- Единственное его достоинство, что цветочки по полям рвать не ленится! К Темной хороших парней, они только и умеют, что улыбаться аки кретины, - фыркнула бабушка, - А возвращаясь к достоинствам, у Шилия оно кривое. Не нужон ей муж с кривым достоинством.

- Может Фиронька? У него скота столько, хозяйство большое!

- Скота много, а рожа кривая! Овцы его и то симпатичнее, - скривилась моя ласковая бабуля, - А хозяйство у него, по секрету, не такое уж и большое.

- А вот Васий из соседней деревни тебе как? Красавец! Представь, какие детки будут?

- Зять - нехуй взять! - ворчливо отрезала старуха, которой не нравился, кажется, вообще никто, - Она без гроша за душой, он без гроша за душой - зато дети красивые, ага! А ежели как ты, в оболтуса моего пойдут? Нет уж. Нахрен этого красавца! А хрен у него, кстати…

- Бабуля! - я сощурила глаза, гадая, смогу ли выведать, откуда у сморщенной сухонькой женщины, которая последние пять лет не выходила из дома, такие сведенья о чужих достоинствах, хозяйствах и растительных культурах…

Интересно, а мои предпочтения не завышенные? С такой рожей вообще прилично что-то предпочитать?

Я ущипнула себя за больную щеку и зашипела. Что за глупости в голову лезут? Лучше уж вообще одной, чем не пойми с кем! Я глянула на небо.

- Знаешь, Красавчик, а может и гроза будет… - потянула я, глядя на то, в стороне, откуда ветер дует, сгущаются и тяжелеют облака.

- Правда? - уточнил он с надеждой, став как-то неожиданно похожим на ребенка.

- Может и правда - посмотрим.

Ближе к вечеру небо все-таки затемнело лиловыми тучами. К тому моменту мы уже наскоро разбили лагерь и затихли в ожидании бури. Ветер разошелся и рвал деревья, вдали громыхало, а воздух застыл удушливой предвосхищающей тишиной. Я схоронилась в одной из повозок с навесом и старательно успокаивала себя тем, что у купцов есть громоотводные артефакты, и бояться нечего.

А все ж вздрогнула, когда сверкнула первая молния, и мгновением позже небо разорвало первым оглушающим грохотом. Минутой позднее как-то резко полило, сразу как из ведра. Высунься - тут же до портков промокнешь. Стало еще темнее, что едва различала очертание предметов.

Хотелось в этот момент оказаться дома. Чтоб все рядышком были, чаек горячий попивали в тепле, тихонько разговаривали, чтоб не мешать небу грохотать вволю своей болтовней. Стало как-то холодно и одиноко, очень остро вспомнилось, как хорошо дома, какая чудесная у меня семья, какой любимый у меня домишко с кривой беседкой. Родные места все вспомнились, которые теперь непонятно когда увижу…

Я шмыгнула носом, оправдывая себя тем, что просто сыро и холодно. Как же хотелось развернуться и побежать обратно… Прямо в этот ливень, прямо под молниями, просто обратно, а не в непонятный незнакомый город к чужой женщине на правах приживалки.

Не маленькая уже, вроде, а очень хотелось, чтобы пришел батя, усадил на колени, как раньше, обнял и рассказал очередную дурацкую истории времен своей молодости просто чтобы рассмешить меня.

Неожиданно в темной пелене дождя сверкнули едва различимо зеленым два огонька. В первый момент я аж воздухом захлебнулась от страха. Огоньки с пол минуты не двигались, а потом начали приближаться вместе с темным силуэтом примерно с меня ростом. Красавчик, мокрый насквозь, стоял у телеги и задумчиво на меня смотрел. За его спиной грохотало, сверкало и вообще всячески сходило с ума небо. В душе у меня тоже был полный раздрай.

Он почесал висок, склонил голову к плечу, все так же молча посматривая на меня. А потом протянул руку.

- Пойдем гулять.

Ну конечно, милый! Конечно, хороший! Гроза - это же самое лучшее время для прогулок!

Я думала об этом, а сама тянула ему руку. Он схватил за запястье и дернул меня вперед, прямо под ливень. Я промокла насквозь в первую же секунду, а он вдруг улыбнулся неожиданно радостно, счастливо и засмеялся, и потащил меня в сторону от лагеря.

Я дергалась от каждого громыхания, а он подставлял лицо злому, сверкающему небу и шально улыбался. Я дрожала от холода, а он - от восторга.

