Мужики захохотали.

- А дальше… что? - опасливо спросила я.

- Заделал ей медвежонка в тот же день да женился, - поделился он, - Но мужиков с тех пор еще больше ненавижу!

Я тяжело вздохнула и снова повернулась к углу, щура глаза в надежде, что угол встанет на место и перестанет расползаться миражами. Неожиданно заметила, что на улице начало светлеть.

- Это утро уже что ли?.. - спросила я поражено.

Я сейчас ощущала такую усталость, тело просто расползалось, как холодец, а глаза еле-еле могли сосредоточиться хоть на чем-то… От мысли, что мне придется ногами идти по земле стало так грустно, что глаза наполнились влагой.

- Надо улечься… в телегу… уже счас-с-с… - пробормотала я, - Забить место!

Филя посмотрел на меня с сочувствием.

- Мелкий еще, хилый. Развезло, да? - я кивнула; он уложил мне на затылок огромную лапищу и надавил, укладывая голову на стол, - Подремли, Пугало, мы разбудим!

Я благодарно улыбнулась. Вспомнилось, что Филин медвежонок где-то моего возраста. Стоило мне только закрыть глаза, как я провалилась в сон, не ощущая совершенно никаких неудобств.

- Эй, Пугало! Вставай, птички уже проснулись, значит и твое время пришло! - казалось, глаза я прикрыла всего на мгновение, но стоило мне их открыть, как меня ослепило яркими солнечными лучами.

Они нагло врывались через окно, причем явно только затем, чтобы сделать мне больно! Голову ломило от недосыпа и глаза слезились. Я сдавленно простонала, потирая виски.

- Похмелье? - до неприличия бодро и до отвратительно радостно поинтересовался Руди.

- Я еще слишком молод для похмелья, - мотнула головой, - Недосып!

- Пугало, смотри, уже и второй обоз прикучковался! - Филя потрепал меня по голове, растрепывая и без того беспорядочно торчащую гриву, - Просыпайся, малец, только тебя, считай, ждем.

Я уныло подняла голову, да так и застыла. В проеме двери стоял, обрамленный солнечным светом, самый красивый парень из всех, мною виденных. Кажется, он был красивее даже моих сестер…

Он был ростом где-то с меня, может чуть повыше - вестимо, молоденький. Смуглый, с тонкими, но резкими чертами лица и четко очерченной линией челюсти. Темные кудри были чуть ниже подбородка; растрепанные, но не так, как у меня, а красиво. Будто кто специально вдумчиво и долго создавал эту неопрятность, чтобы она выглядела так прекрасно. Стройный и подтянутый, на нем даже обноски смотрелись как-то особенно… Такого бы никто не додумался назвать пугалом.

Он с кем-то разговаривал, а потом вдруг резко повернулся в нашу сторону. Судя по всему, дыхание сперло не только у меня - вдруг стало как-то тихо. Темные брови вразлет, а глаза у него были какие-то просто невероятные. Обрамленные длиннющими черными ресницами, подтянутые к вискам и невероятного зеленого цвета с выцветшей голубизной к радужке. У людей таких ярких глаз не бывает. Оборотень скорее всего.

Он вскинул бровь насмешливо и фыркнул, точно как наш соседский кот. Я чуть подалась вперед, желая рассмотреть хоть чуть-чуть поближе и облокотилась на стол…

Точнее, попыталась. Но малек промахнулась. Рука соскользнула с края стола, и я по инерции с размаха полетела мордой в стол. Дурная головешка громко брякнулась о дерево и аж отскочила. Я взвыла.

- Пугало! - Руди дернулся ко мне, - Вот это ты шмякнулся!

Я держалась за лоб, который, кажется, раскололся от удара, а вокруг раздавались придушенные смешки.

Прекрасный же, как божество, парень единственный хохотал не стесняясь. Он даже хохотал красиво. Поднял на меня насмешливо сощуренный взгляд.

- Кретин криворукий!

Я застыла. Щеки полыхнули от смущения и я опустила глаза. Он бросил это так спокойно и холодно, что меня затошнило. Даже когда меня тот неудавшийся жених страшилой обозвал, я не чувствовала себя таким пустым местом.

День был жаркий до удушливости. Жутко хотелось кинуться с разбега в речку прямо в одежде и не вылезать оттуда, пока не зайдет солнце. Особенно это желание было сильным после грязного трактира и обидных слов. Казалось они облепили жирной пленкой все тело, не давая ему дышать. Хотя скорее всего это был просто пот.

