Флит и Иза переглянулись и, схватив по ножу, принялись чистить рыбу. Золотое Перо похлопала Азур по руке и шепнула:

— Не расстраивайся. Все обойдется.

— Флит, оставь пока рыбу, — продолжила Барсарб властным голосом. — Помоги мне подвести Раума к очагу. Ему надоело лежать, и он собирается поужинать вместе с нами. Я не против: Раум окреп. Пришло время послушать его рассказ.

Вскоре Барсарб и Флит вывели Раума из шатра. Раненый опирался на плечи женщин и подволакивал ногу, упрятанную в лубок. Конечно, он еще не полностью оправился от ранения, но, направляясь к приготовленному ему месту у очага, приветливо улыбался и даже отпустил несколько шуток сбежавшимся детям.

Появился и Гриндл.

— Как ты себя чувствуешь, Раум? — заботливо спросил он.

— Благодаря искусству Барсарб, я уже на ногах. Через неделю-другую буду ходить, как прежде. А там, глядишь, смогу состязаться в беге.

— Жаль, что ты не проявил свои способности раньше. Меня бы Боевой Топор не догнал.

— Боевой Топор не догнал бы и Раума, если бы шаман был один, — вмешалась Азур. — Раум думал не о себе, бежал сзади, чтобы мы с Широй успели скрыться.

Барсарб и Гриндл наградили Азур колкими, недружелюбными взглядами. Мнения ахарки никто не спрашивал. Непозволительно встревать в разговор, который ведет глава клана. Заметив, что Азур пришла в замешательство, оробела, Золотое Перо погладила девушку по руке. Она понимала: освоиться среди чужих людей нелегко. Ей и самой пришлось туго, когда связала жизнь с икарийцами. Чтобы сродниться с новым укладом жизни, понадобилось несколько лет.

Тем временем Флит протянула шаману чай, настоянный на лекарственных травах. Осушив чашку, Раум надолго задумался, затем, тяжко вздохнув, сказал:

— Барсарб, наши опасения подтвердились. Пророчество о пришествии Разрушителя начинает сбываться. Горгрил и в самом деле появился на свет и вовсю готовится к тотальному разрушению.

Все притихли. Авары знали о существовании зловещего предсказания и даже обсуждали сообща с икарийцами вероятность появления Горгрила и его гнусного воинства.

— Откуда у тебя такая уверенность? — спросила Барсарб, перехватив тревожный взгляд Гриндла.

— В Тенсендоре появились блюстители предсказания. Двоих мы с Широй встретили у Папоротникового озера.

Авары и Золотое Перо затаили дыхание. Одна Азур не понимала, в чем дело, но и она, поддавшись общему настроению, старалась не шелохнуться, чтобы не помешать Рауму продолжить повествование.

Рассказав о встрече с Джеком и Ир, шаман сообщил о том, что блюстители предсказания надеются на Звездного Человека, который должен объединить народы Тенсендора и одолеть Разрушителя.

— Они уже нашли Звездного Человека? — спросила Барсарб.

— Найти-то вроде нашли, да только его настоящего имени не назвали. Однако, насколько я понял, этот таинственный человек еще не готов к выполнению миссии, предначертанной предсказанием, да и не знает о ней.

— А о чем тебе еще рассказали?

— О двух других блюстителях предсказания, которые сумели примкнуть к колонне топороносцев, что направляется в Горкентаун. Как видите, стражи пророчества не бездействуют. А теперь я вас удивлю. Джек и Ир были у озера не одни. С ними была девушка по имени Фарадей. Она ахарка, и эту ахарку блюстители предсказания собирались представить Матери.

— Какое кощунство! — вознегодовала Барсарб.

— Поначалу возмутился и я, но блюстители предсказания попросили меня подвергнуть девушку испытанию. Чтобы их не обидеть, я согласился.

— И ты подвергнул ее этому страшному испытанию? — удивилась Иза, всплеснув руками.

— Пришлось. Но, к моему великому удивлению, девушка не только прошла испытание, но и перед лицом смертельной опасности обратилась за помощью к дереву. И что вы думаете? Лес запел для жительницы равнины. Она услышала Песню Леса, — шаман замолчал, словно бы для того, чтобы слушатели прониклись важностью сообщения, а затем степенно продолжил: — Джек и Ир посчитали, что ахарка — Друг Леса. Так теперь считаю и я.

