Спасены.

Он прижался пылающим лбом к холодному дереву, переводя дыхание и восстанавливая контроль над собой — он был очень близок к тому, чтобы испачкать штаны от страха. Спасены. Потом резко повернулся, чтобы врезать этому Карло — пусть он обделается!

У его ног в луже крови лежал ничком Киллер. Из спины его торчал ушедший на шесть дюймов в тело кинжал.

За дверью кто-то негромко засмеялся.

«Я не могу помочь тебе, если ты сама не захочешь этого, Ариадна. Ты ведь понимаешь, что ничего этого на деле не происходит? Я могу помочь тебе, если ты захочешь этого, но ты должна сама попросить меня. Скажи мне, что хочешь, чтобы я помог тебе…»

Голос принадлежал доктору Уотерсу — единственному, кто в самом деле мог помочь ей в клинике Святого Луки. Она слышала этот голос — сначала тихий, потом все громче и громче. Джерри сказал, что слышит собак, но она знала, что это доктор Уотерс. Он делался все громче и настойчивее, ласковый и заботливый голос, умоляющий попросить его о помощи. Голос гипнотизировал.

Она помнила то, что сказал Джерри, и попыталась убедить себя, что это обман, что она не должна просить о помощи, потому что это примут за приглашение, и все же так трудно было поверить, что Джерри не галлюцинация, что доктор Уотерс не стоит у дверей ее палаты, в коридоре — ведь это же доктор Уотерс, правда?

Потом он вдруг подергал дверную ручку и крикнул, что она должна ответить немедленно. Она уже готова была позвать его, когда увидела, как Карло бросается к окну, и поняла, что их обманули. Все остальное происходило как в замедленной съемке: Джерри, бросающийся на Карло; Карло, замахивающийся приемом кун-фу или дзюдо; Джерри, отлетающий в сторону…

Карло выхватил из таза с грязной посудой тесак для разделки мяса и бросился к двери. Киллер прыгнул с дивана на него, и они схватились, и нож оставался у Карло, а потом Джерри двинул его по башке белой штукой, которую держал при себе весь вечер… и как-то сумел отогнать страх, закрыв дверь…

Она уже склонялась над Киллером, когда Джерри обернулся, а за дверью начали смеяться.

Кровь… кровь хлестала ручьем… Вдвоем они повернули Киллера на бок, уставившись на конец лезвия, торчавший у него из-под солнечного сплетения.

— Выдерни, — бросил Джерри, поскольку рукоять находилась с ее стороны, и как-то она нашла в себе силы ухватиться за скользкий от крови нож и потянуть. Лезвие вышло сравнительно легко. Джерри повернул Киллера на спину и наложил на него свою белую палку.

Она вскочила, бегом бросилась в спальню и сорвала с кровати простыню; за окном что-то беспомощно давилось смехом. Но она уже снова была в гостиной, обежала диван и упала на колени рядом с Киллером, сворачивая простыню в жгут.

Киллер открыл глаза, но лицо его оставалось белым, как простыня. Он посмотрел на Джерри, скривился и попытался сказать что-то.

— У-уу… вот это боль, дружище, — выдавил он.

— Расслабься, — буркнул Джерри. — Жезл справится.

Он мотнул головой в ответ на предложенную Ариадной простыню. За дверью кто-то хохотал. Где-то за их спиной визжала Лейси; Мейзи прижимала ее к себе, бормоча молитвы. Киллер снова скривился, потом обхватил жезл руками.

Джерри был бледен почти так же, как Киллер, но, кажется, он серьезно верил, что этот его жезл совершит чудо — ни на что другое надежды все равно не оставалось.

Она оглянулась: Мейзи унесла девочку в другую спальню, к Алану, и та немного притихла. Карло уже сидел, потирая затылок, но окончательно в себя еще не пришел. Грэм стоял у стола, глядя сверху вниз на пострадавших, — теперь-то он поверил. Да и невозможно было не поверить, такой безумный многоголосый смех слышался теперь с улицы. Ей представлялись карикатурные дьяволята с рожками, копытцами и хвостами, заливающиеся смехом, хлопающие друг друга по спине, кувыркающиеся не в силах сдержать веселья; ей хотелось сжать уши руками и завизжать, чтобы те замолчали.

— Джерри?

— Молчи, Киллер. Потерпи.

Губы Киллера зашевелились, потом он чуть слышно спросил:

— Ты здесь, Джерри?

