Харитонов молча взял молоток, и, заметив в другой руке Пустовалова пистолет Walther PPX M1, бросил на него короткий насмешливый взгляд – дескать, так я и думал.

Воинственные вопли тем временем приближались, и это действительно было страшно.

– Они убьют нас?! – Прошептала Катя.

– Если будете шуметь.

– О боже!

Катя зажала рот обеими руками.

– Аммоооуу! – выкатился под своды вестибюля оглушительный крик.

– Если пойдет с твоей стороны, – Пустовалов указал пальцем на Харитонова, – свали его на рельсы!

Даша стояла рядом с Пустоваловым и не сводила с него глаз. Зрачки ее были расширены, так что глаза-льдинки стали теперь сияющими угольками. Глядя в эти глаза, Пустовалов приложил палец к губам.

Стало тихо.

– Айлуааааээээссссс! – Раздалось совсем рядом.

Пустовалов присел на одно колено, прижавшись плечом к холодному мрамору. Он видел фрагмент пилона и часть стены на другой стороне. Проблема в том, что если они оба пойдут проверять зал, то шансов у него нет. Непонятны их намерения, но Пустовалов не ждал ничего хорошего.

Через несколько секунд перед ним вытянулся конус светодиодного луча. Ярко осветив грань соседнего пилона, он переместился на бронзовое лицо Ленина, прошелся по другим пилонам, беломраморным просветам путевых стен и исчез.

Услышав громкие шаги где-то над головой, Пустовалов понял, что преследователь убежал в переход.

– Убежал, – прошептал Ромик.

– Тихо! – Скомандовал Пустовалов. – Сейчас придет второй.

– Второй?!

– Будь готов. – Бросил он Харитонову. – Этот пойдет сюда.

Пустовалов вспомнил о кевларовой сфере. Если Пустовалов не попадет в голову под баллистическим шлемом с первого выстрела, ему придется прыгать вправо, но шансов у остальных не будет.

Он был уверен, что если второй профессионал, то пойдет по центру, поочередно оглядывая пилоны, затем осмотрит платформы. Он двигался намного тише. Только через полминуты раздались тихие шаги по платформе и через несколько секунд сдержанное дыхание совсем рядом.

Он медленно приближался. Его шаги глушили мягкие подошвы и правильная постановка стопы, но Пустовалов слышал шуршание одежды. Он, конечно, не слишком усердствовал – в конце концов, он имел дело с обычными пассажирами метро.

Пульс Пустовалова привычно замедлился. Он направил ствол «Вальтера» в то место, где примерно должна была появиться голова на фоне пилона. В шлеме или нет? Высок он или нет? Глаза привыкли к темноте. Пустовалов поставил на высокий рост.

Раздался треск рации. Тихий, но совсем рядом. Четыре-пять метров.

Могучие легкие извергли слова на непонятном языке.

Пустовалов продолжал целиться в колонну напротив. Его беспокоило, что на другой стороне гораздо темнее, если он пойдет там, то…

В поле зрения показался кончик ствола. Пустовалов узнал винтовку FN SCAR-L. Автомат был направлен в их сторону. Он слишком медленно, чересчур медленно двигается для того, кто не знает, где они прячутся.

Он словно ждал, когда Пустовалов выглянет, но Пустовалов этого делать не собирался. Он не спускал глаз с кончика ствола, превратившись в статую стрелка. Пульс сократился до тридцати семи ударов в минуту.

На какое-то время показалось, что ствол автомата движется, но все расплывалось в полумраке. Может быть, там уже и нет никого? Он слышал дыхание, но не видел его. Текли секунды. Чего же он ждет?

Все просто, он ждет, когда ты выдашь себя. Но его самого выдала рация. Пустовалов буквально над собственным ухом услышал ломанные английские «shit» и «here».

Могучие лёгкие выдохнули сложный звук. На этот раз Пустовалов отчетливо слышал его шаги. Через несколько секунд звук шагов раздался над головой и стал отдаляться.

Пустовалов выглянул из-за пилона.

С первой ступеньки перехода на него смотрел плюшевый крокодил.

