Литмир - Электронная Библиотека

– Чем отличались?

– Ну, во-первых они все были старше, а во-вторых… – Пустовалов задумался, – необычные. Вот я помню со мной в комнате жил парень, он был старше меня на три года. Этот парень умел так прятаться в комнате, что его нереально было найти. Ну, просто, даже если комната два на два и нет никакой мебели. Потом я узнал, что он всегда находится за твоей спиной, и звали его при этом почему-то «кабан». Там у всех были такие странные звериные прозвища.

– У всех? И у тебя тоже?

– И у меня.

– И какое у тебя было?

– Я не помню. Что-то мелкое.

– Может, ласка?

– Ха-ха, может быть, – засмеялся Пустовалов, – я не знаю, там был такой мужик в синей форме подполковника авиации. Он мне сказал, чем сильнее твои способности, тем крупнее зверь в твоем прозвище. Видимо мои способности были самые жалкие.

– И что вы там делали?

– Да ничего особенного. Мы играли во что-то похожее на спортивное ориентирование, бродили по лесу и заброшенным домам, составляли какие-то схемы. Я пробыл там всего пару месяцев и потом меня отправили обратно. Меня и еще нескольких ребят. Я думаю, там все закончилось. Это был, девяностый первый год. Тогда многое менялось в стране. Думаю, что-то поменялось и там.

– Да, забавно. Может это какая-то секция для ниндзя?

Пустовалов улыбнулся в темноте. Он заметил, что Олег перестал бубнить, а Харитонов проснулся, и тихо матерясь, поднимался и бренчал оружием.

– Странно, но я почти ничего не помню. Помню только что был там еще старик. Вот его я запомнил хорошо. Он… был как… Он умел хорошо….

– Успокаивать?

– Да. Тогда меня тоже преследовали кошмары и… он помог мне.

– Что он сделал?

– Я не помню. Но я думаю, ничего особенного. Просто когда тебе девять лет, и ты всю жизнь провел в детдоме, то первый взрослый, который погладил тебя по голове…

– Я сейчас заплачу.

Пустовалов засмеялся.

– Еще, этот старик сказал нам однажды странную вещь, что возможно кому-то из нас когда-нибудь предстоит сделать что-то важное. Что-то очень важное.

– Как же без этого, – хмыкнул Харитонов, отправляясь в темноту, чтобы отлить.

– Что-то, что касается всех. Причем не только здесь, но и…

Харитонов громко протяжно зевнул.

Пустовалов погладил свой рюкзак под рукой. Взгляд его был устремлен вперед – там, где за чередой колонн, в ста тридцати трех метрах находилась точно такая же стена, о чем никто из них не догадывался.

– Где?

Впереди зажурчала струя.

– Мы сами об этом может быть, никогда узнаем, только однажды, когда все случится, где-нибудь в толпе, к тебе подойдет незнакомец и скажет…

Пустовалов замолчал.

– Что скажет?

– Я не помню. Все покрыто каким-то туманом. Помню только начало фразы: завтра в полдень родители ждут тебя дома.

– Завтра в полдень… – повторила Даша.

– По-моему это из какой-то книги, – неожиданно подал голос Виктор.

– Но что это значит?

– Бесполезно гадать, я много раз пытался вспомнить эту фразу, но ее будто что-то вытеснило из головы. Помню только, что она касалась нас всех, всех кто был там. В ней упоминалось, что-то общее для нас. Что есть только у нас. Или чего у нас нет.

– Ну а отзыв вы помните? – Спросил Виктор.

– Чего?

– Ну, ваш ответ на этот пароль.

– Вот его я, как ни странно помню.

– И какой он?

Пустовалов снова засмеялся.

– Черт бы вас побрал, а вдруг это какая-нибудь государственная тайна.

– Эй, да брось, – раздался голос Олега, – ты и так ее уже считай выдал. Расстреляют в любом случае.

– Послушай-ка, чувак, откуда у меня ощущение, что я тебя знаю?

– Меня многие знают, – ответил Олег, – но ты не уклоняйся.

– Вообще-то я разговаривал с девушкой, а не с вами со всеми и подслушивать нехорошо.

– То есть, нам надо было отойти или заткнуть уши?

– Должен же я сохранить хоть какую-то тайну. А вдруг это не просто детские фантазии?

– Ничего не говори им, – сказала Даша.

– Вся ясно. Учись кадрить девчонок у стариков, Витян! – Захохотал Олег.

