Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы иллюстрации и фотографии:

© DmitryAgeev, angel_nt, liuzishan / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

После заката в богато обставленном кабинете двое мужчин вели негромкую беседу.

– Боюсь, господин Максимилиан, я вынужден признать свое полное поражение. – Высокий брюнет с явным сожалением развел руками. – Магия не всесильна, и ни один из проведенных мной ритуалов ничего не дал. Увы, что-то скрывает ваших детей от взора Богини.

Хозяин кабинета, дородный мужчина с седеющей головой, только слабо кивает.

– Я… понимаю. Подмастерье из Гильдии залег на дно, верно?

– Да, господин. Среди проводников говорят, что есть несколько мест, в которых можно переждать и которые не найти обычному человеку. И даже магу. И за деньги выдавать их никто не собирается. Даже за очень большие деньги.

– А надавить? Вы же волшебник. Разве вы не можете, – седеющий мужчина чуть замялся, – узнать то, что они знают, найти это убежище, найти подмастерье пропавшего проводника и выяснить у него, куда пошли мои дети?

– Да будет вам известно, господин Край, что «волшебник» не является синонимом «бессовестный ублюдок». – Брюнет говорит негромко и по-прежнему спокойно, хотя от его слов температура в кабинете опускается, кажется, на несколько градусов. – Вы предлагаете мне покопаться в чужих головах, вырвать силой нужное знание, разрушив личность и разум несчастного. Но что вы скажете, если я сделаю то же самое с вашим разумом? Или с разумом вашей прекрасной дочери? У нас есть свои законы, и я не намерен их нарушать ради денег, господин. Я сделал все, что мог и на что имел право. Как и условились – половину задатка я возвращаю.

На стол хозяина кабинета опускается мешочек, туго набитый монетами.

– Прошу прощения, – сконфуженный и откровенно испуганный переменами в госте, седеющий мужчина подобострастно извиняется. – Простите меня, я совсем потерял голову. Надеялся найти хоть какую-нибудь зацепку. Их подруга уехала из города, не рассказав ничего о том, куда занесло моих детей и что они хотели сделать. И я даже не знаю, живы они или мертвы. Я думал, может, они просто захотели приключений и сбежали по глупости. Надеялся на это, прямо скажем. Перетряхнул всех в порту и в верхней гавани. Давал взятки. Давил – сколько мог. Заглянул под каждый камень в каждом известном Квартале. Но по всему выходит, что проклятый город сожрал моих детей без остатка и не выплюнул даже костей.

– Понимаю вашу боль, – в словах брюнета нет и тени расположения, один только холод, – но, думаю, в настоящее время наше сотрудничество подошло к концу. Позволю вам небольшой совет – магия многообразна. Возможно, кто-то другой окажется более удачливым в решении вашей проблемы, владея чем-то таким, чем не владею я. И если это случится – не задавайте лишних вопросов, господин Край. Доброй ночи.

Брюнет поднимается из кресла и направляется к выходу, оставляя хозяина кабинета в глубоких раздумьях, наедине с приличной суммой в золоте и полностью исчезнувшей надеждой узнать хоть что-нибудь о судьбе своих пропавших детей.

Снег шел уже четвертый день подряд. Крупные, тающие еще в полете комки никак не желали укрывать мир белым одеялом, а серое небо давило с нестерпимой силой. Земля, подмерзающая по ночам, днем раскисала, и все дороги к Имискому городскому кладбищу превратились в однородную топкую массу, отпугивая желающих нарушить уединение мертвецов.

Но даже в столь скверную погоду среди покосившихся оград, обветшалых памятников и умытых влагой камней можно было встретить посетителей. Сейчас их было всего двое. Невысокая черноволосая девушка в тяжелом сером плаще стояла, склонив голову, около одной из свежих могил. Ее руки бессильно лежали на темном металле вычурной ограды, капюшон упал на спину, и по коротким черным, как смоль, волосам стекали крупные капли, ручейками сбегая по плечам и локтям.

