— Нет! — сказала она и ухитрилась-таки удержать их; они слушали ее, выпучив глаза, слишком взвинченные или пьяные, чтобы рассуждать здраво.

Грэм открыл глаза, хотя стоять без посторонней помощи не мог. Джерри и Карло выглядели лучше, но и они не соображали почти ничего.

Она заставила их оставаться на месте и вернулась к повороту, который они только что миновали. Забыв про брезгливость, она легла прямо в грязь, вырыла небольшое углубление для головы и выглянула за угол; над грязью виднелся только один ее глаз. Все ее внутренности сжались, протестуя против вони и копошения жуков. Поверхность была очень неровная, вдобавок она надеялась, что зрение у Минотавра не настолько острое, чтобы тот заметил едва выступающую над ней часть лица.

Теперь ей оставалось только ждать… ждать… ждать…

Она услышала, как шум толпы то усиливается, то вновь ослабевает.

Священные жертвы не шевелились, поэтому зрители реагировали на то, что делал Минотавр.

Вот он! Он показался из-за дальнего угла и шел в ее сторону; все его непристойное уродство особенно наглядно проявлялось на ярком солнечном свету. Боже! Он был огромный, не меньше семи футов роста, может, даже все восемь, широкий, волосатый, с этой чудовищной рогатой головой…

Он подошел к воротам, из которых они только что вышли, и остановился.

Толпа затаила дыхание. Он шагнул в проем и покрутил головой из стороны в сторону. Потом сделал шаг назад и уставился огромными бычьими глазами в ее сторону. Он сделал шаг. Толпа взревела.

Гады! Гады проклятые! Астерий слышит подсказки зрителей!

Минотавр остановился, и толпа снова стихла. Монстр повернулся к центру Лабиринта, задрал лапищи, ухватился за верх стены и подтянулся, переступая человеческими ступнями по камням. Он выглянул в коридор, который уже миновал, и покрутил головой, глядя по сторонам. Потом отпустил руки, плюхнулся назад, разбрызгивая грязь, и снова посмотрел в ее сторону.

Он знает, что они спрятались там!

Он понял это по реакции зрителей, возможно, он даже видит ее!

Чудовище повернулось, вернулось к проему и нырнуло в него, скрывшись из виду. Теперь уже Ариадна прислушивалась к шуму толпы: тихо… еще тише… снова громче. Значит, Минотавр и за воротами играет в нерешительность, притворяясь, будто не знает, в какую сторону повернуть.

Он любит играть со своими жертвами.

Лежа в ледяной вонючей жиже со впивающимися ей в бок острыми костями, она ждала. Это несправедливо! Минотавр может смотреть поверх стен; она не подумала об этом раньше.

Что еще рассказал Киллеру Оракул? Что Минос любит запускать как можно больше жертв одновременно? Конечно, толпа не пришла бы в такое возбуждение, если бы подобные спектакли разыгрывались каждые три дня. Что такого особенного в пяти жертвах, если не считать возможности делать ставки?

В воротах вновь показалась морда Минотавра, посмотревшего в обе стороны. Значит, он все еще здесь, играя с ними, и толпе это нравится.

Она дождалась, пока он отвернется, быстро отползла назад и вскочила.

Прижав палец к губам, чтобы остальные молчали, она махнула рукой на угол тупика.

Грэм все еще не очухался от вина, но Джерри заставил его встать рядом с собой в угол, образовав из рук и плеч лестницу. Сначала перебралась Мейзи, за ней последовала Ариадна, чертыхаясь и обдирая руки и грудь о заостренные колючки наверху стены. Несколько секунд она видела весь Лабиринт и маленькую квадратную крышу в центре, означавшую спасение — если Киллер, конечно, говорил правду, — и гроздья зрителей на ярусах амфитеатра, надрывавших глотки при виде такого поведения жертв. Потом спрыгнула к Мейзи в третий круг.

Последовала до невозможности долгая пауза; ей не стоило оставлять этих троих пьяниц без присмотра. Потом над стеной появился Грэм, тяжело рухнул вниз и тут же встал, привалясь к стене, чтобы Джерри было на что опираться, вытягивая Карло. Потом все пятеро оказались в третьем круге, ближе к центру, чем Минотавр.

— Теперь куда? — спросил Джерри, потирая расцарапанную в кровь грудь.

