Его ждали в гостиной. Комната была небольшой, а после того, как в неё набилось десять человек, стала казаться ещё меньше.

Рейн тяжёлым взглядом осмотрел присутствующих и прошёл к креслу у окна. Вчера гостиная пополнилась мебелью — Коли и Киро притащили диван и два кресла. Они были новенькими, обитыми красивым бархатом и явно добытыми не самым честным путем.

Только Рейн сел, как Адайн перекинула ногу через скамейку, уперлась в неё кулаками и, подавшись вперёд, яростно спросила:

— Ну так что?

Бинты с рук уже сняли, на них нарастала кожа, но ладони всё равно казались совсем маленькими и худыми, как у ребенка.

Рейн ещё раз осмотрел присутствующих: Крысиный совет Кая и несколько «залётных». Они ждали, что он предложит им план действий, но хотел бы он сам услышать этот план! Была лишь робкая задумка — нет, скорее авантюра, подобная той, которую когда-то предлагал Вир.

— Ну так сожжем все к чертям, — Рейн ухмыльнулся.

Ката и Эль обменялись тревожными взглядами. Нелан, сидящий рядом с ними на диване, подставил руку под подбородок и уставился на Рейна.

Интересно, каково ему, что он лишился своей должности, что его предал Вир, что он оказался бок о бок с «героями», которые решили поиграть в революционеров? Он ведь был радикалом из Детей Аша, почему не вернулся к ним?

«Почему ты не вернулся?» — сам себя спросил Рейн. У Адары ведь был план, она знала, что делать.

Но он тоже начал понимать это. У него был свой «Совет», и поводов, чтобы снова превращаться в цепного пса, готового ждать команду, больше не осталось. Теперь он сам возглавит стаю.

— Это я могу, — Киро широко улыбнулся и щелкнул пальцами. Появившаяся искра горела секунд пять и погасла.

Рейн взъерошил волосы движением Аста и снова ухмыльнулся.

— После того, как я сбежал из дворца, я кое с кем познакомился и многое узнал о том, как делаются революции.

Он не хотел раньше времени говорить про Адару — этот разговор лучше оставить на потом, для Адайн и Нелана, и, может, ещё Каты.

— Эль, расскажи про мятеж.

Девушка вздрогнула. Рейн снова почувствовал злость. Влезла, куда не просили, вот и получила урок! Хватит уже с них героев, нашёлся один, спаситель чертов. Что, кому-то так хотелось стать следующим?

Рейн понял, что опять схватился за записку Кая в кармане, и с трудом разжал кулак.

— Это была огромная толпа рабочих с семьями. Все остальные попрятались по домам. Требовали казнить Совет, отменить церковный налог, равную оплату, больше прав. Они шли по центру и крушили все, что считали принадлежавшим Совету.

— А потом пришли гвардейцы, и день стал «Кровавым воскресеньем», — добавил Нелан.

— Я слышала про «Риновскую резню», — произнесла Антония.

Рейн кивнул. Это она ему рассказала вчера. А ещё про «Весёлую бойню» — с намеком на район, где это произошло, и «Стальной бунт» — именно рабочие сталелитейного завода выступили в Восточной Церкви против гвардейцев и пошли громить улицы, что продолжалось четыре дня.

— Рабочие и мелкие ремесленники — это меньше половины населения Лица. Из них только одна пятая участвовала в ходе по Рин-Рину и Прину.

Рейн впервые почувствовал радость, что Нелан с ними. Он как будто придавал вес их делу и показывал, что задуманное — не просто месть, а стоящее дело.

— Этого мало, — сказал Рейн. — Нам нужно поднять остальных. В Кимчии революция началась из-за того, что слова императрицы переврали и разнесли по столице, что всколыхнуло народ. Нам нужно сделать то же — распустить слухи.

— Почему просто не убить членов Совета? — быстро воскликнула Адайн. — И ещё пару тварей из знати.

Анрейк, тихо сидящий в углу, с ужасом посмотрел на неё. Адайн скривилась:

— Ну давай, скажи, что думаешь обо мне.

Побледневший парень ответил:

— Это неправильно. Каждый человек заслуживает суда.

— И где же тот судья, который решил, что Совету дозволено творить дерьмо?

