Марианна спустилась по трапу на залитую солнцем территорию порта Ирапуато и поймала себя на том, что ищет глазами кого-то… Кого?… Ну, конечно, кого-то из встречающих. Увы, никто не мог и не должен был её встречать. Она с завистью наблюдала, как сошедшие вместе с ней пассажиры «Санта Розы» обнимались и целовались с пришедшими их встретить родными и друзьями. Огромный красавец порт кипел от приветствий, криков радости, бурных объятий, счастливых встреч, весёлого смеха, детского визга, переливался всеми цветами радуги – прибывших встречали тысячами букетов роз, гвоздик, магнолий.

Грустно, конечно, грустно было Марианне одной, среди всей этой праздничной толпы, среди этих весёлых лиц и сияющих глаз, среди шума, музыки и дивного, бесподобного, чарующего испанского говора.

Но она была дома, наконец-то, дома, всего лишь в двух часах от родного, самого прекрасного города на свете – Мехико, – с его древними пирамидами, изумительными, знаменитыми на весь мир церквями и монастырями, с его богатейшим национальным музеем антропологии, куда они так любили ходить с Бето и Луисом Альберто! А сколько благословенных часов провели они в прохладных залах Галереи современного и древнего искусства! Как любовались росписями Диего Риверы, острыми гротескными образами Хосе Клементе Ороско, грандиозными росписями во Дворце изящных искусств неповторимого живописца-монументалиста Альфаро Сикейроса! Вспомнила Марианна и счастливые годы в Университете (не законченном по глупости, по легкомыслию) и дни, проведённые на кортах и спортплощадках стадионов Олимпийского и «Ацтека». Как смеялась она тогда над Луисом из-за того, что он не умел плавать, в то время как она была прекрасной пловчихой, награждённая от природы силой и ловкостью, одинаково хорошо плавала и кролем, и брассом, и баттерфляем.

Всё это пришло ей на память по дороге в Мехико, когда она удобно расположилась у окна комфортабельного рейсового автобуса Ирапуато – Мехико.

Скоро кончился пригородный пейзаж, замелькали городские постройки, многочисленные общественные здания, целые современные архитектурные комплексы, и вот уже автобус въезжает на улицы столицы Мексики – широкие, чистые, цветущие как ни в одной столице мира! Её город! Её улицы! Её родина, где так гармонично слилась древность с современностью, с богатыми магазинами и нарядной толпой на улицах и площадях.

– Остановка по просьбе сеньоры Сальватьерра! – объявил в микрофон водитель. – Улица Теночтитлан! Благодарю вас, сеньора, мой автобус всегда в вашем распоряжении! Всего доброго! Всего самого доброго! – напутствовал любезный водитель свою пассажирку, помогая ей выйти. Он вскочил, чтобы помочь вынести её багаж, но багажа, как такового, у Марианны не было, лишь одна не слишком большая дорожная сумка и её дамская сумочка на ремне через плечо. Пассажиры тоже помахали Марианне на прощание. Она, улыбаясь, послала всем воздушный поцелуй, и автобус с оставшимися пассажирами двинулся дальше.

Марианна вышла у самого своего дома. С бьющимся сердцем сделала она несколько шагов и взошла на знакомые ступени.

Их с Луисом дом стоял на углу фешенебельной улицы и был одним из однотипных, очень красивых трёхэтажных особняков, с огромными зеркальными окнами на втором и третьем этажах, с балконами и бельведером. Перед парадным входом был небольшой палисадник с цветником, маленькими изящными клумбами и дорожкой, ведущей за дом, где во дворе стоял оборудованный по последнему слову техники гараж.

Стоя на пороге своего дома, Марианна едва не открыла сумочку, чтобы по многолетней привычке достать ключ от входной двери, но всё с тем же щемящим чувством потери осознала, что ключа у неё, конечно же, нет. Когда она протянула руку к звонку, увидела, что рука её дрожит. И звонок прозвучал как-то робко, неуверенно.