— Еще раз, — ответила она, указав на противоположную стену.

И они перебрались через следующую стену — и толпа возмущенно ревела, — но одолеть прямую стену оказалось сложнее, чем угол. Грэм сполз на землю, когда она забралась к нему на плечи, и все обрушились следом за ним, образовав кучу-малу. Джерри ударил его по лицу так же, как недавно она ударила Мейзи, и со второй попытки они одолели стену.

Затем следующая. Перелезая, она еще раз бегло осмотрела весь Лабиринт, и в этот миг вдалеке показалась морда Минотавра и они уставились друг на друга. Потом она упала вниз, и Минотавр, возможно, тоже, поскольку он взревел — она уже слышала ночью этот кошмарный, сотрясающий землю рев. Он заглушил даже вопли толпы.

Он так легко выглядывает поверх стен; что, если он может так же легко перелезать через них?

Они одолели следующую стену, но теперь они набрались опыта, да и мужчины явно трезвели. Все пятеро были покрыты липким дерьмом и изодрались в кровь острыми камнями, но начинали действовать как слаженная акробатическая труппа. Какая это по счету стена? Почему молчит народ?

Почему народ кричит? Где, черт возьми, эта проклятая скотина? Петляет по Лабиринту или тоже берет барьеры?

Джерри приходилось хуже всего, поскольку именно он вытягивал Карло, что означало перегибаться через стену, пока Грэм держал его за ноги. Ариадна вдруг поняла, что они почти ничего не выиграют, если полезут через следующую стену — сторона внутреннего круга была совсем короткая.

— Дальше бежим! — скомандовала она.

Однако ее пальцы слишком перепачкались, да и ногти исцарапались все до одного, так что на ее заметки надежды больше не было, и они повернули не туда, забежали в тупик, повернулись и побежали обратно.

Бежать теперь, босиком по твердой поверхности, оказалось еще тяжелее — здесь было меньше жижи и больше костей; они грудами лежали у стен, оставляя только узкий проход посередине. Судя по всему, как Минотавр, так и его жертвы предпочитали испражняться дальше от центра Лабиринта — и правда, они должны уже находиться в центре?

И тут он увидел их. Они только миновали поворот, когда башка Минотавра вынырнула из-за стены перед ними — не той в которую упирался проход, а следующей. Он взревел и полез через стену. Мейзи в ужасе застыла, и остальные с разбегу налетели на нее.

— Не останавливайтесь! — крикнула Ариадна.

— Чертовски верно! — вскричал Карло и подтолкнул застывшую Мейзи. Они побежали дальше. Они уже сворачивали за угол, когда из-за стены над их головами показались две огромные волосатые ручищи. Джерри остановился и подобрал с земли два черепа.

— Бегите дальше! — приказал он. — Посмотрю, смогу ли я задержать его.

Гиллисы и Карло побежали, но Ариадна подобрала здоровую кость — не иначе большую берцовую — и улыбнулась Джерри:

— Поднимешь меня?

Он уже почти протрезвел. Он повернул к ней измазанное лицо и улыбнулся в ответ.

— Врежь ему как следует! — сказал он, становясь спиной к стене и сцепляя руки в замок. Она взобралась ему на плечи как раз вовремя — из-за стены вынырнула огромная бычья башка, и прямо на нее уставились налитые кровью глаза. Последовала пауза — чудовище цеплялось руками за стену и никак не могло схватить ее. Ариадна размахнулась и изо всех сил врезала костью по черному кожаному носу. Кажется, бычьи носы особо чувствительны, разве не так?

Этот, во всяком случае, оказался чувствительным: от рева, казалось, рассыплется стена; голова и руки исчезли. Послышался хруст костей — это Минотавр упал на спину, — а потом рев толпы заглушил все. Она пошатнулась и тоже чуть не упала, но Джерри поймал и плавно опустил ее, и она оказалась в кольце его рук.

— Я поцеловал бы тебя, не будь ты такой омерзительно грязной, — заявил он.

— Не сомневаюсь, что ты говоришь это всем своим девушкам.

Он рассмеялся, и они побежали по проходу к следующим воротам.

Она не знала, куда сворачивать, но пока колебалась, на них выбежали слева остальные трое. Поэтому они бросились направо, и еще два поворота привели их ко входу в жилище Минотавра.