В заключение беглого обзора «пунктов обвинительного заключения» отметим еще один немаловажный момент — отношения Людвига II со слугами. И в противовес обвинениям в несусветных жестокостях по отношению к ним приведем показательный отрывок из воспоминаний очевидца: «Насколько приветлив и ласков был Людвиг II с крестьянами и горцами, настолько же он был снисходителен и добр с прислугой, часто делая сам то, что мог бы приказать: «чтобы лишний раз ее не тревожить». «Вся прислуга обожала его, — говорил мне один из служивших при Людвиге, — и это ложь, что рассказывали, будто он под конец был с нею жесток. Этого никто не может сказать; это всё выдумки его врагов!» «А сколько он давал работы при постройке своих замков! — говорят другие. — И как был ласков с рабочими и щедр при расплатах!» Людвиг устраивал для народа выставки по сельскому хозяйству: «чтобы возбудить в них самосознание, поднять общественную честь и указать им их призвание». Устраивал он для них и общественные мастерские»{158}. Как говорится, комментарии излишни.
Теперь мы видим, как действовали враги несчастного короля и какова цена тем обвинениям, которые до сих пор кочуют из книги в книгу. Мы сознательно не перечисляем все «грехи» короля, поставленные ему в вину и легшие в основу известного в России труда профессора П. И. Ковалевского, о котором мы ниже поговорим более подробно. Откройте любую биографическую статью, и найдете полный перечень: и «разговоры с деревьями», и «приглашения на обед Людовика XIV и Марии Антуанетты», и «продажи Баварии», и «издевательства над слугами», и т. д. и т. п… Грустно, что до сих пор никто не подверг даже не проверке, а хотя бы сомнению достоверность этих «фактов», опираясь на свидетельства об обратном. Сплетни лишь многократно тиражируются, закрепляя за Людвигом II славу «безумного короля». Да и тогда, во времена Людвига, «свидетельства» двух предателей заглушили все голоса в защиту короля, которых было гораздо больше. Вот что значит «административный ресурс»!
Но вернемся к трагическим событиям лета 1886 года, которые уже набрали обороты.
Седьмого июня председатель Совета министров барон фон Лутц, министр иностранных дел и королевского двора барон Краффт фон Крайльсхайм и принц Луитпольд впервые публично и недвусмысленно высказали мнение, что у короля обнаружены явные признаки тяжелого психического расстройства, и потребовали его медицинского освидетельствования.
Первая страница медицинского заключения о признании короля Людвига II недееспособным. 8 июня 1886 г.
Уже к девяти часам утра 8 июня у членов правительства был документ, подписанный светилами психиатрии (Гудден и Kо):
«Сим нижеподписавшиеся врачи подводят итог своему совещанию и, ссылаясь на уже приведенные в представленном материале различные факты, приходят единогласно, безоговорочно и окончательно к следующим выводам:
1. Его Величество находится в далеко зашедшей степени душевной болезни, а именно мании величия, и страдает от формы психического заболевания, которое обозначается психиатрами как паранойя (безумие).
2. При существующей форме заболевания его уровень, прогрессирующее развитие, а также длительный срок — болезнь развивается уже в течение ряда лет — Его Величество необходимо объявлять неизлечимо больным, а также утверждать, что упадок умственных способностей продолжится.
3. Болезнь полностью исключает свободное рациональное волеизъявление Его Величества, мания величия препятствует исполнению его правительственных функций и не может быть купирована в течение одного года (напомним, что по конституции Баварии король лишь в течение этого срока имел право не появляться в Мюнхенской резиденции. — М. З.), а сохранится на всю жизнь.
Мюнхен, 8 июня 1886.
Фон Гудден, королевский старший медицинский советник
Д-р Хаген, королевский придворный советник
Д-р Грашей, королевский профессор университета
Д-р Хубрих, королевский директор»
{159}.
