– Нет! Я только хотела поделиться, чтобы… – Словами эмоции так и не стали, и дальше путь проходил в молчании.

Ветер крепчал. Серое небо, под стать мрачным улицам Тома, плевалось крупными каплями, но никак не могло разразиться дождем.

Дар, искоса посмотрев на Эль, спросил:

– У тебя ведь нет ничего, да? Я дам денег, купи что-нибудь. Холодает.

Девушка начала краснеть. Рядом с ним она выглядела беднячкой. Дар носил черное пальто, которое придавало его образу строгости – он походил и на преисполненного достоинства аристократа, и на хитрого дельца одновременно. Эль же носила одежду с чужого плеча, весьма скромную и мрачную – так одевались уставшие от жизни старые девы. Денег у нее не было, а ничего другого в «Трех желудях» ей предложить не смогли – и не должны были, поэтому просить она не хотела.

– Не переживай, ему просто стыдно ходить рядом с тобой, – хихикнул Леми, стараясь отогнать ее размышления о том, что потребует Дар, если она согласится.

– Спасибо, не стоит, – откликнулась Эль. – Я сама справлюсь.

Дар вздохнул:

– У меня есть определенные вкусы, и женщины в лохмотьях в этот список не входят. Будь добра, соответствуй условиям нашей сделки. Мне нужна девушка из великого рода, а не престарелая служанка.

Эль вспыхнула:

– Тогда я тоже хочу уточнить свои условия!

– Давай, – голос Дара был преисполнен равнодушия.

– Я предоставлю список в письменном виде.

– Денег на бумагу и чернила дать?

Эль прожигающим взглядом уставилась на Дара. Он только хохотнул и ускорил шаг.

До нового жилища Кая оставалось рукой подать. Он выбрал старую башню на границе Тома и Сины – района, где жили большинство лицийцев: чище и безопаснее Тары, но беднее и проще Ре-Эста. Башня стояла в той части Сины, которая предназначалась под снос, однако руки правительства не дошли до нее: заброшенные дома стояли годами, ветшали, а в народе рождались слухи про духов и призраков.

Прежде башня принадлежала церковному ордену, и первые два этажа занимали кельи. Одну из них Кай переоборудовал под свой кабинет, еще одну занял «арсенал» – Эль заглянула краем глаза и поняла, что называть так комнату стоит с натяжкой. Дальше ходу не было – на третьем этаже пол прогнил, а лестница держалась «на соплях», как сказал Киро.

Выяснилось, что за поджог поймали не его, он остался на свободе. На случай опасности у Крысиного совета был разработан план, поэтому Киро, Коли, Ксолья и Антония оставили Канаву и переселились сюда. Их стараниями башня приобрела подобие жилища, хотя победить темную плесень на стенах и стойкий запах сырости они не смогли.

Всемером они собрались в кабинете Кая и тесно расселись на старых колченогих стульях. Стол ему заменяла лежащая на кирпичах дверь. По сравнению со встречами в «Трех желудях» с их дорогой мебелью, официантами, удобствами это собрание казалась пародией.

Хотя Крысиный совет остался прежним. Кай уже был гладко выбрит и даже раздобыл жилет в коричневую клетку и светлую рубашку из тонкой, явно дорогой ткани – совсем как те, которые он носил прежде. Коли и Антония сидели такие спокойные, что хватило одного взгляда на них, чтобы унять волнение. Киро и Ксолья одинаково озирались и ерзали на стульях, но это были не нервные движения – шебутные, скорее, им не сиделось на месте.

Дара все встретили одинаковыми враждебными взглядами. Он только улыбнулся в ответ, словно все это было для него игрой.

– Вот так пополнение, – процедил Киро, щелкая пальцами – искра огня пробежала по его руке и тут же исчезла.

– А это парнишка, который дружит с огнем? Наслышан, наслышан.

Антония чинно проговорила:

– Никто здесь не нуждается в представлении, и собрались мы для другого. Раз уж ваш «профессор» выбрал другую сторону, давайте разберемся. – Она откинула за плечо длинную, медного цвета косу, и этот жест показался до того величественным, что на ум пришла ассоциация с королевой, которая призывает своих советников к порядку.

Ксолья достала из нагрудного кармана на рубашке письмо и протянула Каю:

– Мы уже рассказали все, но вот, возьми, может быть, ты увидишь что-то еще.

– А это?.. – уточнила Эль.

