Гера долго не уступала настойчивым домогательствам влюбленного юного Зевса и часто, покрывшись стыдливости невозвратным румянцем, ему говорила, когда он был слишком настойчив:

– Брат милый мой, ты мне нравишься очень, но я не могу до свадьбы тебе позволить делать то, что возможно лишь между супругами. Мне даже говорить об этом не позволяет девичья стыдливость… ты все еще женат на Метиде, и ужасно меня мучает это: я хочу, чтоб ты принадлежал только мне и требую, чтоб ты как можно скорее с нею развелся!

Однажды после того, как могучий Кронид уже проглотил Метиду, они гуляли на горе Форнакс в Арголиде, и юный Зевс, похотливо сверкая очами, стал настойчиво приставать к Гере, осыпая ее страстными такими словами:

– Милая Гера, как ты прекрасна! Эти твои пушистые белые локоны, бездонные влажно мерцающие глаза, в которые я не могу спокойно смотреть – в них какая-то жгучая тайна, которую даже я не в силах постичь. Я покорен твоей красотой величайшей! Любовь пламенная такая еще никогда грудь мою так не переполняла и сердцем моим безраздельно так не владела! Я весь пылаю тобою, изнываю нестерпимого желания полный.

Зевс несколько раз попытался, крепко обняв, повалить на землю сестру, но дева отчаянно сопротивлялась, даже пыталась с братом на равных бороться и так ему говорила своим волнующим грудным голосом:

– Зачем, Чернотучий, ты только на силу свою уповаешь? Знаешь ты, что малого в поединке с тобой я достигну: меня ты, как мужчина, намного сильнее. Но не забывай, что бог я такой же, как ты, одни у нас мать и отец; и даже более старшей на свет произвел меня Крон. И потому тебе никакой силы не хватит, чтобы девства моего святыми дарами против воли моей и желания насладиться!

Тогда, как рассказывают некоторые, будущий отец бессмертных и смертных прибегнул к хитрой уловке. Он распростился с Герой и сделал вид, что уходит, а сам, зайдя за высокий пригорок, быстро превратился в кукушку.

По воле никому незримой Мойры Лахесис ничего не подозревавшая Гера взяла в руки понравившуюся пеструю птичку и, нежно погладив, прижала к своей совсем недавно раздвоившейся упругой полноте девичьей груди. Зевс моментально принял свой истинный облик и крепко так, что та не могла шевельнуться, руками сестру охватил, покрывая страстными поцелуями дивную грудь и два розовых бутона ее покусывая. У Геры закружилась голова от необычных таких поцелуев, и земля ушла из-под ног.

Солнце над ними светло засмеялось, а земля-великанша вокруг них тут же вырастила яркие цветы в зеленеющих травах. Пурпурные розы, мирты, фиалки, нарциссы, лилии были всюду и, конечно же, везде были разбросаны зеленые яблоки, без которых не могут влюбленные. Не было сил телесных к сопротивленью у Геры, и, против ее несгибаемой воли колени сами собой у нее подкосились. Как только они улеглись и покрылись искрящимся в лучах Гелия облаком; капли чистейшей росы с него пали на землю, сверкая на солнце алмазами.

Так Зевс впервые овладел юной сестрой, лишив ее девственности. Вскоре Гера забеременела Гефестом, однако даже это не привело ее к долгожданному браку с Зевсом. Родив вне брачных уз хилого и больного ребенка, Гера в безудержном гневе скинула его с высоких кручей Олимпа в море.

Наконец, после долгих томительных ожиданий (по словам некоторых – целых 300 лет, включавших и второй брак с Фемидой) состоялась пышная свадьба, и старшая сестра стала третьей и последней законной супругой Кронида.

Некоторые говорят, что супругой Владыки Олимпа и царицей богов Гера стала во многом, благодаря «Илиаде» божественного Гомера. До свадьбы с Громовержцем Гера была всего лишь местной аргосской богиней, и оттуда ее культ распространился по всей Элладе. В древнем Аргосе, славном гремящими от лошадиного бега, долинами, Гере поклонялись в основном как богине плодородия и как богине ярма, богатой конями и волами.

Говорят, что маленькую Геру воспитывал в Стимфале благопристойный Темен, сын Пеласга.

