Выхватив у меня ключи, он швырнул их обратно на стол, а потом обошел меня.

– Ты попал туда лишь чудом и благодаря репутации твоей семьи. Тут нечего праздновать.

Сдерживаемый все это время гнев все же вырвался на свободу.

– Да пошел ты, – прорычал я.

Отец резко обернулся, впиваясь в меня взглядом темных глаз. Подойдя ко мне, он остановился, оставив между нами не больше фута. Грудь выпячена, плечи расправлены, однако я заметил некую настороженность, которой раньше не было.

Мы уже сравнялись в росте, ведь я стал чуть выше шести футов, но был стройнее отца, что, впрочем, компенсировалось мышцами, натренированными еще на футболе. Если он ударит меня, я знал, что смогу ответить, причем с не меньшей силой.

– Будь осторожен, Рэтт. Я могу забрать у тебя все так же легко, как и дал.

Его слова ударили меня сильнее, чем любой кулак.

«Да пошел он».

Я все равно пойду к Богу, и мы повеселимся.

Я никогда не планировал оказаться с другом в одном колледже, но теперь этот бонус нужно было отпраздновать. 

Все вибрировало от барабанного стука. Помещение было заполнено людьми, прыгающими вверх-вниз, поддерживая ритм. Все кричали и кидались друг на друга, словно идиоты. Я даже понятия не имел, как здесь оказался.

Стены с плакатами будто надвигались на меня, а дырявый диван, на котором сидел, оказался уставлен красными стаканчиками.

Какая-то девушка крутилась у меня на коленях, подпевая словам песни, выкрикиваемой в микрофон, отчего мой член восставал к жизни.

Я едва нашел Бога, странно прыгающего в другом конце помещения вокруг какого-то дерьма. Мы не привыкли к такой музыке и не любили ее, хотя сейчас он явно наслаждался.

Типичное поведение для Бога. Здравого смысла у него было куда меньше денег, а его самоуверенность вызывала дрожь у большинства нормальных людей. Отношение из разряда «я правлю миром» передалось ему от отца.

Показаться на такой вечеринке ему казалось развлечением. Безусловно, его семья богаче всех собравшихся здесь вместе взятых. Бога забавляло таскаться по трущобам среди обычных людей. Какое-то нездоровое чувство юмора.

В микрофоне раздался рык, и атмосфера стала накаляться. В следующий миг нас окатило пивом, напитки стали расплескивать повсюду.

Музыка вдруг оборвалась, и по залу пронесся чей-то голос.

– Спасибо, что пришли поддержать нас сегодня. Обязательно купите компакт-диск перед уходом. Всего пять долларов.

«Черт, да где мы вообще?»

– Хочешь пойти ко мне? – спросила девушка на моих коленях сексуальным и глубоким голосом с южным акцентом.

Пробежав по ней взглядом, я отметил короткую стрижку с радужными прядями.

Пирсинг в носу и на губах меня заинтересовал, и я улыбнулся.

– А что еще у тебя проколото?

Смех девушки оказался звонким и беззаботным.

– Тебе придется пойти со мной и выяснить.

Соскользнув с моих колен, она взяла меня за руку, помогла подняться на ноги и потащила сквозь толпу.

Оглянувшись, я увидел, как Бог выходил из боковой двери с двумя девушками. Он не искал легких путей. И у него всегда все выходило в избытке.

– А где ты живешь? – я обнял радужную девушку за плечи и склонился, прикусив мочку ее уха.

Мы вышли из зала на свежий воздух, тут народу было даже больше.

– Вот тут, – выдохнула она через пару минут, прижавшись к моим губам. Тогда я понял, что мы находились в чьем-то гараже в нескольких домах от жилища этой цыпочки.

Я не узнавал эту часть города и по-прежнему не вспомнил, как мы сюда попали, но в этом не было ничего необычного, когда дружишь с Богом. Он всегда будто бы нарочно искал самые грязные дыры, чтобы досадить отцу.

Мы ввалились в парадную дверь, и девушка бросила связку ключей, а потом развернулась ко мне и попятилась назад, таща меня за собой.

– Хочешь выпить?

«Черт, да».

– А что у тебя есть?

Она прикусила губу, обдумывая вопрос, а потом толкнула меня в гостиную.

– Иди и устраивайся поудобнее. Я что-нибудь принесу.

