Зарн предположил, что сможет сдвинуть мусорный контейнер, который выглядел довольно большим и тяжелым, но он был намного сильнее человека. Это была бы минутная работа — убрать его с дороги. Но собака ранена, и было бы жестоко заставить ее бежать с безопасного места. И все же Зарн не мог просто оставить ее умирать — не так ли?

«Это именно то, что я должен сделать, — мрачно подумал он, присаживаясь на корточки и глядя на раненую собаку. — Что я делаю, пытаюсь спасти раненое животное, когда мне нужно убираться отсюда, подальше от Лорен навсегда?»

Внезапно собака завыла — продолжительный, жалобный скулеж, полный боли, от которого волосы на затылке встали дыбом. Забыв о своем решении уйти, Зарн прислонился плечом к дальней стороне зеленого контейнера и толкнул. Осторожно, стараясь не торопиться, чтобы раненая собака не чувствовала себя загнанной в угол. Зарну просто нужно немного больше пространства, чтобы добраться до нее.

Но ему не стоило волноваться о том, что собака попытается сбежать. Когда он обнаружил ее укрытие, она издала последний болезненный стон и замерла. Зарн все равно потянулся к ней, но ее все еще теплое тело никак не отреагировало на прикосновение. Он опоздал — она умерла.

Зарн прислонился спиной к стене, удивленный нахлынувшими на него эмоциями. С болью в сердце он вспомнил момент смерти Санджи, и у него перехватило дыхание. То, как свет в ее красивых карих глазах погас, вес мертвого тела на его руках, когда она выполнила его последнюю команду… Больно, как будто это произошло только что. Опять он почувствовал жжение в глазах, хотя слез не было. У него ничего не осталось. Не после того ужасного дня.

Что же, здесь он больше ничего не мог сделать. Он собирался встать и покинуть это грязное место, когда его глаза уловили новое движение. Неужели собака все еще жива? Присев, Зарн наблюдал, как клубочек черного меха изо всех сил пытается вылезти из-под животного и встать на тротуаре.

Крошечный черный щенок, не больше его ладони, и Зарн все понял. Вот причина, по которой собака огрызалась на него, а так же почему свернулась в защитный клубок. Она защищала своего малыша от того, что воспринимала как угрозу. Она умерла, пытаясь сберечь своего щенка — защищая его до последнего.

Щенок упал, а затем, пошатываясь, поднялся на ноги. Его глаза были открыты, но Зарну он казался слишком маленьким. Щенок повернулся и, жалобно плача, толкнул обмякшее тело матери. Когда черная собака не отреагировала на толчки щенка, тот попытался ударить ее лапой. Этот беспомощный, безнадежный жест, казалось, задел что-то в сердце Зарна.

— Она ушла, малыш, — сказал он грубо. — Ушла туда, куда ты не сможешь последовать. Прости, я не смог ей помочь.

Щенок повернулся на звук голоса, и его покачнуло в сторону. Зарн хотел протянуть к нему руки… но резко отстранился. Какое ему дело до такого крохотного и слабого существа? То, как он поступил сегодня днем с Лорен, доказывало, что он был Скраджем насквозь. Его инстинкты толкали его к насилию, а не к состраданию. В своей голове он слышал шипящий голос отца: «Только сильные заслуживают право на жизнь». Он должен уйти и оставить этого малыша на произвол судьбы — ведь таков путь Скраджа?

Но тут щенок ткнулся носом в его колено и тихонько тявкнул. Когда Зарн его рассмотрел, увидел, с какой надеждой смотрит на него малыш, а глаза у него такие же большие и карие, как у Санджи. Он аккуратно упёрся лапой в ногу Зарна и снова тявкнул, как бы говоря: «Ну? Ты ведь меня заберёшь?»

Внезапно узел, который затягивался где-то в его сердце, развязался. Протянув руку, Зарн поднял щенка и прижал к груди.

— Всё в порядке, малыш, — пробормотал он в шелковистый чёрный мех, когда щенок прижался к его шее. — Твоя мама ушла, но я позабочусь о тебе.

* * * * *

Лорен подняла глаза на дверь своей квартиры в тот момент, когда та открылась. В проёме двери с изможденным выражением лица стоял Зарн и что-то прижимал к груди.

— Это была моя вина, — сказала она, вскакивая и подбегая к нему. — Во всем виновата я. Я не должна была тебя подталкивать к этому, не должна была соблазнять. Мне очень жаль…

Зарн отступил на шаг, его глаза расширились от удивления.

