталась сделать шаг назад, но руки на плечах удержали. Лицо опять наклонилось, карие глаза не закрывались, они следили за мной и реакцией на свои действия. Опять настойчивые губы оказались опасно близко.

Я руки просунула между нами, хотя бы так отсоединить наши тела, но ноги все равно соприкасались друг с другом. Потом вновь почувствовала прикосновение языка, который нарочито медленно провел линию вдоль верхней губы, раздраженно-медленно, заставляя опять задержать дыхание и беспокойно забиться сердце.

Вибрация рядом с ногой остановила игру языка. Гектор резко убрал и тело, и губы, достал телефон из карманов джинсов, поглядел на экран, потом на меня.

Вновь взял за плечи и начал тихонько рассказывать, как нерадивой девочке:

— Я пока немного занят одним уродом. Как только вырежу сердце одному ушлепку, потом непременно поиграюсь с тобой.

Без лишних слов отпустил и начал спускаться-перепрыгивать ступеньки лестницы.

Что значит поиграюсь тобой? Не надо играться со мной! Что он вообще позволял себе?

Вцепилась в перила пальцами, намертво, боюсь те посинели от усердия и выкрикнула спускающемуся Гектору в спину, а эхо несколько раз повторило:

— Вы п...п...придурок! И не надо играться со мной!

Гектор продолжил бегство по лестнице, будто не слышал, но в пролете обернулся, держась рукой за перила и взглянул опять строго, как на недалекого малыша, который глупил. Потом поднял одну руку вверх и другую и покачал недоуменно головой:

— Я сейчас был немыслимо оскорблен? Да? — спросил спокойно, а потом добавил после секундного затишья, пока мое сердце отсчитывало последние секунды жизни. — Учись как надо... Уебок.

— Что?

— Говорю...уебок! Вот тогда, я бы взял вот эту цепь, — Гектор пробежался пальцами по своей цепи на бедре, играясь звеньями. — И отходил ею тебя по голой заднице!

Выдал мужчина и начал вновь движение по ступенькам. Пробежал одну, вторую...резко остановился и опять поднял взгляд:

— Ах, да...чуть не забыл. На свиданки не ходи без меня, а то придется быть третьим и поверь не я буду лишним!

Как будто опять отдал приказ и спокойно продолжил путь по лестнице.

Я за пять минут общения с Гектором впервые забыла о беспокойстве по поводу Артема.

POV Артем

Здесь было очень темно, редкие факелы горели на холодной стене вдоль помещения. В тишине звучали редкие шаги людей. Нет, это не люди, это Клейменные, спрятавшиеся от внимания Карателей в туннелях под землей. Я не видел лиц, но слышал тихие разговоры.

Местами на прохладном бетоне были видны лужи, которые образовывались, когда сверху потолка вдоль стен скатывались капли воды. В помещении витал едкий запах канализации.

Я не знал о существовании этих тоннелей прежде.

В тот памятный вечер, когда произошел инцидент с Карательницей, долго бегал по дождю, не зная куда податься, пока не забрел на окраину города. Оказался рядом с огромными воротами, защищавшими «Приам» от соседнего округа. Здесь был очередной пост и через него не пробраться живым, повязали бы сразу.

Видно по моему ошеломленному, растерянному виду неизвестная девушка очень странного, скажем так, бездомного вида поняла, что я в беде и показала на дверь в одном из ветхих зданий. Затем незнакомка постучала «необычно» в дверь — четыре раз с промежутками в несколько секунд и проводила внутрь помещения. Мы долго блуждали вдоль коридоров, освещаемых факелами, пока не добрались до огромного помещения-зала.

Таким образом я провел здесь несколько дней. Это как огромная сточная яма, полная смрада и ужасных криков, где пребывали отбросы общества.

Справа сквозь небольшой свет давно наблюдал за той женщиной, которая спасла, немного старше, куталась в черный плащ и сидела на картонке, чтобы не застудить женские органы. Ее лицо было недалеко, поэтому легко различил красные, огромные волдыри и сморщенную кожу.

Невольно нахмурился, изъяны смотрелись отвратительно и поэтому отвернулся.

— Клейменный, это некультурно! — ехидно заметила она.

Я сидел, скрестив пальцы и свесив их между ногами:

— Извините, — сказал равнодушно и спросил. — Откуда у вас? Как ожоги смотрятся.