Небо было чистым, без облачка, даже самого жиденького, тонким слоем размазанного по небу. А так хотелось, чтобы солнце хоть ненадолго спряталось за облака! Но палило оно без всякой жалости - ярко, весело и жестоко. Прямо как этот паренек.

Ко всему прочему место в телеге уже было занято к тому моменту, как я проснулась, и теперь мне ничего не оставалось, кроме как переставлять ноги, продвигая тело вперед и вперед. Насекомые сегодня озверели просто в край. Чуть не под одежду пролазили и там жалили! Один даже мне в ноздрю залетел… Приходилось, несмотря на усталость, махать веточкой, разгоняя наглую живность от себя и заодно от бедной лошадки, рядом с которой шли мы с Руди.

- Этот маленький гавнюк! - никак не мог успокоится мужчина, - Да что он о себе возомнил?! Ходит тут такой важный… Нашелся петух в курятнике!

С каждой минутой его возмущений (а они не прекращались с самого отбытия и становились только яростнее) настроение только портилось. Изначально Руди на него взъелся из-за меня. Даже наехал, мол, кто ты такой, чтобы над моим товарищем смеяться. Но драться они не могли, так как оба были наемниками и наняли их бить морды не друг другу, а тем, кто угрожает целостности товара или купцов.

А из словесной перепалки безоговорочным победителем вышел Красавчик. Таких потрясающе грубых и самоуверенных людей я до этого не встречала. К обескураживающей наглости у него еще и был хороший словарный запас и неплохое воображение. Короче, Красавчик был из тех, кто на одно твое слово выдадут тебе десять своих, да еще и с такой паскудной ухмылкой, что только и останется друзьям весь день в уши ныть, как бы ему накостылял, буде такой шанс. Чем Руди и занимался мне на горе!

Я бы предпочла поскорее забыть и просто с парнем не общаться, но Руди забывать не хотел. Ему гораздо больше нравилось накручивать себя снова и снова, а заодно и всех остальных.

- Слышал, как он тебя назвал, Пугало?! - мужчина дернул меня к себе за плечо, - И так сделал это, что сразу вот видно - ты для него пустое место! Никто! Дырка от кренделя! Жалкий червь под его ногами!

Я скривилась, но промолчала.

- Он же прямо одним взглядом показал, что ты из тех, об кого ноги можно вытирать! Что ты заслуживаешь только его насмешки, что к тебе нет смысла относиться всерьез!..

У меня дернулся глаз, и Руди бы мог услышать, как скрипят от досады зубы, если бы не слушал в этот момент только звуки собственного голоса. Я глубоко вздохнула и начала в уме пересчитывать, сколько кошек живет у нас в деревне.

Все в порядке, Руди бесится, потому что по его гордости потоптались, так что нужно отнестись с пониманием…

- …что ты просто жалкий молокосос, который ничего не может противопоставить! Он, понимаешь, показал тебе твое место! Ну, в смысле, где он его видит…

Пруся - кошка дядьки Валеры, Фома - кот Марики с главной улицы, Киша - кошка тети…

- Кретином тебя обозвал! Зуб даю, так тебя еще никто не называл! И ведь даже не сожалеет! Даже не стыдно ему…

…тети Клары, Вося - кошка…

- Хотя шмякнулся ты потешно, конечно!

Я лениво, почти ласково, замахнулась и зарядила ему локтем в живот. Девушкой я была отнюдь не слабосильной. Руди согнулся с придушенным хрипом.

- Руди, у тебя совесть есть? - спросила я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, - Он меня один раз кретином обозвал, когда я рожей об стол шмякнулся, а ты меня минут пятнадцать, не повторяясь, говном поливаешь! Ты может и наемник, но у меня есть доступ к твоей еде.

- Пугало, - жалобно простонал он, разогнувшись, - Ты чего яришься на меня, я ж не птичка!

Мужики хохотнули, а я прищурила глаза и выдала пару батиных любимых угроз заковыристой формулировки. Обстановка разрядилась хоть немного, и Руди, наконец, перестал выпрашивать у окружающих сочувствие к этой «возмутительной» ситуации. Я вообще думаю, что ему это было не так уж важно, просто повыделываться хотел.