– Благодарю, – ответил профессор, а уголки его губ на пару мгновений тронула улыбка.

– Вот бы кто-то заботился обо мне! – фыркнул Кайлан. Он поднялся на ноги, собрал свою посуду со стола и направился в нашу сторону. – Подумал взять немного добавки. Вы не против? – он посмотрел на профессора, а потом повернулся ко мне, прикрыв лицо рукой, и начал показывать рожицы.

Мне было крайне неловко находиться меж двух огней. Казалось, словно Кайлан из-за меня из кожи вон лезет, стараясь задеть профессора.

Профессор Гаррисон взял поднос с едой и понёс к столику, а я посмотрела на Кайлана и покачала головой.

– Не знаю, почему вы пытаетесь поддеть друг друга, но выглядит это крайне нелепо, – поделилась я своими ощущениями.

– Ну знаешь, отношения, вообще, самая нелепая штука, которая может быть! Не воспринимай на свой счёт. Я передумал брать добавку, а то ведь этот Цедим, – он кивнул головой в сторону профессора, успевшего разместиться за столом, – не позволит нам прогуляться вечером. Он непременно найдёт причину, по которой я должен буду остаться. В общем, до вечера! Не забудь, что ты обещала прогуляться со мной!

Я кивнула, и Кайлан ушёл. Взяв две кружки с каким-то странным напитком, больше похожим на кисель, который любила готовить матушка, я направилась к профессору. Присев за стол напротив него, я почувствовала острое желание извиниться за поведение Кайлана, но откуда оно взялось, только богине Ариадне известно. Мне стыдно за то, чего сама не совершала? Или всё это из-за мыслей, что Кайлан просто выделывается передо мной?

На какое-то время между нами повисла неловкая пауза. Мне было немного не по себе, а профессор, скорее всего, не видел смысла оправдываться за такое отношение адепта к себе.

– Вам хотелось бы спросить, почему Кайлан ведёт себя как ребёнок в моём присутствии? – словно прочитав мои мысли, первым начал разговор профессор Гаррисон.

– Не знаю, смею ли спрашивать вас об этом, пожала плечами я и взяла свою тарелку с едой.

– Ну… Если это не праздное любопытство, то я дам ответ на ваш вопрос. Но при одном условии!

Щёки вспыхнули, а следом за ними стало покалывать кончики ушей от смущения. Я вспомнила об условии, которое мне выдвинул Кайлан за книжку, хоть впоследствии и выяснилось, что это была простая шутка.

– При условии? – переспросила я.

– Вы тоже ответите на мой вопрос честно.

По крайней мере, условие профессора Гаррисона было справедливым. Я улыбнулась и кивнула, давая согласие.

– Кайлану сложно смириться с тем, что наш отец принял сына-бастарда в семью и не просто принял, но поставил на равных со своим наследником. Теперь вы знаете небольшую тайну моего происхождения – я внебрачный сын своего отца, сумевший добиться уважения в обществе, а мой брат – просто завистливый юнец.

В голосе профессора Гаррисона дрогнули нотки сожаления. Теперь мне стало ясно, почему Кайлан вёл себя так. Не каждый отец способен принять своего внебрачного ребёнка, и не каждый может назвать бастарда своим братом. Мне стало немного жаль профессора, но я понимала, что в жалости он не нуждается. При таком происхождении он многого добился. Конечно, не знаю, как принято у драконов, но среди человеческой знати бастардам очень сложно выбиться в люди.

– Я ответил на ваш вопрос. Теперь ваша очередь быть откровенной со мной. Вы снова слышали тот голос? Когда находились под воздействием моей магии?

Я опустила голову и посмотрела на поверхность напитка, успевшего изменить цвет. Интересно, это съедобно, вообще? Я чуть поморщила губы и снова взглянула на профессора. Синева его глаз успокаивала и обещала защиту. Тяжело вздохнув, я уверенно кивнула.

– Всё куда хуже, чем мы могли предполагать, – покачал головой профессор. – Вам не следует покидать стены академии, потому что только тут вы находитесь под защитой. Прошу вас, просто доверьтесь мне, Ариэлла. Я не желаю вам зла! Я хочу помочь! Когда вы наденете магический браслет, видения прекратятся, и защита станет сильнее, а пока просто не покидайте стены академии без надобности.