Мы отошли от лагеря.

- А вд-друг молния попадет…

- Ну ты трус!

- Зат-то живой и зд-доровый.

Он даже не повернулся, продолжая упорно идти куда-то в одном ему ведомом направлении. Как он вообще дорогу различает?..

- У меня амулет есть от молний, - все-таки успокоил меня он, - но радиус маленький, так что от меня не отходи!

Я чуть успокоилась и наконец подняла глаза от земли. Волосы мокрыми тяжелыми сосульками облепили лицо, так что я убрала их назад. Недалеко сверкнуло, но я уже не боялась, что может попасть в нас, так что сердце дернулось не от страха, а от восхищение. Громыхнуло так, что заложило уши, и хотя я вся сжалась, мне почему-то захотелось смеяться.

- Так хорошо! - крикнул парень, - Так хорошо, будто небо с нами разговаривает.

- Да… - я согласилась совершенно искренне.

Еще секунду назад гроза наполняла меня чувством одиночества и тоски, и вот уже кажется, что даже небо со мной разговаривает. И теплая рука все также не отпускает, держит в радиусе. И вода падает, обволакивая тело. И молнии подмигивают то тут, то там.

Я засмеялась и начала жадно оглядываться, впитывая в себя образы окружающих предметов, которые можно было разглядеть лишь в те секунды, когда сверкают молнии. А потом снова погружаешься во влажную темноту, но уже совсем не холодную и не одинокую.

Мы шли и с хохотом прыгали в лужи, толкались и жадно впитывали каждую секунду этого вечера. Дождь затихал, но не прекращался. Гроза почтила нас своим присутствием и не торопясь шла дальше.

Мы вышли к какой-то поляне в окружении густого леса. Красавчик вдруг повернулся, оглядел меня, уже привычно рассмеялся. Посветлело, и я смогла рассмотреть, как мокрая рубашка облепила красивое тело. Резко подняла лицо к небу, чтоб не пялиться и сощурила глаза, чтобы в них не капало.

Как хорошо…

Мысль лениво залетела в голову, и я распахнула глаза. Наткнулась на внимательный веселый взгляд. Опустила глаза вниз, рассматривая, как рубашка облепила уже мое тело. В телеге я перед сном снимаю повязку, точно. Ну надо же от нее отдыхать иногда, ага.

Тихонько выругалась.

- Чего ж ты такое невнимательное-то, Пугало!

Гроза ушла, а последствия остались. Влажность вкупе с палящим солнцем сдавливала грудь. Еще сдавливала грудь до предела затянутая повязка. Голова побаливала от жары и от придурка, который улыбался до неприличия счастливо и не затыкался, казалось, ни на минуту.

- Жарко тебе, Пугало? Вижу, что жарко! Может хоть рубашку снимешь? - скалился Красавчик.

Сам-то он уже рубашку снял, и не поглядывать на красивое стройное смуглое тело стоило больших усилий. Но не таких больших, как не реагировать на дурацкие подначки.

- И правда, Пугало, че ты как не родной? - поинтересовался Руди.

- Взмок весь, - кивнул парень сочувственно, - Снимай давай, хоть чуть, а полегче будет!

- Я хилый, - выдавила с трудом, пусть нелепое, но оправдание, - Вот наращу мышцы, тогда и сниму. А пока - нет.

- Эх, стесняшка! - Руди добродушно улыбнулся.

- Да не скажу я никому, не трясись, - хохотнул парень, - Мне и дела нет, веришь?

- С-спасибо, - кивнула я, чуть выдохнув.

Если не скажет, то и проблемы, вроде как, никакой? Я робко улыбнулась. Красавчик может и говнистый слегонца, но на подлеца не похож, чужие тайны выбалтывать. Тем более, плохого я ему ничего не сделала…

- Да пожалуйста! - я вздрогнула от того, как неожиданно близко прозвучал его голос, и вскинула голову на незаметно приблизившегося почти вплотную парня.

Чего это он? Красавчик ладонью убрал назад потяжелевшие от влаги волосы с моего лица. Недалеко громыхнуло, а потом еще раз, и едва утихнувший дождь опять набрал силы, пусть и не до ливня. Оба заулыбались, будто расслабившись от этих раскатов. Он взял мое лицо в ладони и начал с любопытством рассматривать его, даже повертел.