Вернувшись к парте, мы разложили свои скляночки-баночки (а точнее, я просто повторила за соседкой расположение предметов), и…

— Что делать? — с отчаянием зашептала ла, глядя на Арланду с ужасом и паникой.

— Не паникуй для начала, — усмехнулась девушка. — Повторяй за мной. Сначала берём воду…

И я, превозмогая нервную дрожь в пальцах, взяла кувшин с чистой родниковой водой в руки.

Залить жидкость в котелок оказалось делом несложным.

— А теперь зажигаем горелку, — проговорила еле слышно соседка, показывая на небольшую установку под котелком. А я ведь даже не заметила этого сразу! Думала, просто подставка такая, а вон оно как оказалось!

— А чем зажигать? — я растерянно уставилась на список ингредиентов, не находя там ни спичек, ни огнива, ни палочки с камнем на худой конец!

— Магией! — засмеялась Арланда, но, поймав суровый взгляд преподавателя, тут же стихла и добавила шёпотом: — Ты что, не умеешь?

Я мотнула головой. Умела бы, явно не спрашивала бы!

— Ох, — с сочувствием вздохнула драконица и едва заметно, чтобы профессор Алавар ди Нормус не заметил и не наругал, пустила тонкой струйкой огненную нить, направив её в центр «подставки» моего котелка.

Через секунду что-то вспыхнуло внутри и котелок начал нагреваться, а вместе с ним и вода, что находилась внутри.

— Теперь будь предельно внимательна! — строго сказала Арланда, становясь похожей на требовательную учительницу. Я молча кивнула, готовая к послушанию и прилежности.

Девушка взяла сухой продолговатый хвост летучей жабы, вытащила из баночки специальным пинцетом три крылышка пыльной змееловки и, встряхнув пузырёк, в котором булькал и бился о стенки чей-то глаз, вылила в мисочку рядом (кстати, когда у нас успели появиться эти пустые мисочки?) содержимое, оставив на раскрытой ладони мёртвый глаз.

— Смотри, эти ингредиенты кидаем в котелок сразу один за другим. В том порядке, в котором написано на доске.

Я кивнула. Самое сложное было достать этот противный глаз, холодный и липкий! Но я справилась. В мой котелок послушно нырнули и хвост, и крылышки, и зрительный орган какой-то там акулы.

— Теперь сосредоточься, — сказала Арланда и взяла большую деревянную ложку, лежавшую возле котелка. Я бросила взгляд на свой и заметила такую же у себя. Они что, появляются по мере надобности?!

— Мешать строго слева направо. Ровно двадцать шесть раз!

— Понял, не дурак, — ответила я и принялась помешивать булькающее варево, которое пахло как заправская канализация.

Следом за глазами в наши котелки полетела земля, о происхождении которой я совершенно не хотела думать, свежие пучки остролиста (спасибо местным богам!), уже заранее подготовленные к использованию. После Арланда показала на маленький флакончик с мутно-жёлтой жидкостью.

— Гриб, — одними губами подсказала она, и капнула всего одну каплю в своё варево. Лишь посмотрев на преподавателя я поняла, почему девушка вдруг стала такой молчаливой и отстранённой. Профессор буквально гипнотизировал нас двоих, очевидно, заподозрив несанкционированную помощь одной адептки другой.

От этого взгляда мне стало совсем неуютно. Добродушный колобок с ангельскими кудрями больше не вызывал у меня прежнего умиления. За обманчиво мягкой внешностью крылась каменная воля и жёсткий характер.

Я взяла в руки пузырёк с мутной желтоватой жижей и, придерживая одну руку другой, чтобы не дрожать так сильно, капнула в котел вытяжку сонного гриба.

Арланда больше не могла подсказывать мне, но, к счастью, остался лишь один неиспользованный ранее ингредиент. Я потянулась к флакону, внутри которого мерцала светлыми бликами эссенция света.

«Две капли, это же совсем не сложно. Я же справлюсь? — думала я, осторожно открывая пузырёк. — Ну что может пойти не так?»

Лучше не задавать подобных вопросов провидению, потому что тут же докажет и покажет, что абсолютно ВСЁ может пойти не по плану.

Я наклонила пузырёк и капнула первую каплю в своё зелье. С лёгким шипением эссенция растворилась в бурлящей жиже цвета болотного лимонада.