— Ты не сердишься на меня?

— Я злюсь не на тебя, а на себя, — Лорен схватилась за голову. — Ты просил не давить на тебя, но я все равно это сделала. Мне очень жаль, Зарн, я просто хотела… просто хотела быть с тобой. Но не собиралась заставить тебя потерять контроль.

— Это не твоя вина, — покачал он головой, нахмурившись. — Во всем виноват я. Я не могу контролировать свою природу Скраджа, мои желания берут верх даже с человеческой ДНК, которую получил от тебя. Я… я пришел сказать тебе Лорен, что не могу доверять себе с тобой, поэтому должен уйти.

— Нет, не уходи, — воскликнула она и схватила его за руку. Нечто, что Зарн прижимал к своей груди и что в тусклом свете квартиры выглядело, как клочок черной ткани, встряхнулось и издало сонный, вопрошающий писк.

— Кто это? — спросила удивленная Лорен, забыв о своем беспокойстве.

— Щенок, — вздохнул Зарн. — Я знаю, что из этого ничего не выйдет — не больше, чем вышло с тобой. Но его мать — черную собаку, которую ты кормила за обедом, — сбила машина. Извини, но мне пришлось его забрать. Я… не мог оставить его одного.

— Конечно, ты не мог оставить его!

Лорен попыталась вырвать щенка из его рук, но тот зарычал и попытался укусить ее палец белыми молочными зубками. Щенок теснее прижался к Зарну и наклонился, чтобы лизнуть его щеку.

— О Боже! — рассмеялась Лорен — Похоже, этот щенок уже выбрал себе человека, и это не я. Он уже связан с тобой, Зарн.

— Это девочка, — устало сказал он, садясь на диван и держа щенка на руках. — И у нее действительно плохой вкус в выборе хозяина.

— Она этого не знает. — Лорен села рядом с ним, стараясь не прикасаться, и серьезно посмотрела ему в глаза. — Пожалуйста, не уходи, Зарн. Мы можем с этим справиться — я это знаю.

— Как мне справиться с тем, что чуть не сделал с тобой? — возразил он. — Я прижал тебя к столу, Лорен. Я собирался тебя изнасиловать — ты это понимаешь?

Лорен ощутила прилив тепла при воспоминании о том, как ее прижали к столу и насколько беспомощной себя чувствовала под большим телом Зарна, но прогнала эти мысли. Конечно, то, что произошло между ними, не должно ее возбуждать, поэтому она отказывалась думать об этом.

— Нет, ты не мог, — сказала она, качая головой. — Ты бы никогда не сделал этого — ты остановился как раз вовремя. И вообще, — она почувствовала, как ее щеки вспыхнули, и опустила взгляд на свои руки, — это… это не было изнасилованием. Просто очень грубый секс.

— Ты не была готова для меня и к тому же напугана, — он посмотрел на нее. — Не пытайся отрицать это, Лорен. Я слышал это в твоих мыслях.

— Что… что ты сделал? — Она прижала руку к горлу. — Но как?..

— Я не знаю. Точно так же не знаю, как мне удалось заставить того глупца, который у тебя работал, остановиться и вернуться ко мне, когда он намеревался сбежать сегодня днем.

— Это ты заставил Лоренцо сделать это? — прошептала Лорен. — Я думала, что он просто не хотел терять лицо. Думала, он вернулся, чтобы доказать, что не боится тебя.

— Он все равно боялся, — мрачно заметил Зарн. — Я чувствовал страх, исходящий от него волнами. Но ему пришлось подчиниться моему приказу — у него не было выбора.

Лорен покачала головой.

— Но как? Почему? Я не понимаю. Единственный, кого знаю, способный сотворить подобное… — она резко замолчала, но Зарн продолжил за неё.

— Мой отец, — мрачно произнес он. — Кажется, с каждым днем я становлюсь все больше похожим на него. Точно так же, как и доминирующие инстинкты Скраджа становятся все сильнее и сильнее. — Зарн устало провел рукой по лицу. — Я меняюсь, Лорен, и не в лучшую сторону. Вот почему должен уйти сейчас, до того как причиню тебе боль. Прежде чем сделаю то, о чем будем жалеть мы оба всю оставшуюся жизнь.

— Ты не сделаешь этого, — настаивала она, стараясь говорить твердо и желая убедить в этом саму себя. — И кроме того, ты не можешь уйти — не сейчас.