Да и никому не хотелось. Отпускать Кату было сложнее, чем мать или отца. Рейну казалось, что это прощание не только с ней, но и с Каем, с Адайн, с Коли. День за днём он бежал вперёд, не позволяя себе думать о них, но этот момент — страшнее всех Советов и революций — должен был наступить.
Рейн опустил руку в карман пальто и сжал письмо Кая — самое дурацкое на свете, с коротким: «Привет, чертов братец». Оно уже замусолилось, но Рейн никак не мог оставить его.
— Сперва я выйду в Орно. Я хочу найти сестру, — решительно ответила Ката, откидывая назад чёрные волосы.
Обычно они были заплетены, но сегодня девушка распустила их. Да и вся она, наконец сменившая привычный тёмный плащ на светлый дорожный костюм, казалась совсем другой.
— У тебя есть деньги? — в голосе Дара не было слышно тепла или заботы. — Не в долг.
Ладно, тепло или забота просто хорошо прятались. Уж если торгаш был готов помочь, не заключая сделку, это говорило о многом. Эль, улыбнувшись, встала поближе к Дару.
— Я справлюсь. Спасибо вам всем, — Ката задержалась взглядом на Нелане, скромно стоящем в стороне. До этого они совсем не смотрели друг на друга.
— Пиши, если понадобится помощь, — откликнулся Киро. — Я готов.
Парень был хмур, а пальцы то и дело беспокойно выбивали искру огня. Рейн говорил с ним насчёт Коли и Адайн, но в этом случае никакие слова не могли сделать легче — только время. Впрочем, оно было нужно всем им.
Пароход прогудел второй раз, и в ту же секунду появился Анрейк, подобравшись с незаметностью, достойной инквизитора. Провожающие Кату уставились на него, вернее, на чемодан, который он сжимал в руке.
— Привет, — парень покраснел. — Я тоже уезжаю из Лица.
Рейн не сдержал растерянного взгляда. Он так рассчитывал на Анрейка. Щенок вырос, стал сильным ловким псом, которому было нестрашно передать стаю. Он бы помог возродить Инквизицию и сделать её такой, какой ту задумали — защитницей, а не мучительницей. Да Рейн сам помогал этому щенку расти, а тот решил уйти!
Антония, округлив глаза, помахала рукой, указывая то на Кату, то на Анрейка.
— Неожиданно, — хмыкнул Киро, и на лице впервые за последние дни появилась улыбка.
Анрейк покраснел ещё больше, но в ответ посмотрел твёрдо.
— Я сделал всё, что должен был. Исправил ошибки, как мог. Служба инквизитором — не мой путь, а другому меня не учили, но я ещё научусь, просто не здесь. Мне нужна новая жизнь. Не в Кирии.
Рейн потёр клеймо. Да, щенок вырос. Ему и решать, как жить. А выбирал он хороший путь.
— Мне пора, — повторила Ката.
Эль первая сделала к ней шаг, и они обнялись. Затем девушка подошла к Анрейку и тоже обняла его — уже осторожнее, но улыбаясь тепло, как младшему брату.
— Береги её, — строго сказала Ката, обратившись к Дару.
Торгаш ответил с улыбкой:
— Тен.
Рейн посмотрел на Эль и Дара вместе. Да, всё-таки это была хорошая сделка. Правильная.
Шагнув к Кате, Рейн обнял её и почувствовал запах ванили. Это казалось таким чуждым здесь, на причале, пропахшем рыбой, потом и духами. Кате будет лучше не в Кирии. Это тоже было правильно, пожалуй.
Рейн хлопнул Анрейка по плечу, они обменялись взглядами. Не сказали слов другу друга, но оба поняли, что второй хотел произнести.
Только Ката попрощалась с Антонией, с Киро, ласковым жестом дотронулась до руки Нелана, как пароход прогудел третий раз. Анрейк подхватил свой и её чемоданы, и вдвоём они поднялись на палубу.
Рейн не сдержал улыбки, смотря им вслед. Вместе с ними уходили Аст, Кай, Адайн, Коли, та безумная авантюра и мечты о революции. Было грустно, но почему-то улыбка сама просилась на лицо. Как будто в чертовых наивных словах: «Всё к лучшему» нашлась капелька истины.
Провожающие смотрели вслед пароходу до последнего, пока он не превратился в маленькую точку на горизонте.
— А что дальше? — спросила Эль.
— Что-то… — буркнул Киро, яростно щёлкнув пальцами.
Эль знакомым движением вздёрнула подбородок и повторила:
— Да, что дальше? Кто чем займётся?