Минуты, которые Марианна простояла у дверей своего дома, показались ей вечностью!… «Боже, да что же это такое? Почему никто не открывает?» – с трепетом подумала Марианна, и тысячи предположений о том, где её дети, пронеслись в её уме. Её охватил леденящий страх: что если никого нет дома? И она окажется на улице? Впрочем, выход из глупого положения она найдёт – она же дома! Сеньор Хосе Кантильо – их сосед – поможет, как бывало, помогал открыть, закрыть, что-то починить. Сеньор Хосе – скульптор, но у него золотые руки. Сколько дней они провели с Луисом в его мастерской! Этот очаровательный человек умел буквально всё! А уж любую дверь открыть, любой замок починить, исправить любую машинку, любой механизм – на это у сеньора был просто талант! Можно будет обратиться и к сеньору Валентино, они с женой…

Мысли Марианны были прерваны: неожиданно входная дверь резко отворилась, и на пороге её дома появился совершенно незнакомый Марианне человек. Это был крупный, очень полный, неряшливо одетый мужчина неопределённого возраста, но далеко не молодой. Он был небрит и смотрел на Марианну хмуро, как на незваную гостью, которая явилась не ко времени. Из хмурого, его взгляд стал злым и враждебным, как только Марианна сделала шаг, чтобы пройти в дом.

– Вы куда? – грубо проговорил он и загородил собою дверь. Размеры его были такими, что даже широкая парадная дверь Марианниного дома оказалась заблокированной.

– Разрешите пройти! – потребовала Марианна, и голос её задрожал от гнева и обиды.

– Я спрашиваю, вы куда? – прорычал толстяк и, выступив на полшага вперёд, потеснил Марианну так, что ей пришлось отступить вниз на одну ступеньку. – Что вам здесь надо?

– Я приехала домой! Это мой дом, я хозяйка этого дома!… – задыхаясь, проговорила Марианна. Она поняла, что кто-то проник в её дом. И от возмущения не находила нужных слов. Что это за тип? Откуда он? Как попал в её жилище?

А «тип» уже отталкивал Марианну рукой, так как она ухватилась и не отпускала ручку двери, и пытался захлопнуть дверь, как говорится, перед самым её носом.

– Ну-ну, нечего тут… – хрипел новоявленный хозяин, бесцеремонно отпихивая незнакомку, которая по непонятной ему причине ломилась в его дом. – Пошла вон! – вдруг рявкнул он, уже с силой отталкивая Марианну.

– Я позову полицию! – простонала Марианна, всё ещё ничего не понимая.

– Зови хоть сто полиций! – огрызнулся грубиян и, ударив Марианну по руке, державшей дверную ручку, захлопнул дверь.

Обезумев от возмущения, Марианна бросилась с кулаками на дверь. Она била ни в чём неповинную дверь руками и ногами, кричала, что произошло недоразумение, не может быть, чтобы чужой человек, непонятно почему и как оказавшийся в её доме, не пустил её в её собственную спальню! В её собственную столовую! В её ванную, наконец! Но массивная, высокая дверь не поддавалась. Что было делать? Стоять здесь, биться головой о стенку? А эта толстая свинья будет посиживать в её гостиной, в любимом кресле Луиса и посмеиваться над ней, несчастной, беззащитной?! Надо звать на помощь, но кого? Всё ещё продолжая кипеть от обиды и возмущения, Марианна подхватила свою сумку и заторопилась к соседям, с которыми у неё были самые добрые отношения и которые жили через два дома на той же улице, в таком же доме. Хосе и Паола Кантильо были намного старше Луиса и Марианны, но разница в возрасте не мешала им дружить и быть близкими по духу.

Тяжёлая дорожная сумка затрудняла быструю ходьбу, но Марианна, пребывая в состоянии сильнейшего возбуждения, не чувствовала тяжести и почти бежала. Вбежав на высокие ступени, она стала изо всех сил давить на кнопку звонка. Так как в ту же минуту ей дверь не открыли, она стала колотить дверь кулаками и каблуками, но обессилев, с размаху села на свою дорожную сумку и зарыдала.

В эту минуту за дверью послышались тяжёлые шаги, и мужской голос спросил:

– Кто там?

– Откройте! – закричала Марианна. – Пожалуйста, откройте скорее! Я… я… Меня не пускают…

– Кто вам нужен? – переспросили из-за двери, и, так как Марианна уже ничего не говорила, а только громко всхлипывала, дверь отворилась, и из неё высунулось лицо незнакомого ей мужчины.

– Пожалуйста, попросите Хосе или Паолу! – взмолилась Марианна. – Мне очень нужно… Мне необходимо их видеть!