А парень улыбался, ловил ее стоны и ни на секунду не закрывал глаз.

Он решил, что никуда ее не отпустит. Ни к какому «хорошему мужу». Он сам им как-нибудь станет. Но пока главное заполнить ее жизнь собой так, чтобы она и не вспоминала о своих планах. В общем-то, он уже это делал - но как-то неосознанно, а оттого несерьезно.

Было совсем темно. Девушка, вымотанная, заснула сразу же на плече парня, и  теперь он, тихонько, чтобы не разбудить, перебирал ее такие восхитительно жесткие и погнутые, как оборванные струны, волосы. Гроза прошла и небо расчистилось; в приоткрытое парнем окно задувал прохладный осенний воздух.

Мог ли он предложить ей?..

Что?

У него пока ничего нет, что он мог ей предложить?

Девушка завозилась, вздохнула и вдруг подскочила, но парень тут же уложил ее обратно к себе на грудь, прижимая и укутывая плотнее в одеяло.

- Что такое?

- Да приснилось… - неопределенно отмахнулась она, пряча нос поглубже в одеяло.

Парень усмехнулся, радостно и шало, глядя, как она сжимается смущенно в комок.

Предложить?..

На него вдруг напала совсем не свойственная ему робость, стало как-то неловко и захотелось - вот как она! - свернуться под одеялом в клубок и спрятать смущенное лицо! Парень прикрыл ладонью глаза, неловко улыбнулся и до ужаса тихо все-таки выдавил из себя:

- Слушай… слушай, а давай… мгхм, - девушка высунулась и удивленно на него посмотрела, и лучше б она этого не делала! - Нет!

Стало только хуже и он закрыл лицо локтями. Но она, обеспокоенная таким поведением, уже вылезла совсем и глядела строго и бескомпромиссно.

- Говори.

Он сверкнул беспомощно из-за рук колдовскими желто-зелеными глазами и все-таки прошептал хрипло.

- А давай семью сделаем?.. Как у тебя или тех дурных из Тирска? - парень прикусил губу, сглотнул вязкую слюну и неловко улыбнулся, - А я буду твоим мужем.

Она замерла на секунду. А потом кивнула.

- Конечно, будешь, - еще раз кивнула она, и у него будто гора с плеч упала, и только теперь он понял, что даже не дышал, пока ждал ответа, - Конечно! А куда ты теперь денешься? Я же предупреждала тебя! Так что ко мне никаких вопросов. Обесчестил - женись!

Парень булькающе закашлялся, пытаясь сдержать смех, но потом все-таки расхохотался, перебудив, наверное, весь дом. Сгреб девчонку в объятия.

- Ну раз обесчестил! - он посмотрел на ее лицо, и ему показалось, что она любуется его радостью, и такое у нее от этого выражение потрясающее сделалось… нежное и спокойное, и такое красивое и милое…

- Случай, - вдруг вспомнил он, прикрыл шокирующе рот ладонью, скрывая неловкую улыбку, и просипел, - А… а как тебя зовут-то на самом деле?

Она прыснула, уткнувшись ему в плечо.

- Мила!

- Да? Тебе подходит. А меня Ярий.

Она вскинула на него сощуренные улыбкой глаза.

- Приятно познакомиться!  

- Да, доча, ну ты вся в меня, - с гордостью потянул батя, задумчиво оглядывая Ярия, - во всех смыслах! Тоже себе красотулю отхватила…

- Мгм, - кивнула я.

Сам же предмет обсуждения, уже очаровавший младшеньких, теперь вовсю кокетничал с бабкой, довольно успешно переманивая ее на свою сторону. Почему-то этот дурашка считал, что мои отчаявшиеся уже выдать меня замуж родственники будут против его кандидатуры мне в мужья.

Ну да, он же всего лишь потрясающе красивый, богатеющий не по дням, а по часам, искренне любящий меня молодой мужчина. Кошмар просто!

Конечно, если б я просто его привезла, без предварительной подготовки, они скорее всего отнеслись бы к нему настороженно и с сосредоточенными минами пытались бы понять, что конкретно ему от меня нужно. Ну или по какому именно рецепту я готовила любовное зелье.