Следующим шагом правительства стало ознакомление с этим документом короля и помещение его под постоянное медицинское наблюдение — по сути, арест. Людвиг II находился тогда в Нойшванштайне и даже не предполагал, что дело зашло настолько далеко. Представим подробную хронологию тех печальных событий. Для достоверности вновь обратимся к свидетельствам очевидцев, собранным в книге О. Герольда{160}, в которых всё, происходившее в то время в замке Нойшванштайн, изложено обстоятельно и подробно. Пожалуй, более полного и, главное, правдивого отчета не найти, поэтому, учитывая его несомненную историческую ценность, позволим себе привести его целиком.
«9 июня 1886 г. вечером в Хоэншвангау приехали министры и врачи, составляющие депутацию (прозванную позже «позорной»)[118], и хотели ночью захватить короля, жившего в замке Нойшванштайн, и увезти его в замок Линдерхоф. Приехавшие министры очень комфортабельно расположились, заказав себе роскошный ужин с десятью бутылками шампанского и 50-ю пива, что совсем не согласовалось с их грустной миссией… Я видел меню ужина под королевской короной, с надписью: «Souper de sa Majestö le roi»[119]. На обороте меню был набросан карандашом план замка Линдерхоф и обозначена комната, которая будет темницей короля. Циглер рассказывал, что министр Лутц отсоветовал Гольштейну (Хольнштайну. — М. З.) вступать в комиссию, но что тот холодно ответил: «Я давно искал хорошего случая, чтобы укрепить за собой положение министра» (курсив наш; обратим на это утверждение особое внимание. — М. З.). Люди, вступившие в «позорную» комиссию, крепко надеялись на то вознаграждение, что им обеспечит новый правитель Баварии, принц-регент, — в чем и не ошиблись! Итак, ухватившись за случай «укрепить за собой положение министра», Гольштейн в тот же вечер идет на конюшню; увидев, что кучер приготовляет экипаж для обыкновенной ночной прогулки короля, он сказал, что этого не нужно, что теперь распоряжается не король, а принц Луитпольд и что у него есть другой экипаж для короля и с другим кучером. Этот экипаж был простое ландо, которое снаружи запиралось крепкими ремнями; такие же ремни, в виде кандалов для ног, были и внутри кареты. (В Мюнхене старались распространить слухи, что король бесноватый!..) Узнав о том, кучер Остергольц тотчас оседлал лошадь и поскакал в Нойшванштайн, чтобы предупредить короля об опасности. Король не поверил. «Если б была опасность, Карл написал бы мне о том!» — заметил он, не зная о предательстве Гессельшверта (Хессельшверта. — М. З.), оставшегося в Мюнхене»{161}.
Здесь позволим себе прерваться, чтобы процитировать не менее важный документ — последнее письмо, отправленное Людвигом II своему кузену и другу Людвигу Фердинанду[120]:
«Дорогой кузен!
Прости за плохой почерк, пишу в большой спешке. Только представь, сегодня случилось неслыханное! Сегодня ночью прибежал человек из конюшни и сообщил, что несколько людей (в том числе — страшно сказать!) министр и один из моих придворных, прибыли в полной тишине, приказали заложить мою карету и лошадей (из верхнего замка) за моей спиной, чтобы забрать меня и заставить ехать в Линдерхоф, чтобы там, очевидно, держать меня под стражей и Бог знает что еще делать, чтобы добиться моего отречения. Позорный заговор! Кто может стоять за таким преступлением? Вероятно, принц Луитпольд. Жандармы и пожарная охрана смело противостояли и сорвали это. Позорные мятежники были арестованы. Держи это всё, пожалуйста, пока при себе. Как такое может быть возможно! Пожалуйста, узнай сам и через других надежных людей! Ты бы мог подумать только, что подобное возможно? Уже давно я писал тебе, что намеренно распространяются слухи обо мне (якобы больном); это не является правдой. Это слишком плохо. Должен пролиться свет в эту бездну злобы! С непоколебимым доверием и искренней любовью
твой верный кузен Людвиг
Хоэншвангау, 10 июня 1886».
