— Зачем ты здесь? — спросила Ведана, глядя в черные глаза колдуна.

— Надо поговорить.

Колдун обогнул кровать и, бесцеремонно подвинув спящего князя, сел на шелковые простыни.

— Осторожнее, — вскрикнула княгиня и кинулась поправлять одеяло, укрывающее князя.

— Да брось, — рассмеялся Ван. — Он же дрыхнет без задних ног, и ничто его не разбудит. Хоть из окна скинь. Правда, тогда костей не соберешь. Зато не почувствует.

Ведана злобно сверкнула голубыми глазами.

— Не понимаю, почему ты не сделала его послушной марионеткой, как остальных?

— Потому что я бы не смогла видеть его таким. Уж лучше вечный сон, чем безжизненный взгляд куклы.

Окинув княгиню скептическим взглядом, Ван приблизился к спящему князю и щелкнул его по носу. Ведана схватила колдуна за руку и сжала ее так сильно, что ногти впились в его плоть. Ван быстро вырвался из хватки и, хохотнув, примирительно вскинул руки.

— Да не трогаю я твоего князя, успокойся. Я не для этого пришел.

— А для чего? — спросила княгиня, скрестив на груди руки.

Ехидная улыбка вмиг слетела с лица Вана. Он вздохнул и устало посмотрел на Ведану.

— Я устал от всего этого. Силы слишком давят на меня, внутри пусто… Я все больше становлюсь похожим на ходячего мертвеца! Мое тело не выдерживает такого количества магии.

— И что ты хочешь сделать?

Черные глаза Вана заблестели. Он откинул капюшон и быстро заговорил:

— Хочу снова обрести душу. Избавиться от колдовских сил и стать свободным. Уйти обратно в свой мир. Жить обычной жизнью. Боже, Мира! Как я ошибся, когда поддался чарам Гаяны и выбрал этот темный путь…

Его лицо исказила мучительная гримаса. Ведана протянула к нему руки, но он отшатнулся. Вскочил с кровати и отошел в тень.

— Гаяна что-то замышляет. Пока я не узнал, что именно она задумала, но несколько моих чертей следят за ней. С помощью цветка папоротника она нашла какой-то древний кинжал. Думаю, я — часть ее плана. Она со мной играет, представляешь?! С тем, чьи силы превосходят ее в тысячу раз! — он замолчал, глядя в витражное окно. — У нее есть надо мной власть. Стоит мне посмотреть в ее глаза, мой разум отключается, и я всецело принадлежу ей.

Ван резко повернулся к княгине. Черные глаза скользнули по спящему князю.

— Его ведь ты тоже зачаровала, — медленно произнес он. — Расскажи мне, что это за колдовство? Как его снять?

— Я не зачаровывала Радима, — прошептала Ведана, сжимая теплую руку князя. — Он полюбил меня сам, без колдовства.

Ван тихо выругался. Вытянул вперед бледную руку и подставил ладонь под горящую в канделябре свечу. Запахло паленой плотью.

— Прекрати, — скривилась Ведана.

Колдун проигнорировал ее просьбу. С жуткой ухмылкой стоял и смотрел, как его рука становится черной.

— Знаешь, я вроде чувствую боль, но мне на нее плевать, — сказал он бесцветным голосом. — Наверно, я смогу отрезать себе всю руку, и мне все также будет на это плевать.

Наконец он отошел от свечи. Посмотрел на обожженную руку, хмыкнул и протянул ее Ведане. С минуту они молча глядели друг другу в глаза, пока княгиня не сдалась. Вздохнув, она провела рукой по обгоревшей плоти Вана, восстанавливая с помощью магии пораженную кожу. Миг — и его рука снова прежняя.

— Тебе надо освоить лечебную магию, — в который раз заметила Ведана.

Ван будто ее не слышал. Молча смотрел на свою уже невредимую руку.

— Раньше я боялся своего безразличия, — наконец сказал колдун. — А теперь я не чувствую ничего. Страха больше нет. Остатки человечности покидают меня. Скоро во мне не останется ничего.

— Ты знал, на что идешь, — Ведана пыталась казаться безразличной.

Она с трудом сдерживала себя, чтобы не кинуться его жалеть. Сколько раз она поддавалась чувствам и протягивала к нему руки, и сколько раз он отстранялся от нее. Даже до того, как стал колдуном, он не принимал ее. Не любил как женщину, лишь как сестру. Это разрывало сердце Веданы. Она не могла находиться с ним рядом, но и не могла его покинуть.

