Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мальчик поднял бровь.

— Все это происходит у тебя в голове — все это иллюзия. Ты сам так сказал. Так неужели ты не можешь определить их решение?

— Я думаю, что воздействовать на суд храма мне не удастся, — сказал Уолли, — но ты, наверное, мог бы…

— А! — воскликнул мальчик. — Мы потихоньку продвигаемся. — Упершись ладонями в камень, он взобрался на него и теперь сидел, болтая ногами. — Кто ты? — спросил Уолли.

— Недомерок. — Мальчик не улыбнулся.

— Извини! — вскричал Уолли. — Я не знал! — он взглянул на своих соседей по камере. Никто не пошевелился.

— Они ничего не замечают, — сказал мальчик. — Они видят только тебя. Ну ладно, давай вернемся к вопросу о вере, да?

Несколько долгих секунд Уолли собирался с мыслями. С этим надо разобраться, иначе он умрет. Или еще хуже.

— Я верю, что этот мир существует. Но ведь и Земля тоже.

Мальчик кивнул.

— Я видел здесь лошадей, — продолжал Уолли, — они похожи на наших, но не совсем такие. Я всегда верил в эволюцию, а не в акт творения, но здешний Народ… они просто люди. Они не принадлежат ни к одной из земных рас, но они люди. В двух разных мирах не могут эволюционным путем появиться одинаковые существа. В близких экологических условиях, вероятно, будут похожие организмы, но не до такой же степени. Я хочу сказать, что и птицы, и летучие мыши летают, но это не одно и то же. Вот носы и ушные раковины… Можно и без них, но у здешних людей они тоже есть. И поэтому, что бы там ни писали в фантастических романах, ни в каком другом мире не может быть двуногого разумного существа, неотличимого от Хомо сапиенс… Мальчик зевнул.

— А боги! — быстро заговорил Уолли. — Они должны быть, так ведь? Чтобы указать цель! Направить! Ты как раз говорил про бусины, да? «Каждая следующая — такая же, но немного другая», — ты так говорил. Много миров, вариации на одну и ту же тему. Возможно, копии какого-то идеального мира! — Очень хорошо! — мальчик одобрительно кивнул. — Продолжай.

— Поэтому богиня это… Богиня. Это она вызвала меня сюда.

— А кто ты?

Это был самый главный вопрос, но теперь Уолли думал, что знает ответ.

— Я Уолли Смит и я Шонсу… Воспоминания Уолли Смита, а тело Шонсу. Душа… Про душу я ничего не знаю.

— Ну тогда и не тревожься об этом, — сказал мальчик.

— А Хардуджу?

— Что вы сейчас думаете о высшей мере наказания, мистер Смит?

— Я ведь не говорил, что не верю в…

— Но ты так думал!

— Да, — признался Уолли. — Вытащи меня отсюда и дай мне убить этого ублюдка, и я сделаю все, что ты хочешь, — все.

— Ах, вот как!.. Сделаешь? — мальчик покачал головой. — Месть? Это не совсем то, чего от тебя ждут!

— Но сейчас я верю в Богиню! — воскликнул Уолли срывающимся голосом. — Я раскаиваюсь. Я буду молиться. Если Она позволит, я буду Ей служить. Я буду воином, если Она этого хочет. Я сделаю все!

— Смотри-ка! — мальчик усмехнулся. — Какая неожиданная преданность! Он замолчал, не спуская глаз с Уолли, и у того возникло странное чувство — как будто мальчик заглянул ему в душу и с одного взгляда заметил все, что у него внутри. Так бухгалтер пробегает сверху донизу финансовый отчет. — Ваша вера очень невелика, мистер Смит.

— Это все, что у меня есть, — сказал Уолли, чуть не плача.

— Это всего лишь маленькая трещинка сомнения в твоем неверии. Придется доказать.

Этого-то он и боялся.

— На Судилище?

Мальчик поморщился.

— Но ты ведь не хочешь стать рабом Хардуджу? Не думай, он не будет тебя продавать. Держать на цепи Седьмого — это же так здорово! Сколько всевозможных развлечений можно придумать — ты только представь!.. Так что мне сдается, что ты выберешь Судилище. — Первый раз за все это время он улыбнулся и показал свою дырку. — Фокус вот в чем — если будешь сопротивляться, получишь по голове и тебя просто сбросят вниз. Ты упадешь на скалы. Но если разбежаться и прыгнуть — то можно приземлиться там, где глубоко. Посмотрим, сколько у тебя веры.