Не потому что не верят, что меня можно полюбить и даже замуж позвать, а потому что не очень верят, что такой парень может полюбить простую не самую симпатичную девчонку без гроша за душой и без злого умысла ее замуж позвать. Волновались бы за меня, в общем.

И волновались, после тетушкиных-то писем! Пришлось целый эпистолярный роман им написать, чтобы успокоить. Вообще-то это было довольно забавно, учитывая, что моя мама, дивной красоты женщина, тоже за батю пошла без всякого злого умысла и даже, кажется, очень счастлива была! Но до последнего все говорили, что дура она и могла бы и повыше кого найти и жить припеваюче. Я с удивлением для себя обнаружила, что красивая внешность рождает просто кучу предубеждений.

Так же как меня зачастую не очень-то за человека считали из-за того, как я меркну рядом с сестрами, также и Красавчика за его яркой обложкой обычно сильно-то не рассматривали… И в наличие совершенно обычного человеческого чувства ему нередко отказывали. Просто не верили, что такое возможно. Рядом с ним должен быть либо кто-то, кто может ему по красоте не уступить, либо кто-то, кто ее может купить. Вот так вот.

И у меня, по правде, таких предубеждений тоже достаточно было - только вырывай, как сорняки из головы. Очень мне не хотелось его недоверием своим обидеть, так что я старалась больше работать над собой, чтобы рядом с ним поувереннее себя чувствовать. А не в нем сомневаться.

Да и можно разве сомневаться в том, кто вот так к тебе относится? Так смотрит? Так отчаянно боится потерять?

Последнее время я была спокойна, как удав, и теперь старательно двигала к этому чудесному состоянию своего неспокойного жениха, который назначил свадьбу на первый же день приезда, потому что почему-то был уверен, что если скорее меня не окольцевать, я куда-нибудь сбегу. Когда батя написал ему, что никакого благословения не даст, пока глазами своими не увидит, Красавчик ходил злой аж неделю. Еще неделю потом грустно вздыхал. Он-то прям тогда, осенью, и собирался сразу все утрясти. А пришлось аж до лета ждать! Не ехать же зимой?

Я, честно, была совсем не против пожениться прямо тогда, на тех радостно-светлых эмоциях от первой близости. Но умом понимала, что полгода на остыть и еще раз обдумать лишними тоже не будут. Я-то уже девушка взрослая - со мной все понятно, а он, как для мужика, довольно юный.

И мне важно было проверить его решение временем. И обстоятельствами.

- Я тока понять не могу, ты, голубчик, куда торописся-то? - вздернула бровь бабка, - Хоть бы на пару деньков перенести, мы б хоть подготовились нормально! А то позор - ни стола нормального, ничего…

- Госпожа, - промурлыкал он, - я уже полгода жду! А ну-ка передумает и сбежит?

- Я ей сбегу! - шмякнула бабуля, заслужив одобрительную улыбку Ярия.

Я прицокнула и покачала головой.

- И откуда эта неуверенность в себе? Разве это не я должна бояться, что он от меня сбежит?

Батя как-то немного грустно улыбнулся и приобнял меня, прижимая к груди.

- Мамка твоя тоже, знаешь, не больно-то уверенной была. Это бывает такое у красивых людей - им же всегда только про внешность говорят, за нее хвалят - так что они из-за красоты смотрят на остальных вроде как сверху вниз, но в остальном очень неуверенны бывают, только в красоте своей. Мамка твоя все боялась, что соседская дочь печет лучше и пирогами меня сманит; а ее троюродная сестра слова поперек не говорит - и я решу, что она плохая жена, раз перечит иной раз… И все в таком духе. И никто не понимал, чего она нервничает? От такой красотки ни один нормальный мужик не уйдет! Но она ж как и все - просто женщина, со своими страхами и сомнениями. Ее отец от матери сбежал, и она все того же боялась, ревновала. И никто как будто не верил ей. Вроде как: ну ей-то чего переживать? Чего дурью мается? Но всем есть чего переживать, доча, так что ты над ним не смейся.

Я обняла папу, улыбнувшись ему в рубаху.

- Хорошо.

Он вдруг вздохнул судорожно и прикусил губу, насторожено глядя в сторону Ярия.

- По-моему, они с бабкой совсем уже спелись - беспокойно мне как-то! Давай-ка разводить их…