— Здесь я, здесь, — отозвался Джерри.

— Скажи Клио: она была молодцом.

— Сам скажешь, — буркнул Джерри. — Мы доставим тебя в Меру целым и невредимым. Мне еще надо сдержать обещание, ты забыл?

Глаза Киллера остались закрытыми, но он все же улыбнулся и слабым голосом произнес:

— Значит, это не всегда был Эрос?

— Ну конечно, нет! — громко ответил Джерри.

Улыбка Киллера погасла; он отчаянно старался не потерять сознание, изо всех сил стиснув руками жезл. Если кровь и продолжала идти, этого все равно не было заметно — слишком много ее вытекло уже. Джерри склонился и прижался ухом к его груди, потом выпрямился.

— Он жив, — выдохнул он. Его руки и лицо тоже перепачкались кровью.

Все поднялись на ноги одновременно: Джерри, Карло и Ариадна. Их тени заплясали на стенах.

Карло казался сбитым с толку и все еще оглушенным. Джерри шагнул к нему и схватил за ворот рубахи.

— Ублюдок! — рявкнул он и изо всех сил ударил по лицу пистолетом. Карло пошатнулся и упал бы, не держи его Джерри. — Чертов ублюдок! — Он ударил снова.

— Прекратите, Говард! — заорал Гиллис, и Джерри мгновенно навел на него пистолет.

— А вы не вмешивайтесь! — Он замахнулся еще раз, но тут дверной засов лязгнул и стал потихоньку выползать из гнезда. Джерри бросился к двери, отпустив Карло; тот осел на пол.

Джерри ударил по засову рукояткой пистолета, и засов послушно стал на место. Потом он вытер пот со лба и повернулся глянуть на свою жертву.

— Я убью его, если только это не запустит сюда демонов. И если Киллер умрет, я точно убью его — если только они не доберутся до него раньше.

Насилие приманивает их… В ту комнату его и связать! И кляп! Ну, живо!

Грэм всегда знал, когда лучше уступить, и это был как раз один из таких случаев. Он нагнулся, подхватил Карло под мышки и уволок. Джерри взял со стола ложку и опустился на колени, приложив ее к губам Киллера. Хохот на улице сделался громче, словно демонов там прибавилось.

Ариадна опустилась на диван, и ее начало трясти. Этот хохот! Ей бы стоило, наверное, пойти к Лейси, но Мейзи, кажется, справляется не хуже ее, к тому же она тоже перепачкалась в крови Киллера и могла испугать девочку еще сильнее. Джерри убрал ложку, еще раз послушал биение сердца Киллера, потом перешагнул через него и сел рядом с ней на диван.

Вернулся Грэм, взял с пианино керосиновую лампу и ушел с ней в спальню.

Ариадна услышала треск рвущейся ткани.

— Может, с ним все и обойдется, — устало сказал Джерри. — Жезл обладает способностью исцелять и уже остановил кровотечение.

Она попыталась говорить, справившись с дрожью:

— Ему нужно в больницу…

— Ему нужно в Меру! — Джерри взъерошил волосы ладонью, испачкав их кровью. — Я слыхал о таких случаях. Жезл ввел его в разновидность комы: сердце бьется, но очень медленно, хотя вроде бы ровно. Аку это спасло однажды. Надеюсь, до утра он так протянет.

К жезлу кровь не приставала, и он продолжал светиться ярким белым светом.

Джерри посмотрел на нее и неожиданно обнял ее одной рукой.

— Спасибо, Ариадна. Ты одна здесь не потеряла голову. Боже! Зря я так парня…

Ей было хорошо в его объятиях. Так ее не обнимали уже давным-давно; в этом объятии не было и намека на секс, только человеческое тепло.

— Ты никак не можешь выключить звуковые эффекты? — спросила она уже спокойнее. — Там прямо митинг какой-то.

— Можно назвать и так, — пробормотал он. — Нет, выключить не получится. Мне кажется, это у них сейчас шумовая стадия. Так называемое чириканье.

Они поняли, что им никого не обмануть, и теперь пытаются свести нас с ума.

Она вздрогнула и крепче прижалась к нему. Его рука сжала ее сильнее.

— Он связан, — доложил Грэм, стоя у них за спиной. — Я не могу вставить кляп — у него слишком разбит рот. Он захлебнется.

Джерри встал и махнул пистолетом.