Он поднялся и бегом пересек зал. Все побежали следом, спрыгнули на темные пути. Виктор зашипел от боли, неудачно приземлившись. Роман подхватил Катю под мышки, а Харитонов, смотрел в спину Пустовалова, который перепрыгнув через треугольный знак, не оглядываясь, уже бежал к туннелю в сторону Марксистской.

Как только «Площадь Ильича» скрылась за туннельным изгибом, Пустовалова догнал задыхающийся Харитонов.

– Что это было?

– Понятия не имею.

В равномерных вспышках света возникала и пропадала крепкая фигура. Пустовалов поискал глазами Виктора.

– Ты сохранил фонарь?

– Да, вот.

– Видел, кто это был?

– Кто за нами бежал? Нет, но это был… кто-то очень-очень здоровый.

– Так ты видел или нет?

– Краем глаза, просто движение за стеклом.

– А ты? – Обратился Харитонов к Пустовалову. – Он же был прямо перед тобой.

Пустовалов покачал головой.

– Я видел только его «скар эйч».

– Чего?

– Штурмовая винтовка.

– И что все это значит?

– Не знаю, но на черном рынке достать такую очень трудно.

Пустовалов отвернулся, продолжив шагать по туннелю.

– А на каком языке он орал?

– На арабском, наверное, – предположил Ромик.

– Это не арабский. – Уверенно заявила девушка с глазами-льдинками. – Это плохой английский некоренного носителя из французской колонии в латинской Америке.

– Откуда тебе знать?

– Возможно, французская Гвиана.

– Ты хочешь сказать, что поняла, о чем он кричал? – Спросил Пустовалов.

– Он требовал, чтобы мы остановились.

– Бред! Зачем мы им нужны?

– Если они захватили метро, то…

– Захватили метро? Что за чушь!

– Ну, или станцию, не знаю…

– Что-то произошло… Там наверху. Может, какие-то террористы чего-то и захватили, но чтобы метро… Какая-то глупость.

– Террористы?

– Ну, ИГИЛ или что-то такое.

– И что можно захватить на Площади Ильича?

– Откуда я знаю! Я просто говорю, что мы не знаем всего.

Харитонов снова догнал Пустовалова.

– Ты уверен, что мы идем верной дорогой?

– А у нас есть выбор?

– Я пойду назад. – Заявила Катя.

– Ты что шутишь? – Удивился Ромик.

– А с чего вы взяли, что мы им нужны?

– Это шок, – «пояснил» Виктор.

– Это не шок! Они что, по-вашему, сидят там и ждут нас? У них там какие-то свои дела. Мы просто попались под горячую руку.

– Ты же визжала на все метро!

– Что, хочешь вернуться к этим обезьянам? – Повернулся к ней Харитонов.

– Обезьяна это ты!

– Значит, там, в вагоне я был прав насчет тебя?

– Да пошел ты!

Виктор ускорил шаг, догнал быстро отдаляющегося от всех Пустовалова, который достал из рюкзака шоколадный зонтик Simon Coll и принялся разворачивать обертку.

– Послушайте, на «Площади Ильича», в том помещении, что вы видели?

– Кевларовый шлем и людей в обезьяннике. – Пустовалов отправил шоколадную конфету в рот.

– Людей?

– Они зачем-то запихнули в обезьянник обычных пассажиров. Как сельдей в бочку. И среди них был сильно избитый мент.

Виктор нахмурился.

– Тебя ведь зовут Виктор? – Спросил Пустовалов.

– Ага.

– Ты инженер?

– Учусь в физтехе.

Пустовалов обернулся в туннель, где в полумраке мелькали усталые лица.

Катя отставала от остальных метров на пять.

– Как думаешь, отсюда можно выбраться не через станции?

– Из тоннеля? Ну, если представить метро как гигантское бомбоубежище, то оно должно делиться на автономные отсеки, и каждый такой отсек по идее должен иметь свой герметичный выход. Но я сомневаюсь, что мы сможем его открыть, даже если найдем.

Пустовалов кивнул и погрузился в свои мысли, пока его не оглушил девичий визг.

Метрах в пятнадцати луч фонаря высветил Харитонова и Катю, которую тот крепко держал за запястье.

– Еще один вопль и я сломаю тебе руку. – Говорил великан.

– Этот придурок опять за свое. – Закатил глаза Виктор.

Девушка с ненавистью глядела на Харитонова.