Тала, продолжая потирать сердце, сказала:

— Каждый получает то, что он заслуживает.

«Не подначивай!» — взмолилась Эль.

— Знаете, кира У-Крейн, мы с моим братом Лансом учились в рьёрданской школе, куда принимают и девушек, и юношей. Нам давали одинаковые знания, даже военную подготовку! Я была лучшим стрелком, и это никто не смел оспорить, и что, что я девушка? Ох этот Рьёрд со своими традициями!

— Да, удивительные традиции, — процедила Олвия. — Но я вас заверяю: будет по-нашему. Кира Эль, кира Ю-Дин, разрешите попрощаться, мне надо найти моего брата.

— Мы ещё увидимся, кира Олвия, — ответила Эль. Это была не просьба, не вопрос — угроза, но прикрытая улыбкой.

Она почувствовала соблазн опрокинуть на платье У-Крейн бокал зимнего вина, но сиюминутное желание слишком дорого стоило. Девушка могла уйти, не дождавшись вечернего подарка, или рассердиться и одним движением кисти остановить сердце.

Эль посмотрела в спину Олвии, как та вышла уверенной походкой. Ничего, не долго ей верить, что «будет по-нашему».

После обеда гости разбрелись по комнатам на отдых, затем снова собрались в большом зале для танцев и игр. Трое музыкантов наигрывали бодрую, стучащую мелодию. Со всех сторон слышались весёлые, но уже усталые голоса.

Эль вздохнула. Пора кончать.

Сжать горло той девчонке из прошлого, которая всё боялась своего голоса. Отдать ей место другой — той, что посмелее. Более уверенной и громкой. Не просто была такой — научилась этому.

Эль оглядела гостей.

А ещё та новая девчонка была более жестокой. Она больше не боялась сделать другим больно, если те обижали её или её близких. Даже если цена этому «больно» — чужая жизнь.

— Это революция, — подначивал Леми. — Ты хотела действовать — ну, покажи себя. Мир не чёрно-белый, чьи слова, а? Бояться надо не поступков, а того, из-за чего их совершают. Это заговор, и в твоих силах его остановить. Хотела быть сильной — будь.

Эль вздохнула и любимым движением задрала подбородок повыше. Она дала знак музыкантам, и те закончили играть, высоко подняла руки над головой, несколько раз хлопнула, привлекая внимание. Сначала затихли и посмотрели на неё стоящие и сидящие ближе всего, затем — следующий ряд и так далее.

Леми встал плечом к плечу. Ну вот, пора. Она ведь всегда говорила, что хочет уметь гордо стоять под чужими взглядами и не бояться заговорить.

— Уважаемые киры! — воскликнула Эль, сияя улыбкой, но коленки предательски дрожали. — В честь праздника зимы мы подготовили для вас небольшой сюрприз, — гости заинтригованно переглядывались, а у Эль спина стала липкой от пота. — Но скажу честно, сюрприз этот разный, и мы сами выбирали, кому что достанется, — по толпе прокатился легкий смешок.

Кому что достанется… Одним — смерть, а другим — факиры и циркачи.

— Мы разделим вас на две группы. Первой понадобятся пальто, — Эль улыбнулась ещё шире. — Нет-нет, мы никого не прогоняем! Пока, — снова смешки среди гостей. — Мы пригласили «Огненный цирк», и он подготовил для вас маленькое представление!

Эль повернулась к окну. В сумерках фигуры циркачей казались неясными тенями. Не было ни искорки, но она знала: стоит Дару вывести «невиновных» гостей на улицу, как сад зажжётся огнями, и среди них по верёвкам, натянутым между деревьями, пойдут акробатки.

— Вторую группу я попрошу пройти в наш зимний уголок, — Эль подмигнула стоящему рядом мужчине.

Слуга открыл дверь, выкрашенную в тон стены так, что за украшениями она была едва заметна. Гости стали вытягивать шеи, заглядывая внутрь. На несколько секунд им открылась комната с сотней маленьких свечей, искусственным снегом и еловыми ветвями, затем мужчина закрыл дверь.

Эль снова подняла руки над головой и хлопнула в ладоши.

— Прошу вас!

Дар и слуги, знающие, кого куда вести, не успели и шагу сделать, как со всех сторон послышалось:

— Хочу увидеть шоу!

— Как красиво, можно мне туда?

