— Можно, если объяснишь, почему лёг в кровать одетым в выходной костюм? — после короткой паузы, с прежней подозрительностью осведомилась «глазастая» Фаулер.
Предположение, что он был раздет ниже пояса, показалось ей смешным.
— Для того, чтобы вы не учуяли запах алкоголя, — честно признал Йохансон.
Фаулер на мгновение затупила, не сразу сообразив, как на это следует реагировать? Как на шутку? Или он на полном серьёзе имел в виду именно то, что сказал?
— Я всё. Можно ехать, — довольным голосом сообщила не вовремя вышедшая из ванной комнаты девушка, одетая в спортивный гоночный костюм, с мотошлемом в руках.
— Стоять. Куда это вы собрались? — прищурилась Фаулер, став напоминать охотничью собаку, почуявшую дичь.
Решив, что это был отвлекающий манёвр со стороны скользкого рыцаря.
— Никуда, — заверил её удивившийся Йохансон.
— Тогда кто мне объяснит, что здесь делает эта девушка? Кто она?
Лицо вроде бы было Фаулер знакомым, но имя припомнить не смогла.
— Одноклассница. Брина Вилсон. Зашла пожелать нам спокойной ночи. Она по работе проезжала мимо этой гостиницы. Узнав, что мы здесь остановились, решила ненадолго забежать. Заодно воспользовалась уборной, — пояснил широко улыбнувшийся Даниэль.
Парня явно повеселила эта неловкая сцена.
— И что же за работа появилась у ученицы Святой Анны в Эссексе, на ночь глядя? Учитывая, что завтра утром ей вновь нужно быть на занятиях, — Фаулер заподозрила, что ей нагло лгут.
— Доставка пиццы.
— И где пицца? — не отставала от обнаглевших школьников, желая выяснить, что они задумали.
— У заказчика, — не моргнув глазом, столь же быстро объяснил Даниэль. — Вилсон заехала на обратном пути. Возвращаясь в Лондон.
Похоже, у них на любой вопрос найдутся отговорки. Вступать в бессмысленный спор Фаулер не собиралась. Пресекла попытку побега и ладно. Пока она была вынуждена сторожить этот детский сад, наверняка собрались прошвырнуться по ночным клубам, негодники мелкие.
— Предположим. Пожелала им спокойной ночи? — спросила у Вилсон. — Одеяльце подоткнула? Подушечку поправила? Тогда до свидания. А вы двое чтобы оставались в своих постелях. По соседним номерам не шляться. Больше на ночь ничего не заказывать. Ни девушек с пиццей, ни без неё. Вы меня поняли? Через час сделаю обход. Кого не застану в номерах, заставлю возвращаться в Лондон пробежкой за автобусом. Йохансон, чтобы к семи утра был свеж, переодет, брит и трезв, как стекло! — рассерженно предупредила.
На миг ей показалось, что имеет дело с одним из своих старых армейских друзей, неисправимым раздолбаем. Который так же вечно влипал во всякие переделки. И которому сейчас уже далеко не семнадцать. До сих пор не могла определиться со своим отношением к Йохансону. Кем же его считать? Это здорово выводило обычно уравновешенную и спокойную Фаулер из себя.
***
Ночь. Дом семьи Адамс.
Частично похожая на измождённое приведение, одетое в тонкую льняную ночную рубашку, до колен, очень бледная, с растрёпанными волосами, спустя получасовое бдение над унитазом Амелия наконец-то покинула ванную комнату. Закончив изливать в него содержимое желудка, почувствовала себя чуть лучше. Но всё ещё совершенно разбитой и обессилевшей. Будто этого было мало, в спальне её дожидалась мать, с удобством устроившись в кресле. Рядом с ней на столе стоял поднос со стаканом воды и упаковкой антипохмельных таблеток. Посмотрев на дочь долгим взглядом, графиня Адамс недовольно поморщилась.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовалась нейтральным тоном, словно решив поиздеваться.
— Плохо.
Амелия добрела до кровати, на которую со стоном рухнула подобно срубленному дереву.
— О нет, поверь мне, сейчас тебе ещё хорошо, — с лёгкой иронией поправила мать. — Плохо будет утром, когда придётся рассказывать нам с отцом, как докатилась до такой жизни. Полагаю, по наклонной, своим ходом, поскольку как все нормальные люди передвигаться уже не могла. Даже на четвереньках. Ты, наверное, решила принять в гостях ванну, но случайно перепутала воду с шампанским, а шампунь с виски. Или я не права?