Рьерданка пояснила:

– От Каты пришло письмо. Оно было написано кем-то другим, но с ее подписью. Она предупредила нас про Вира, и мы, – девушка указала рукой на подругу и братьев, – сразу ушли и спрятались здесь.

– Вир не знает об этой башне, тут мы в безопасности – хотя бы пока. – Кай потер виски и устало вздохнул. – Ладно. Думаю, Ката тоже попала в Черный дом, иначе бы она уже объявилась. Ксолья, Антония, узнайте это.

Девушки переглянулись. Антония не сдержала сомнений:

– Кай, ты же понимаешь, что мы давно могли это сделать? Я не хочу в Черный дом – мне достаточно твоего примера. Мы здесь не для лишнего риска, надо сразу браться за то, что мы собирались сделать.

Кай скрестил руки:

– Это жизни Адайн и Каты ты называешь лишним риском?

– В данном случае – да. Ты обещал, что мы будем бороться против порядка, что у тебя есть силы на это. Или они заключаются в двух людях? Мы должна сразу переходить к главному, а их спасение будет следствием.

– Подождите, давайте сначала узнаем все! – Ксолья решительно тряхнула темными волосами, от влажности закрутившимися в мелкие кудряшки. – Я готова проверить камеры Черного дома, а там посмотрим..

Дар наигранно рассмеялся:

– Как вы собрались действовать, если у вас ни знаний, ни слаженной работы?

Эль знала этот тон: настоящей насмешки в нем не был, так делец подводил к тому, чтобы заключить новую сделку – он явно что-то знал и ждал верного вопроса. Доставлять ему такое удовольствие не хотелось, но Адайн и Ката были важнее склок.

– Ты что-то знаешь?

– Конечно.

– Говори, торгаш! – потребовал Кай.

– Я обещал помочь с Рейном. Про другие ваши дела речи не было.

Эль потупила взгляд. Это было правдой: не потому что она не думала об остальных – она не знала, что еще предложить в обмен на помощь. Дар высчитал количество киринов и время, которое он готов потратить за букву ее рода – все это Эль решила бросить на Рейна, потому что его положение казалось отчаяннее, а привязанность к нему была глубже.

– Все верно, – процедила она, смотря на Кая и принимая его тяжелый, хлесткий взгляд. – Я предложила, что смогла, и про Адайн и Кату речи не шло. Думаю, если Дар что-то знает, вместе мы подберем цену и выкупим информацию.

– Про человечность и взаимопомощь говорить не надо – сделки важнее! – громче, чем стоило ожидать, воскликнула Ксолья.

Антония подняла руку, давая подруге знак, чтобы та помолчала, но девушка смерила сердитым взглядом и ее, и Дара с Каем, не забыв и про Эль.

– Обсудим это наедине, Крейн, – процедил Кай. – Выкладывай. Я найду что тебе предложить.

Его взгляд переменился – изменений Эль не могла описать, они, скорее, были на уровне ощущений: она знала, что рисуй кто Кая сейчас, его портрет вышел бы яростным и печальным одновременно.

– Тен, – Дар с издевательской улыбкой протянул руку – такой издевательской, что хотелось вцепиться в него и расцарапать лицо. Этому слову – подтверждению сделки в торговой гильдии – он вряд ли придавал настоящее значение, оно казалось способом окончательно показать свое превосходство.

– Тен. – Каю пришлось перегнуться через стол, чтобы пожать руку в ответ. Теперь на его лице осталась одна лишь ярость, и, сев, он крепко сжал кулаки.

– Что тебе известно, Крейн? – В ярости Киро не уступал Каю, искра уже не исчезала, бегая меж его пальцев, точно прирученная, но оставляя на коже красноватые следы.

Дар положил ногу на ногу, откинулся на спинку стула и начал с долей ленцы:

– Ваша Адайн живет в доме Крейна У-Дрисана, – имя главы торговой гильдии он произнес так, словно выплевывал его. – На прошлой неделе было объявлено о ее помолвке с Деритом У-Крейном. Кроме того, ее считают компаньонкой Олвии, дочери У-Дрисана, они всюду ходят вместе, но правда в том, что Олвия – маг крови, она способна держать Адайн под контролем. – Что-то едва похожее на смущение мелькнуло в его голосе, он как будто решил оправдаться: – Да, я слежу за их семьей. Так надо. Пожалуй, у меня даже есть подробный план дома У-Дрисана, и я готов отдать его безвозмездно. Мне нравится идея забрать что-то из-под носа их семейки.