Киро вздохнул и уже более спокойным голосом ответил:
— Я хочу вернуться домой. Я буду там нужнее, чем здесь. Раз уж революция в Лице закончилась, пора задуматься о свободе, за которую Ири борется десятилетиями.
Парень бросил на Рейна взгляд с вызовом. Тот сразу нахмурился. Ну конечно, ещё одной революции или гражданской войны Кирии как раз не хватало!
— А мне обещали деньги, кстати, — Антония тоже посмотрела на Рейна. — Пора зажить более спокойной жизнью. Ксолья хотела этого. И, — на лице появилась задорная улыбка. — я буду работать в газете. Я быстро узнаю новости, а это полезный навык.
Рейн покивал девушке. Хоть у кого-то нормальные мечты!
— Нам тоже надо уехать на некоторое время, — Дар уставился на Эль. — Пару дней назад наш приём не слишком удался. Надо переждать, пока он забудется.
Забудется такое, как же! О произошедшем мигом пошли разные слухи: говорили и о случайности, и о заговоре Детей Аша, и о намеренном отравлении, и даже о самоубийстве. Так или иначе, Эль и Дар потеряли всякое место в обществе, а взамен получили угрозы и требования.
Впрочем, не было заметно, что их это волновало по-настоящему. Они не хотели уважения лицийцев или дома в Ре-Эсте, даже буквы в фамилии. Тот котёнок тоже вырос и теперь смело гулял по всем улицам Лица.
— Вы только вернитесь, — попросил Рейн.
— Конечно! — сердечно и с улыбкой воскликнула Эль. — Ну а ты? Что после этого Революционного Комитета?
— В новое Народное Собрание, — Нелан ответил за Рейна, продолжая держаться в стороне, но внимательно слушая разговор. — Кирии нужен такой голос.
Рейн начал скрещивать руки, затем замер — опасный жест, — а потом всё-таки скрестил. С этими людьми можно не бояться удара. Он ухмыльнулся:
— Да, я хочу, чтобы меня выбрали. Я не вижу себя ни в каком другом деле. Оказалось, что не важно, как тебя прозвали и что было в прошлом — главное, что ты говоришь и делаешь сейчас.
Рейн обменялся с Киро хитрым взглядом, кивнул Антонии и Нелану. Обнял Эль, улыбнувшись всему, что было в прошлом, пожал руку Дару, заключая негласную сделку. Попрощавшись, они разошлись в разные стороны: Киро и Антония — в Канаву, Нелан — в Прин, Эль и Дар — в Том. Рейн пошёл по набережной на запад.
Огромной порт перешёл в пристань для грузовых судов. К ней была причалена большая деревянная барка — не меньше пятидесяти метров в длину. Моряки уже спустились и громко переговаривались друг с другом, бросая нетерпеливые взгляды в сторону.
Рейн уставился на эту барку. Из поселения в окрестностях Лица, где стоял черепичный завод, ежедневно привозили черепицу для крыши, обычно бордовую, синюю или зелёную, в меньшем количестве. А сегодня приехала ярко-красная, как в доме из детства, и её было так много, что хватило бы на целую улицу.
Потирая клеймо и ухмыляясь своим мыслям, Рейн подошёл к морякам.
— Эй, кому везёте? — спросил он, кивком головы указывая на груз.
— Так это, кир, строительство же в городе начинается взамен разрушенных домов. Много покупателей на материалы сейчас — у нас ещё несколько партий на сегодня. Но черепицу мы везём… — мужчина посмотрел на своего соседа, то ли спрашивая разрешения назвать имя, то ли прося помощи, потому что забыл.
Сзади послышалось:
— Так-так-так, король Рейн, а вы уже на мою черепицу позарились?
Мужчины, выпучив глаза, неумело поклонились. Рейн обернулся на знакомый женский голосок. Рона Ю-Мей стояла, уперев руки в бока, и с интересом поглядывала на него. В своём бархатном костюме она казалась чужой здесь, случайно забредшей женщиной, но по лицу было видно — её не смутит ни один рабочий район, ни даже сама Канава.
— А это ваше, значит? — спросил Рейн с усмешкой. — Не многовато для одного дома?
Девушка вздохнула:
— Буду честна с вами: золотые прииски моей семьи почти истощились. Мне надо подумать о том, что нужно людям сейчас — Лиц будет отстраиваться. Я не могу упустить шанс, — девушка, тряхнув светлыми волосами, улыбнулась и заговорила с прежней твёрдостью: — А вы, значит, затеяли стройку? Отличный момент!