– Я не могу выйти даже на прогулку? – удивилась я.

– Лучше не испытывать судьбу. Никто не знает, с чем мы имеем дело, но это что-то очень серьёзное, если смогло пробиться даже через мою магию, – профессор немного помолчал и добавил: – дважды.

Я вздохнула и опустила голову. От желания обедать не осталось и следа. Я с грустью посмотрела на куриную ножку, к которой не хотелось даже притрагиваться.

Теперь я пленница стен академии?

После обеда я поднялась на второй этаж. На мгновение посмотрев в сторону лестницы, я всё же решила, что с Кайланом встречусь позже и двинулась в женское крыло. Мне хотелось упасть на кровать и отдохнуть. После всех этих новостей, полученных от профессора Гаррисона, на меня нахлынула слабость. Пока я находилась дома, я и предположить не могла, что моя жизнь может измениться таким образом. Я представляла опасность для окружающих, и не знала, как реагировать на поступающие мне угрозы. Следовало ли опасаться их?.. Станет ли это существо воплощать их в реальность? Сможет ли?

Добравшись до своей спальни, я приложила ладонь к поверхности двери, и уже через минуту растянулась на кровати. Тело стало медленно расслабляться, но раздражение не отпускало. Страх покалывал, словно я была диким зверем, выпустившим иголки. Почему именно я стала мишенью? Что такого умела я, чего не умели остальные?

Могла ли я попасть во всю эту ситуацию просто из-за того, что вместо заклинания произнесла ту дурацкую фразу? Возможно, мне следовало обсудить этот вопрос с профессором? Вот только как спросить у него – а не знаете ли вы, не могло ли меня по ошибке закинуть в академию из-за того, что я назвала вас ослом, разозлившись на ваше желание проникнуть в мою голову и прочитать мои мысли? Я поджала губы. Думая, как лучше помягче спросить об этом, я медленно провалилась в сладостную негу сна.

Кошмаров на этот раз не было, благодаря чему я спала хорошо. Вот только меня разбудил стук в окно. Я успела забыть о том, что находилась далеко от дома, и подумала, что это Илан – бросает в окно шишки, чтобы достучаться до меня. Но когда открыла глаза, поняла, что это не он. По ту сторону стекла кружил ворон со свёрнутым письмом в лапах. Почему всё чаще прилетали именно вороны и всё реже остальные птицы? Неужели вороны более выносливы? Или в этом скрывался какой-то смысл? Я мотнула головой, стараясь избавиться от бредовых мыслей, которые лезли в голову. Теперь я во всём искала подвох, а ведь ещё ничего плохого не произошло. Мне было страшно представить, во что я превращусь, если существо, угрожающее мне, начнёт действовать. Стану параноиком?

Я поспешила подняться на ноги и открыть окно. Птица сначала засунула голову, проверяя, не опасно ли ей влетать.

– Давай же! Я не причиню тебе боль, – улыбнулась я.

Ворон несколько секунд смотрел на меня своими глазками-бусинками, а затем влетел и принялся кружить по комнате, словно чувствовал себя несколько неловко в стенах академии. Немного успокоившись, он опустил письмо в мою протянутую руку. Из ладони свободной руки вырвалось голубоватое свечение – магия, которой питаются почтовые птицы, – и ворон покрутил головой, словно получил её слишком много.

– Подождёшь немного, чтобы я успела отправить ответ?

Вот только слушать меня ворон не стал, он взмахнул крыльями и вылетел в распахнутое окно. Ладно. Почтовую птицу не так уж и сложно вызвать.

Я закрыла окно, ёжась от промозглого ветра, развернула письмо, думая, что это послание от родителей, но оно было не от них. Текст, написанный ледяными чернилами, принадлежал Илану.

Здравствуй, Элла!

Я так сильно расстроился из-за того, что нам не удалось попрощаться. Знаю, что это не твоя вина. Твой отец рассказал, что тебя насильно забрали в академию драконов. Твоя матушка отрицает всё и говорит, что произошла ошибка. Но драконы не ошибаются.

Правда?

Вот это дар! Я всегда говорил, что ты особенная, но теперь ты и сама убедилась в этом.