Большой оранжевый диван буквально доминировал в комнате, зовя меня к себе. Я снял куртку и упал на него, растягиваясь во весь рост на подушках. Не очень удобно, но у меня пока не было сил двигаться.

Через несколько секунд я увидел цыпочку, появившуюся передо мной вверх ногами. И порадовался, что не закрыл глаза. Каждый раз во тьме меня поджидал Робби, и это было чертовски больно.

– Водки? – улыбнулась она, протягивая мне стакан.

Сев, я принял у нее алкоголь и залпом выпил, с наслаждением ощутив, как горло обжег огонь.

– Воу, притормози, жеребец, – она забрала у меня пустой стакан и поставила на кофейный столик, а потом скользнула ко мне на колени.

Девушка была миниатюрной, в крошечных джинсовых шортах и футболке.

Ее небольшая грудь будет мала для ладони, но сочащаяся с незнакомки уверенность казалась сексуальной.

Член дернулся, и я попытался заглушить голос, шептавший в дальних уголках моего сознания.

«Где ты был, Рэтт?»

Заметив мою рассеянность, она потянулась к пряжке моего ремня, но я накрыл ее ладонь своей, а потом поднял с колен.

Большие зеленые глаза расширились, а улыбка цыпочки дрогнула, когда я пошатнул ее уверенность.

– Все в порядке? – тихо спросила она. Я тут же почувствовал себя придурком, поскольку заставил ее сомневаться в себе.

– Да, все просто прекрасно. Просто хочу посмотреть на тебя, – я просунул руки под ее топ и стал стягивать с тела через голову.

Бледная кожа становилась все розовее к груди, увенчанной крошечными алыми сосками, затвердевшими подобно камушкам. Склонившись, я обхватил один из них ртом, скользнув по бутону, а потом всосал в рот всю ее грудь, через мгновение отпустив с громким хлопком.

Затем я рывком расстегнул пуговицу на ее шортах и стянул их вниз.

На ней не было нижнего белья, а волоски между ног она покрасила в розовый.

«Что за черт?»

– Никогда раньше не видел розовую киску? – усмехнулась она.

Я расхохотался, откинувшись на спину. Господи, а цыпочка освежала.

Я лег, устраиваясь поудобнее.

– Сядь мне на лицо этой милой розовой киской, сладкая.

Закинув ногу, девушка оседлала мои плечи, ее крошечная грудь поднималась и опускалась с каждым прерывистым вздохом, вызванным предвкушением.

Я еще даже не прикасался к ней, но уже знал, что она станет фейерверком. Это было ясно по срывавшимся с ее губ нетерпеливым стонам.

Как только она опустила бедра, я высунул язык и подался навстречу, однако в следующий миг распахнулась дверь и раздался крик.

Крашеная девушка вскочила, запнулась и упала на пол.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто нас прервал, и заметил светловолосую женщину, уставившуюся на меня с открытым ртом.

– Какого черта? – выдохнула она. Женщина казалась знакомой, но я никак не мог отыскать соответствия в затуманенном алкоголем разуме. – Никки, какого хрена ты творишь? – спросила она, адресуя вопрос моей радужной подружке.

«Никки?»

– Ты хоть знаешь, кто это? – тыкнула блондинка в меня пальцем.

«Стойте-ка, причем тут я?»

– Я встретила его этим вечером. И кто же он? – задала моя девочка, Никки, встречный вопрос, поднимая и натягивая одежду.

– Это сын мистера Мастерса, – проинформировала ее женщина.

Мистера Мастерса? Я фыркнул, развеселившись, а голова начала кружиться. Водка делала свое дело.

– Босс, с которым ты трахалась? – прищурилась крашеная девушка... эм... Никки!

«Стоп, что она сказала?»

– Что? – пробормотал я сквозь алкогольный туман, приложив усилия, чтобы заставить свои губы двигаться.

– Да, босс, который уволил меня после того, как жена застукала его, пока он меня трахал, – огрызнулась она, щелкая выключателем. Комната залилась ярким светом.

«Черт».

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к освещению, а потом, как следует разглядев блондинку, я вспомнил, что видел ее у папы на работе. Какая-то Мелисса. Боже, я ведь называл ее просто «пухлые губки», поскольку у нее были самые большие губы, которые я когда-либо видел.