– Я знал, что найду тебя здесь, – второй человек был высоким, полноватым, немолодым мужчиной с пронзительными серыми глазами и длинными, уже порядком тронутыми сединой светлыми волосами. Одетый в теплый серый плащ, он, кажется, вовсе не замечал непогоды. Снег чудесным образом не касался ни его одежды, ни обуви, ни даже непокрытой головы. На плече мужчины сидел небольшой зверек, похожий на черную крысу, с мягким мехом и без всякого намека на хвост. – Ты хотела поговорить, Лиора.

Девушка вздрогнула, словно только сейчас заметив присутствие другого человека.

– Да, наставник. Я прошу отпустить меня.

– Отпустить? Почему ты просишь меня об этом? Я не хозяин тебе и никогда им не был.

– Из меня вышел плохой ученик, Йохан. Я слаба. Я просто… Я больше не могу. Знаю, что это пройдет, что нужно время, что все рано или поздно сталкиваются с подобным. Я обещала ей, что все будет хорошо, – и как все обернулось. Я подвела Кейт. И не ее первую, – девушка с глухой тоской смотрит на надгробие.

– Лиора, – голос мужчины мягок и полон сочувствия, – это не так. И ты это знаешь. Ты сделала все, что могла, все, что должна была. Спасла многих людей от гибели. Никто не мог бы сделать больше. Дар не делает нас всесильными, как бы мы сами того ни хотели. Иногда все, что мы можем, это принять то, что не способны изменить. Увы, бывает и так, что единственный выбор – количество жертв чужих поступков.

– Спасибо. Я понимаю. Я все понимаю, но больше не способна идти по избранному пути. Я не хочу лгать, не хочу притворяться, что ничего не случилось. Верить успокаивающему чувству, что я проснусь и все будет как раньше.

– Не будет.

– Знаю. И поэтому хочу уйти. У меня есть одно обещание, наставник. Шесть лет назад я принесла клятву. Пообещала самой себе невозможное. Я в самом деле не знаю, выйдет ли из этого что-нибудь. Но должна вернуться домой. Хотя бы попытаться исполнить обещанное.

Мужчина кивает.

– Понимаю. Как я уже говорил, я не хозяин тебе. Мой дом открыт для тебя, если – или когда – ты решишь вернуться. Если же понадобится меня найти где-то на просторах этого мира, то Герберт всегда сможет это сделать.

– Герберт? Он ведь твой питомец, – в ответ на это крысоподобное существо тихо зашипело, выражая свое недовольство.

– Не думаю, что слово «питомец» здесь уместно. Он хочет отправиться с тобой. Это его желание, и я не собираюсь препятствовать.

Мужчина протянул руку, зверек кивнул, словно понял, о чем шла речь, и проворно перебежал к Лиоре на плечо. Чихнул, словно жалуясь на сырость, и тотчас начал пробираться куда-то под плащ.

– Пойдем. Как бы то ни было, стоит вернуться в город. Ты ведь не собираешься отправляться в Кольцо сию же минуту, верно?

– Нет.

– Хорошо. У меня есть знакомый, говоривший что-то о работе на Юге. Почему-то у меня есть предчувствие, что он может быть полезен тебе. И – ты неправа.

– Что?

– Ни один Путь не похож на прямую, проторенную дорогу из одного места в другое. Он извилист и порой приводит совсем не туда, куда ты ожидаешь, складываясь из множества пройденных дорог, измеренных шагами в самых разных направлениях. Твой сейчас ведет тебя на родину. В этом нет никакой слабости. И я бы не мог желать лучшего ученика.

– Ученика, который бросает обучение при первых трудностях?

Мужчина только чуть улыбается.

– Мы не всегда знаем, где и чему можем научиться, Лиора да Сильва.

Лиора на секунду замерла, лишь только нога коснулась отполированных до гладкости белых досок пристани. Обычные портовые запахи рыбы, пряностей и подгнившей древесины смешивались здесь с чем-то неуловимым, но неизменно разлитым в воздухе. Этого «чего-то» девушка не чувствовала ни на пестрых базарах Островной Республики, ни в величественных имперских городах, ни уж тем более во мраки ночи Южной Пустоши.