Наступило молчание. Авары хорошо знали поверье, появившееся еще тысячу лет назад, вскоре после окончания Войн Топора, которое предрекало появление Друга Леса, способного вернуть аварам их исконные земли, отторгнутые ахарами. Но разве кому-нибудь могло прийти в голову, что Другом Леса окажется жительница безлесной равнины, ахарка?

Заметив на лицах недоумение, Раум продолжил дальше:

— После того как девушка прошла испытание, мне пришлось выполнить обещание, данное блюстителям предсказания, и я представил Матери вместе с Широй и Фарадей. Думаю, я правильно поступил. Девушка не только получила одобрение Матери, но и была принята Всемогущими Рогачами, а Серебристый Рогач назвал ее «Другом Леса».

Раум замолчал снова, предоставляя слушателям возможность осмыслить необычайное сообщение. Золотое Перо обвела взглядом аваров. Было видно: они в великом недоумении, раздумывая о том, как могла Другом Леса оказаться жительница равнины, представительница народа, которого они боятся и ненавидят. Сама Золотое Перо отнеслась к новости менее драматично, удивившись лишь имени таинственной девушки. Неужто та самая Фарадей, о которой шаман говорил командиру топороносцев? Если так, то какое странное загадочное переплетение произошедших событий!

— А где Друг Леса сейчас? — поинтересовалась Барсарб.

— Фарадей направляется в Горкентаун, чтобы выйти замуж за герцога Борнхелда, с которым помолвлена, — пояснил Раум.

Золотое Перо содрогнулась, тихонько вскрикнула.

— Что с тобой? — спросила Азур.

Ей не ответили, раздался лишь тяжкий вздох.

— Что с тобой? — повторил вопрос Гриндл.

Золотое Перо взяла себя в руки. Но как объяснить свою минутную слабость? То, что она ахарка, что из богатой родовитой семьи, для аваров секрета не составляло. Однако они не знали ее настоящего имени, не знали и о былом положении при дворе. Разве скажешь им, что Борнхелд ее сын? Вряд ли авары обрадуются, узнав, что она мать племянника короля, что принадлежит к высшей власти, первейшему врагу жителей леса. Скорее наоборот, не миновать натянутых отношений, а то и разрыва без объяснений.

Придя к этой мысли, Золотое Перо придала своему лицу беззаботное выражение и, разведя руками, сказала:

— Когда-то я знавала отца герцога Борнхелда. Кое-что вспомнила. Сущие пустяки. Не заслуживают внимания. Послушаем лучше Раума. Он еще не рассказал о пребывании за решеткой.

— Тюрьма есть тюрьма, а ахары — настоящие изверги, что о них говорить. Они не пощадили даже ребенка. Шира была в беспамятстве, могла умереть. И вот тут случилось нечто необычайное, — шаман поднял палец, призывая к вниманию. Ожидание слушателей достигло высшей степени напряжения. — В тюрьму вместе со своим лейтенантом пришел Боевой Топор. Оба повели себя крайне странно. Боевой Топор избил Хранителя Плуга, а лейтенант осадил охранников. А дальше случилось и вовсе невероятное. Боевой Топор вошел в камеру и попросил меня передать ему Ширу.

— И ты отдал Ширу топороносцу? — гневно спросила Иза.

— Отдал, потому что на лице этого человека не было и следа жестокости и коварства. Я видел, он сочувствует нам.

— И что же дальше? — не выдержала Барсарб.

— А дальше он взял девочку на руки и, к моему великому удивлению, стал напевать ей Песню Оздоровления. Шира быстро пришла в себя.

Слушатели выпучили глаза. Откуда ахару известна Песня Оздоровления?

— Друзья мои, — заключил шаман, — командир воинов Сенешаля — удивительный человек. У него душа икарийского чародея.

Золотое Перо чуть снова не вскрикнула. Как же она сразу не догадалась, что Боевой Топор ей кого-то напоминает не только оттого, что он похож на Приама, но также и потому, что и статью, и смуглым цветом лица схож с икарийцем? Да и надменность его, которая бросилась ей в глаза, видно, не отвратительная черта служителя Сенешаля, а естественная манера держаться икарийского чародея. И тут ее поразила невероятная мысль. Да нет, быть не может! Ее уверили, что младенец мертворожденный…