— Не разделяйте нас!

— А можно везде побывать?

Гости, не дожидаясь деления, подошли к комнате или направились к выходу.

«Во имя Яра».

И с чего она решила, что её так просто послушают?

Эль опять хлопнула в ладоши и как можно громче воскликнула:

— Уважаемые киры, на этом наш сюрприз не заканчивается, — гости попритихли и снова посмотрели на девушку. — Для каждого из вас мы подготовили свой небольшой подарок. Но мы не справимся, если вы придёте в другую часть раньше времени, — Эль, прижимая руки к груди, легко улыбнулась, будто просила прощения, что не оставляла выбора. — Я попрошу вас дать нам минуту, и мы скажем, кому что достанется первым.

Несколько слуг помогли разделить гостей, затем одна часть двинулась в сад следом за Даром, другая — зашла в комнату.

Сбоку у стены, на столе с белоснежной скатертью, стояли бокалы с зимним вином и немного закусок. Гости разошлись: они с восторженными вздохами трогали искусственный снег, любовались еловыми ветвями в композиции с белыми северными розами, подходили к фигурам серебряного и золотого оленей — символов зимнего праздника.

Эль посмотрела в окно. Сад наполнился восторженными криками. Факиры выдували огонь, который двигался, точно приручённый, а между столбами пламени скакали худенькие, полуодетые циркачки, поражая гибкостью и ловкостью.

— Ну и что же, кира Я-Нол? — послышался капризный голосок Дьяны Е-Стир. — Здесь красиво, но даже из окна вид хорош, а уж что бы мы увидели на улице!

Эль едва сдерживала дрожь. Она не знала, что сказать дальше. Сотню раз в мыслях подводила гостей к этому моменту, но затем все слова терялись.

Последними в комнату зашли Олвия с Деритом. Девушка явно была насторожена и недоверчиво оглядывалась.

Схватив со стола бокал, Эль высоко подняла его.

— Прошу, киры, минуту терпения. Нам есть, чем вас удивить. Пока же давайте поднимем бокалы в честь того, чтобы первый снег не подвёл нас, и следующий год был лучше этого, а все наши страхи и сомнения остались позади!

Несколько гостей взяли бокал и тоже подняли, но большая часть, вглядываясь в представление за окном, не двигалась.

«Дура!» — гневный шепот едва не сорвался с губ. Её никогда не слушали, не слышали — и с чего вдруг должны были послушать сейчас?

— Интересная компания собралась… — задумчиво протянул Е-Мон.

От его вида скользкой рыбешки не осталось ничего — показался хитрый расчетливый делец, который всегда давал верную оценку ситуации.

Эль, изо всех сил удерживая на лице весёлую улыбку, подошла к Е-Мону и игриво спросила:

— Да, интересная. Мы все здесь не просто так. Понимаете почему?

— Так мы… — послышался голос одной из заговорщиц, затем она заметила Олвию и Дерита и резко замолчала.

— Хорошо, не буду мучить вас загадками! — воскликнула Эль. — Но пока давайте же поднимем за грядущую зиму.

Гости брали бокалы, но во взглядах сквозило всё больше недоверия.

«Ну же!» — взмолилась Эль.

А потом она вспомнила, что ей всегда не нравилось в отце и всей Церкви. Они кричали, что нужно быть смиренным, отказывать себе в телесных удовольствиях, думать о возвышенности духа, а сами такими не были. Они не давали ничего, кроме пустых слов, и не показывали примера. А пример был важен.

— Так пусть же зима придёт, будет лучше, а все страхи и сомнения останутся в лете и осени, — повторила Эль, высоко подняла бокал и сделала большой глоток.

Зимнее вино варили и поддерживали в нём постоянную температуру, и сначала жидкость опалила губы приятным теплом, затем прошла по глотке с холодком, точно девушка съела что-то мятное.

Голоса зазвучали более спокойно, появились расслабленные улыбки. Эль, уже не скрывая волнения, жадно вглядывалась, как гости подносили бокалы к губам, жидкость проходила по горлу и как менялись их лица, удивленные холодом во вкусе.

— Необычно, — с сомнением сказала Дьяна. — Что вы туда добавили?

Эль рассмеялась дрожащим смехом.

— Киры, простите меня за это, но рецептом со мной поделилась подруга из Канавы. Ну же, попробуйте ещё раз, что вы чувствуете?