– Кажется, тебя вывели на чистую воду, Саня! – Подтвердил Ромик, – Несколько старомодно, но эффективно.

– История про загадочного шпиона всегда в цене.

Пустовалов засмеялся вместе с остальными, и под всеобщий смех наклонился и прошептал Даше в самое ухо, так что услышала только она:

– Вы обознались, моих родителей нет в живых.

Даша повторила фразу про себя, пытаясь запомнить.

– Эй! Вы слышали? – Подал голос испуганный Ромик.

– Что?

– Кто-то заорал сейчас.

– Где это? – Испугалась Катя.

– На той стороне.

– Я слышал. – Сказал Пустовалов. – Но оборвалось, как будто в воду упал.

– Знакомый голос такой, – сказала Даша, – Виктор ты тут?

– Ага!

– Что будем делать?

– Надо выбираться отсюда.

Пустовалов выдохнул, и Даша подумала, что, наверное, зря рассказала свою печальную историю. Подобная откровенность никогда не была ей свойственна. Впрочем, этому мужчине наверняка она не кажется такой сентиментальной. Его дыхание снова становилось глубже, он снова уходил в сон.

Глава 21

Борис Виндман не любил и боялся начальства. Его отец тридцать четыре года прослужил в автохозяйстве учебного центра, и тоже не любил и боялся начальства, также как и его дед – бывший заведующий спортивным залом училища внутренних войск. Из всех своих предков и родственников по мужской линии, занимавших различные малозначительные должности в правоохранительных органах, Борис поднялся выше всех – он стал следователем по особо важным делам. И хотя его отец считал, что передал сыну не страхи, а воспитал в нем исполнительность и уважение к начальству, подняться на подобную вершину Борису помогли отнюдь не начальствобоязнь и чинопочитание.

Впрочем, нельзя сказать, что эти качества сильно и мешали. Борис был на хорошем счету, исполнительным, дисциплинированным, но главное – семейный девиз «не выделяйся» позволял ему скрывать то, что отличало Бориса от его немногочисленных родственников, коллег по отделу, да и, пожалуй, большинства оперативников в России.

Дело в том, что внутри Бориса жил зверь. Борис точно знал, что внутри его отца и деда и всех остальных родственников никаких зверей не было. Не было «зверей» по-видимому, и в его сыновьях. Как это водится, он был уникальным, белой вороной в семье, о чем никто не догадывался. Зверь жил в нем всегда. Борис знал это и ненавидел зверя. И конечно боялся – потому, как зверь он на то и зверь, что иногда проявляет свою звериную сущность, вырываясь наружу. Пускай даже редко, очень-очень редко, а именно всего лишь один раз, но все же он показал, что может выходить из-под контроля.

И ведь ладно бы этим зверем был тигр или волк, но нет – это была мелкая, злобная, мерзкая собачонка. Вроде терьера.

Сложившаяся ситуация Бориса совсем не радовала, хотя он впервые проехался как настоящий министр с кортежем по перекрытым московским улицам – он понимал, что этот аттракцион не предвещает ничего хорошего, если ты обычный «не выделяющийся» капитан из межрайонного отдела следственного комитета.

Но Борис был сообразительным следователем. Он быстро понял, что попал в орбиту влияния могущественной спецслужбы и за полчаса успел перебрать все варианты. В конце концов, он остановился на двух. Первое дело, связанное с убийством контрабандистов вряд ли волнует высокие чины ФСБ. Максимум региональный отдел где-нибудь в Оренбурге, да и то маловероятно. Второе дело было связано со «зверем». Тотчас всплыла вызвавшая неприятные ассоциации фамилия Шумилов. Борис подавил неприятную мысль, но сразу всплыла другая: отрицание есть метод психической защиты, проявляемый как отказ признавать существование чего-то нежелательного.

Впрочем, может быть дело было совсем в другом.

Их привезли за считанные минуты, доставив по перекрытому Горьковскому шоссе до третьего кольца, оттуда по пустынному Лефортовскому туннелю и Русаковской эстакаде, свернули, кажется на Краснопрудную улицу, но до Комсомольской площади не доехали. Развернулись на пустом перекрестке, и въехали через арку в какие-то дворы, сплошь уставленные военными БТР и полицейскими «тиграми». Неприметное двухэтажное здание, огороженное высоким забором из тонированного непросвечиваемого поликарбоната.

50
{"b":"767359","o":1}