Когда он исчез, ей стало лучше. Она могла любить его издалека, не натыкаясь на холодную стену безответности, и это возвращало ее душе покой, который она потеряла, как только впервые встретилась с Ваном. Вернее, с Иваном.

Сейчас же ее покой снова был утерян. Видеть Вана таким было мучительнее, чем ковыряться в незажившей ране. Все, что ей оставалось — это выполнять его поручения и смотреть на то, как он с каждым разом становится все менее человечным и более зависимым от Гаяны.

— Я хочу передать свои силы новому хранителю, предварительно забрав у нее душу, — сказал Ван, бездумно теребя бахрому полога. — Пусть она станет игрушкой Гаяны, а мне все это надоело.

Его замысел не удивил Ведану. Более того, она даже не восприняла его слова всерьез, потому что знала Вана. Знала, что, наткнувшись на первое препятствие, он сразу же бросит все и вернется под крыло к Гаяне. Однако чтобы Ван не задумал, она в любом случае ему поможет. Иначе она не могла.

— Ты сможешь сделать так, чтобы девчонка отдала тебе свою душу? — спросила княгиня. — Ведь она должна испытывать к тебе чувства, полностью противоположные ненависти.

Ведана с нежностью погладила спящего князя по щеке и печально улыбнулась. Ван демонстративно скривился.

— Я уже над этим работаю. Думаешь, зачем я здесь?

Княгиня бросила на колдуна озадаченный взгляд.

— Ты знал, что ее приведут сюда?

Ван довольно кивнул.

— Я наблюдаю за ней. Слежу за каждым ее шагом. И сегодня я намерен с ней поговорить.

Он помолчал, а потом добавил:

— Еще я знаю, что они попросили тебя об услуге. Им нужен проводник.

Ведана кивнула, подтверждая слова Вана, хоть ему это вовсе и не требовалось. Он говорил чересчур уверенно, зная, что во всем прав.

— Отправь их в Орлиное Гнездо.

— Елисей не согласится помогать, — помотала головой княгиня. — С тех пор, как потерял Заряну, он из своих покоев и носа не кажет.

Ван расплылся в широкой улыбке.

— Его ненаглядная у Гаяны. Униженная и порабощённая, без возможности вернуть себе человеческий облик. Отправляй их к нему, не бойся. Я уж постараюсь, чтобы Елисей согласился помочь.

Княгиня недовольно посмотрела на пышущего самоуверенностью колдуна.

— А знаешь, я же могла схватить их и бросить в клетки, — едко заметила она. — Все же, они без приглашения вторглись в мои владения. Предыдущий князь Волковья так и делал…

— Ты бы не поступила так с сестрой.

— Откуда тебе знать, как бы я поступила? — раздражённо спросила княгиня.

Мгновение — и Ван оказался прямо перед Веданой. Противная усмешка искривила его некогда красивый рот. Он небрежно схватил княгиню за подбородок, больно сдавив его костлявыми пальцами.

— Я знаю все, что ты делаешь. А знаешь, почему? — звук его голоса напоминал шипение змеи. — Потому что все твои действия — это мои действия. У тебя нет воли, Мира. Все твои поступки — мои поступки. Я дергаю тебя за ниточки, и как я сказал, так и будет.

Произнеся последние слова, колдун глухо рассмеялся и, накинув на голову капюшон, растворился в воздухе. Жуткая, давящая тишина окутала покои. Казалось, что кроме князя и княгини здесь присутствовало еще что-то. Незримое, темное, обволакивающее. Именно таким было одиночество Веданы, которое в последнее время неотступно следовало за ней попятам.

Догорающая в канделябре свеча дрогнула и потухла. Солнце постепенно скрылось за горизонтом. В помещении стало темно и неуютно. Ведана тяжело вздохнула, поцеловала князя в лоб и бесшумно покинула княжеские покои.

***

Арсений вернулся с сумерками.

Когда Маша увидела вдалеке одинокого всадника, ее сердце замерло от волнения. Все это время она переживала за друга и одновременно боялась, что придется возвращаться назад, так ничего и не добившись. Когда Арсений добрался до лощины и спрыгнул с лошади, Маша не удержалась и крепко обняла его. Леший удивленно посмотрел на девушку и прокашлялся.