— Хватит! — громко прервал их Рейн. — Я никогда не слышал о справедливости от Совета и, значит, не дам ему этого. Если кто-то верит в мирный путь — вперёд, вершите. А я уже выбрал другую дорогу.

Анрейк ответил гордым взглядом, но не ушёл. Щенок! Так и не повзрослел.

— Революция, значит, — послышался насмешливый голос Дара.

Он сидел рядом с Эль. Они переглянулись, но эти взгляды были больше похожи на невидимую схватку. Эль всем своим видом показывала, что готова действовать. Значит, это Дар был против революции. Ну и пусть катится. Рейн его даже не звал.

— Что-то не нравится? — холодно спросил он.

— Революция — это всегда риск для активов.

— Так вали.

— Свалю, когда У-Дрисан умрёт, не переживай.

Рейн и Дар столкнулись взглядами — серо-голубые глаза против зелёных. Король позволил себе улыбку самыми уголками губ. Такие цели он понимал. Может, с торгашом ещё получится договориться. Тем более, сделка могла быть выгодна обеим сторонам.

— Так, — решительно сказал Рейн. — Нам нужны слухи…

— Почему просто не убить всех? — настойчиво повторила Адайн.

— Убийство сейчас вызовет панику, — ответил Нелан. — Мятежи подавят, а шестёрку сделают героями, незаслуженно убитыми. Только часть народа хочет сместить её, а надо, чтобы этого хотел каждый. Тогда убийцы станут героями, а пути назад уже не будет. Но и убийства мало. Нужно подготовить почву.

Рейну оставалось согласно кивнуть. Он продолжил:

— Сначала мы посеем панику. Пустим грязные слухи о том, что делает Совет, а также отправим своих людей, чтобы они кричали о равноправии голосов, о новой избирательной реформе, о свободе слова. Это привлечёт больше сторонников.

— Каких ещё своих людей? — спросил Киро. — Нас?

— Я готов, — быстро откликнулся Коли.

Рейн покачал головой и положил ногу на ногу:

— Нет, это будут Дети Аша и нищие. Среди них есть подстрекатели, который кинут толпе «крючок».

Ката посмотрела на Нелана:

— Ты за этим каждый день ходил к Детям Аша?

Он покачал головой:

— Нет, эту часть плана мы придумали с Рейном только вчера. Нам ещё предстоит поговорить с их лидером. Я ходил к ним, чтобы лучше узнать расстановку сил. Среди них нет единства.

— Ну а что будет после слухов? Когда мы всех убьём? — нетерпеливо воскликнула Адайн.

Анрейк опять уставился на неё, а девушка в ответ показала язык и буркнула:

— Лучше молчи, хороший мальчик, не напрашивайся.

— Мы, — начала Эль. — должны ещё что-то сделать с Советом, разве нет? Если народ будет недоволен, а шестёрка умрет, это не даст повода для настоящих перемен. Уйдут одни, но придут другие. Надо показать, что Совет уже не может управлять, что в нём нет нужды, так?

Нелан одобрительно улыбнулся.

— Ты говоришь верно. Мы должны сделать так, чтобы Совет начал принимать неправильные меры. Он подставит сам себя, и тогда-то придёт время настоящего Народного Собрания.

— Мы должны уничтожить Дом Совета, — начал Рейн.

Адайн его перебила:

— Взорвать всё к чертям, — на лице девушки появилась мука, она схватилась за птичку, висящую на шее.

Киро, сидящий на другом конце скамьи, протянул к ней руку и дотронулся до плеча. Адайн резким движением сбросила её и уставилась на парня, как на врага.

— Мы же не хотели! — воскликнула Ката. — При этом могут пострадать люди!

— Это символ, — с настойчивостью в голосе начал Рейн. — всего, что делал Совет. Взрыв или пожар будет знаком народу, что наступает новое время. Это важно. Революция несёт не только смену власти, но и смену символов.

Ката скрестила руки на груди:

— Это тебе сказали те, с кем ты был после побега из дворца?

— Ката, это так и есть, — Нелан обратился к девушке. — Если мы хотим установить новый порядок, мы должны избавиться от всего, что его символизирует.

— Но люди!

— Вокруг здания нет жилых домов, лишь конторы, а они уже закрыты в большинстве своём. Мы придумаем повод, чтобы как можно меньше людей осталось в этой части города.