— Я не смогу бежать с такими ногами, — сказал Уолли. — Посмотри, на что они похожи.

Мальчик развернулся, чтобы взглянуть на его ноги, и пожал плечами.

— На Поляне Милосердия можно помолиться. Молись, чтобы тебе даровали силу. — Темнело, и его фигурка все больше сливалась с окружающим мраком. — Я же тебе говорил, как это важно. Смертным редко дается такая возможность.

— Я никогда не молился, — робко возразил Уолли, — но я постараюсь. Я хотел помолиться за Иннулари. Это помогло бы ему?

Мальчик взглянул на него с интересом.

— Ему — нет, а тебе помогло бы. — Он помолчал. — Боги не должны дарить человеку веру. Я мог бы так сделать, но тогда ты стал бы орудием, а не активной силой. Смертные могут служить богам только по доброй воле, а добрая воля не приходит извне. Понимаешь? Но если у тебя есть вера, боги могут ее укрепить. Ты высек искру. Я ее раздую. Ты не забыл целителя, и вот что я сделаю тебе в награду.

Он сорвал листок со своего прутика. Ноги Уолли, до сих пор горящие в адском пламени, теперь словно окунулись в ледяную воду. Боль утихла, и стало значительно легче.

— Это только до рассвета, — предупредил мальчик.

Уолли, заикаясь, пробормотал слова благодарности.

— Я даже не знаю, как тебя называть, — сказал он.

— Покамест зови меня Недомерком, — ответил мальчик. В восходящем свете Бога Сна ярко блеснула его улыбка. — Давно уже смертные не были такими наглыми. Это меня развлекает.

Его глаза блеснули.

— Когда-то ты играл в игру, которая называется шахматы, — ты помнишь, что бывает, когда пешка доходит до конца поля?

Это была явная насмешка, но Уолли быстро подавил свое возмущение.

— Да, сэр, ее можно сделать любой фигурой, кроме короля.

Мальчик усмехнулся.

— Так вот, ты дошел до конца поля, и тебя превратили в другую фигуру. Все очень просто. Запомни, завтра ты должен прыгнуть изо всех сил, и мы опять встретимся.

На камне никого не было.

Вторую свою ночь в тюрьме Уолли проспал крепко, но к утру он обнаружил, что сидит за столом. Воспоминание юности, но оно вернулось к нему так живо, что он чувствовал запах сигарет, слышал звуки джаза, доносящиеся из радиоприемника, стоящего в соседней комнате… зеленое сукно, на которое падает яркий свет; они играют в карты, кругом стаканы и пепельницы. Слева от него сидит Билл, справа — Джастин, а Джек ушел в сортир.

Они играли в бридж, и он объявлял. Это была одна из тех игр, когда все уже пьяны и рассчитывать можно только на удачу. Козыри были крести, и у него в руках оставалась последняя, двойка. Вилл подкинул пиковую карту к одинокому тузу Уолли, а потом любезно передвинул туза к нему. Джастин пошел в масть. Похоже, Уолли придется играть с «болваном»: как раз этого они и добивались.

Он покрыл козырем своего собственного туза. Теперь можно пойти с семерки червей. Противники оказались в сложном положении — что бы они ни сбрасывали, он все мог принять. Он услышал свои торжествующие крики… шлем, взятка, двойная ставка, опять двойная ставка, партия и роббер. Он потянулся к доске. Он уже ощущал ее под рукой. Потом все исчезло, и вот он опять в тюрьме, и первые проблески рассвета озаряют небо на востоке.

Он понял, что если веришь в богов, то начинаешь верить и в видения.

Кто пошел не с той карты? Шахматы и бридж… может быть, боги тоже играют с людьми в игры, чтобы скоротать вечность? Игральные карты — это те же воины — может быть, Богиня покрыла своего собственного туза, Шонсу, самой маленькой козырной картой, двойкой треф, которой оказался Уолли Смит? Солнце вставало, и боль вернулась опять. Но мальчик предупредил его об этом, и значит, можно верить, что сегодня Уолли покинет тюрьму.

Так сказал бог.

Глава 3

День выдался трудный. Отряду Смерти предстояло забрать шестерых узников, и первым в списке был «Шонсу, воин седьмого ранга, одержимый демоном». Следовательно, если верить Иннулари, Хонакура потерпел поражение в борьбе за власть.

18
{"b":"7612","o":1}