А в следующий миг сразу несколько действий привели меня к настоящей трагедии.

Вот я наклоняю пузырёк, чтобы добавить последнюю каплю эссенции в бурлящую жидкость, моя рука уверенно придерживает другу. Соседка с парты сзади роняет что-то на пол, подскакивает со своего места и ныряет вниз, а следущий момент резко встаёт, цепляя макушкой мой локоть.

Я с ужасом наблюдаю за тем, как скользкое стекло падает из моих пальцев прямо в зелье и моментально тонет на дне чугунной посудины, а в следующий миг мой котелок оглушительно взрывается, опаляя меня прогорклыми каплями испорченного зелья.

Аудиторию мгновенно заволокло чёрным дымом, а мои ближайшие соседи с криками повыскакивали со своих мест прочь, желая оказаться как можно дальше от опасности.

— Адептка Новак! — угрожающе прогремел грозный профессор, всем своим тоном обещая закончить то, что не удалось сделать со мной испорченному зелью, но я не выдержала скакнувшего выше потолка уровня кортизола и позорно потеряла сознание.

— Очнулась, — констатировал знакомый мужской голос. Лазарий! Значит, я снова оказалась в лекарском крыле.

Застонав от боли, которая ворвалась в моё сознание внезапно и весьма ощутимо, я открыла глаза. Кожу лица и рук нестерпимо пекло.

— Что случилось? — прошелестела я, еле ворочая пересохшим языком.

— Вас ошпарило брызгами неправильно приготовленного зелья роста, — сказал лекарь и покачал головой. — Какое пренебрежение техникой безопасности!

— Но я не виновата! — возмутилась я и тут же пожалела о том, что шевельнула руками. Кожа, покрытая алыми язвочками, больно натянулась. — Это… меня толкнули…

— Не мне решать, кто виновен, а кто нет, — пожал плечами Лазарий. — Не волнуйтесь, адептка, боль скоро пройдёт, а шрамов не останется. Но впредь советую быть осторожной и следить за своими соседями.

Я понуро кивнула. Хоть вины за собой и не ощущала, но я умела признавать свои промахи. Мой был в том, что я расслабилась и перестала следить за окружающей обстановкой. Теперь буду умнее. Не начну добавлять новых ингредиентов в зелье, пока не буду уверена, что рядом никого нет. Особенно под моими локтями!

Лазарий осмотрел меня своим «сканирующим» мерцающим окошком, а после кивнул.

— Всё хорошо. Можете возвращаться на пары. Через полчаса покраснение спадёт, а вместе с ним и боль. Вот, возьмите мазь. Перед сном обработайте кожу лица и рук, утром даже не вспомните о происшествии.

Мужчина улыбнулся мне и выдал небольшую стеклянную баночку с мазью.

— Благодарю, — проговорила я, надеясь, что краснота исчезнет раньше. Не хотелось бы на всю академию прослыть пятнистой жабкой. Уж мне ли не знать, какими обидными и прилипчивыми бывают случайно брошенные на ходу прозвища!

В класс Зельеварения я возвращаться не стала, хотя с момента взрыва прошло не так много времени, но я решила, что как-нибудь обойдусь без злорадных смешков одногруппников. За свои вещи я не переживала, — просто интуитивно была уверена, что Арланда захватит мою сумку и принесёт её на следующую пару.

Поэтому я неспешно побрела вдоль пустующих коридоров, выискивая номер нужной мне аудитории. Следующим предметом у нас шла «Общая магия», которую преподавать должен был сам ректор. Я потому и запомнила номер аудитории и предмет, — не каждый день тебе читает лекции сам глава академии! Ну и, положа руку на сердце, я ждала этой пары с предвкушением. Хотелось увидеть ректора в деле, а заодно и сравнить его с другими преподавателями, с которыми меня уже столкнула жестокая студенческая жизнь.

Поднимаясь по широкой лестнице, я подумала о том, что был один плюс в том, что я «закосила» часть пары и теперь наслаждалась тишиной и покоем пустых коридоров и лестничных пролетов. Ведь сейчас я точно не могла столкнуться с принцем, тяжёлый взгляд которого никак не желал покидать моих мыслей.