Перед Титаномахией предусмотрительная мать великих богов титанида Рея спрятала юную дочь в спокойном месте, на краю земли многодарной у брата седого Океана и сестры среброногой титаниды Тефиды. Там у миролюбивого титана Океана, вдали от опасностей и суеты Олимпа, в тиши и покое, ее вскормила любовно и воспитала добрая тетка Фетида. Гере в большой и дружной семье Океана было безопасно и уютно. Она с детских лет познала ценность настоящей полноценной семьи и, возмужав, стала покровительницей брака, а впоследствии и главной охранительницей родов, доверив лишь послушной дочери Илифии быть богиней родовспоможения. В детских и юношеских играх со столь многочисленными Океанидами и речными богами будущая царица Олимпа испытывала большое соперничество, и это наложило сильный отпечаток на ее характер богини в виде безудержного стремления к власти.

Зевс со своими братьями Посейдоном и Аидом стремились ко всей полноте власти и прежде всего к переделу земельной собственности и потому долго вели непримиримую борьбу со своими братьями и отцами – титанами-Уранидами.

Древние боги-титаны и их потомки в древние времена заселили всю землю – леса и поля, равнины и горы, острова и моря, реки и озера. Шестеро могучих детей Крона и Реи, выбравшие постоянным местом жительства многоснежную гору Олимп, нуждались в обширных собственных территориях на земле. Поэтому многим старым богам-титанам приходилось тесниться, а иногда и совсем оставлять насиженные места. Однако некоторые могучие титаны, привыкшие к вольнице, не желали идти ни на какие уступки новому поколению богов, поселившимся на Олимпе, и их пример был заразительным. Вскоре большинство титанов стали отказываться делиться своими владениями и, конечно, все не желали поступиться своей ничем не ограниченной свободой, которую они гордо называли «титановой правдой».

Зевс многомудрый понимал, что борьба с Титанами первого поколения будет безжалостной и длительной – ведь он сам, как и его братья и сестры, были тоже титанами, хоть и второго поколения. Мощных бестрепетными сердцами Титанов нельзя было убить, так как они были бессмертными богами, притом более древними, чем олимпийцы. Взять их в томительный плен, и держать в неволе, было очень не просто потому, что они были могучи как стихии и непобедимы как сама Природа, неотъемлемой частью которой они и были. Но титаны были просты и бесхитростны, ведь природе чуждо коварство. С другой стороны, с природой нельзя договориться, ведь стихия слепа и безжалостна. Титаны не ведали ни разумности, ни порядка, ни меры; их оружием была только грубая сила. Олимпийцы же надменно считали себя выше любых нравственных правил и потому использовали в борьбе с титанами наравне с силой и хитрость, и обман, и коварство и, тем не менее, Титаномахия длилась очень долго. Помощь всемогущей Мойры Лахесис положила конец страшной войне, и первобытная дикая мощь титанов уступила мудрой гармонии олимпийских богов.

Большую роль в нескончаемой войне с древними титанами сыграл умный и хитрый титан Прометей, проницательно предвидевший события будущего. Вначале он, охваченный Надеждой-Элпидой был верен своему титанову племени и говорил своим дядьям и братьям:

– Братья Титаны, внемлите мне! Поймите, одной грубой силой в нашей справедливой борьбе с олимпийцами победы нам не достичь. Надо и нам, как они, использовать не только нашу огромную природную силу, но и ум, а если потребуется, то и искусную хитрость.

Но титаны не желали прислушаться к Прометею, они надменно презирали лесть, коварство и хитрость и самоуверенно насмехались над ним, чем гордость его оскорбили. И тогда, предвидящий будущее сын Иапета, зная, что титанов ожидает неминуемое поражение и желая поскорее положить конец ожесточенной войне, пришел к Зевсу и, сверкая печальными умными глазами, решительно ему посоветовал:

– Выпусти, Кронид, из душного, затхлого Тартара одноглазых великанов и сторуких исполинов и не бойся, что этим титанов только усилишь. Киклопам и Гекатонхейрам чужда коварность, и, если они примут твою милость, то из благодарности будут честно сражаться на твоей стороне и склонят исход решающей битвы в твою пользу, и ужасной для всех Титаномахии придет долгожданный конец!