— Да я выпила совсем чуть-чуть. Хотела только попробовать, — жалобно попыталась оправдаться несчастная Амелия, уткнув лицо в одеяло. — Оценить букет вкуса и аромата. Не хотела показаться невежественной. Там нужно было угадать марку и год урожая.
— Я вижу, — кивнула мать. — Углубилась в вопрос, что называется, до самого донышка. Вот, выпей это, дегустаторша недоделанная. Ты хотя бы помнишь, чем всё закончилось? Как оказалась в машине? — не дождавшись утра, всё же полюбопытствовала мать, вскрывая упаковку с таблетками.
— Эээ, — бессмысленно замычала девушка, не в силах нащупать истину в вине, точнее, в тумане.
— Понятно. Хорошо, что у Эдварда рабочий телефон записывает все разговоры. Утром дадим тебе кое-что послушать. Прежде чем ты начнёшь страдать и каяться. Каяться и страдать, — её голос заметно построжел. — Подобного позора и стыда мы давно уже не испытывали. Спасибо, что напомнила об их существовании. Но, несмотря на разочарование, за одну вещь всё же похвалю. Похоже, у тебя всё-таки появился настоящий друг. Поздравляю. Мы с Эдвардом уже боялись, что до этого не доживём, с твоим-то стервозным характером. Окружила себя одними блестяшками да пустышками. Если хотя бы частично пошла в меня, то есть, не полная дура, правильные выводы из случившегося сделаешь. Или их сделаю я, — это была не угроза, а обещание.
***
Частная школа Гринвуд занимала меньшую площадь, да и выглядела поскромнее, чем Святая Анна, однако тоже располагалась в элитном районе, среди деревьев и лужаек. На фоне природы выглядя уединённым, красивым и спокойным местом. Недавно закончившийся лёгкий моросящий дождик и тёмное, затянутое тучами небо не сильно портили картину. Всего лишь добавляли ей мрачных красок.
Наш автобус беспрепятственно въехал на территорию школы, остановившись напротив огромного спортивного зала, где у входа нас уже ждала небольшая группа людей, одетых в одинаковые тёмно-синие контактные комбинезоны с белыми отличительными полосами.
— Напоминаю ещё раз. Вести себя вежливо и прилично. Мы в гостях, — сообщила мисс Фаулер, встав в проходе автобуса. — Они ожидают увидеть благородных, воспитанных леди, а не банду диких, агрессивных кошек. Парни, на вас будет обращено особое внимание. Не забывайте об осторожности. Школа Гринвуд занимает второе место в рейтинге старших школ графства Эссекс. Не стоит её недооценивать. С учётом этого, что мы должны сделать с командой фехтования Гринвуда? — выжидательно прислушалась, показательно приложив ладонь к уху.
— Победить! — раздался слитный воодушевлённый клич из дюжины глоток, радующий тренера.
— А с самой школой?
— Покорить! — выкрикнули одиннадцать человек, на фоне которых послышалось одинокое и слегка неуверенное, — Разграбить!
В наступившей тишине все тут же удивлённо повернули головы в мою сторону. Про вторую часть клича Маргарет не предупреждала. Пришлось импровизировать.
— Хорошо, покорить. Но потом всё равно разграбить, — с огорчением согласился, попытавшись свести всё в шутку.
Ученицы Святой Анны рассмеялись. Волнение от предстоящей встречи было перебито внезапным весельем, вызвавшим небольшую разрядку.
— Йохансон, засунь гоблина обратно в мешок. Выпустишь на арене. Продолжай изображать честного и прямолинейного чёрного рыцаря. Не раскрывай противнику свою натуру раньше времени, — поддержала шутку мисс Фаулер, отметив её благоприятное влияние на настрой команды.
По мере выхода из автобуса каждый из нас подвергся любопытным, оценивающим взглядам соперников. Не разбредаясь, собравшись вместе, занялись тем же самым. Попытались угадать, кто доставит наибольшее количество проблем. В первых рядах встали леди Бедфорд, Митчел и Сомерсет. Я же скромно занял место за плечом Браунфельс, стараясь не показывать им свой заспанный вид и пореже зевать. Эта погода вгоняла меня в ещё большую сонливость. Мало того, что как типичный представитель сов я поздно засыпал и поздно вставал, так ещё чёртов Даниэль со своими гонками всё-таки втравил в маленькое соревнование. Этот жанр не был моей сильной стороной, поэтому довольный собой Даниэль утром блестел, как начищенный медный колокольчик на солнце. Ничего, сегодня ночью состоится реванш. Поскольку теперь игру выбирал я, то его ждёт жёсткий файтинг. Вот там посмотрим, кто кого.
