Мысли текли и менялись так стремительно, что Себастиан успел только умыться. Рейндал зашевелился рядом, садясь на кровати, а я уже кучу всего надумала и передумала.

— Прорыв? — выдернул меня из размышлений вопрос Рейна.

— Похоже на то.

— Я с тобой!

— Ты с эйри! Брендена нет. Меня вызвали. Мириэль нельзя оставлять одну.

Рейндал выдохнул, как мне показалось разочарованно, но серые глаза заискрились весельем.

— Можете не спешить. Мы придумаем, чем заняться, — говоря это, он с таким хитрым прищуром посмотрел на меня, будто задумал что-то совсем уж недоброе.

Под этим взглядом я судорожно сглотнула и передернула плечами. Смотреть на него через голову было неудобно, а вставать в тонкой сорочке — стеснительно. Но ураган по имени Себастиан, не дал мне и дальше сомневаться: меня сгребли в объятия, поставили на кровать, так что я теперь возвышалась над мужчиной, поцеловали быстро и легко и совсем не тем поцелуем, которого мне сейчас хотелось. Муж что-то такое видимо прочитал в моих глазах, потому что рассмеялся:

— Вернусь — поцелуешь!

Я сдержанно кивнула, хотя при этих словах сердце забилось в непонятной тревоге. Смотрела в широкую спину и как никогда не хотела, чтобы он уходил.

— Береги себя, — прошептала непослушными губами так тихо, что сама не услышала этого шепота. Но мужчина услышал, вздрогнул, застыл на мгновение, а потом обернулся с растекающейся по лицу улыбкой:

— Обязательно. Ведь ты меня будешь ждать?! — полувопрос-полуутвержление и столько надежды в глазах.

— Да, — шепчу, не зная, куда деть глаза под этим смущающе-откровенным взглядом. — Только вернись.

Улыбка становится шире и он кивает в ответ, скрывается за дверью так быстро, что я невольно поддаюсь за ним, как будто кто-то невидимый тянет меня на ниточке.

— Ты обещал…, - срывается с губ, но тревожное предчувствие не отступает, бьется где-то на грани сознания, настойчиво требуя, чтобы на него обратили внимания.

— А на меня ты так не смотришь, — обиженно замечает оставшийся без внимания мужчина.

Поворачиваю к нему еще немного рассеянный взгляд:

— Как так? — переспрашиваю непонимающе.

— С беспокойством…

Пожимаю плечами:

— Ты же остался со мной, — поясняю как само собой разумеющееся.

— Все равно, — упрямо замечает он, и я невольно чувствую себя взрослой рядом с мальчишкой.

Что там говорила нянюшка про мальчишек? Взрослеют позже? Но разбираться с этим не хотелось, гораздо больше меня сейчас тревожил разбудивший меня взгляд.

— Рейн, а как Себастиан узнал о прорыве? — спросила я, резко меняя тему.

— Так, вестник прилетел.

— А вестник это что?

— Да ничего. Просто кусок пергамента с наложенным на него заклинанием.

— Он может смотреть? — понимая, что ни один мой вопрос не дает ответа на то, чей испытующий взгляд меня разбудил.

— Нет, конечно, — смеется мужчина от такого вопроса, но тут же становится серьезным, замечая, что я не разделяю его веселья. — А что?

Не знаю, как объяснить, да и стоит ли делиться таким, поэтому некоторое время молчу, собираясь с мыслями, принимая решение:

— Понимаешь, за мной дома постоянно следили и я… Я чувствую, когда кто-то смотрит. Утром я проснулась от чужого взгляда, но открыть глаза побоялась…

Я еще не успела договорить, а Рейндал уже засуетился, что-то сделал, и я увидела, как словно оплетенная голубыми нитями засветилась вся комната, а в одном месте голубые нити были будто испачканы, заляпаны чем-то черным:

— Странно, — пробормотал Рейн.

— Что это? — ткнула пальцем в пятно я.

— Ты видишь? — почему-то удивился парень. — Голубые — это защитное плетение установленное Себастианом, а черное это чье-то магическое воздействие. Только вот чье? На Варяни нет такой магии, только у бездных тварей. Но они неразумны, — последние слова прозвучали как-то неуверенно, словно что-то новое заставило Рейндала усомниться в давно известной ему истине.

А еще черная магия есть в моем мире. У того же Хрегбера… Неужели это мой несостоявшийся муж нашел меня? Но зачем?

Нужно ли говорить, что после ухода Себастиана мне было страшно? Ощущения брошенного в незнакомом месте ребенка вернулись и накрыли меня с головой. И все эти тайны, все эти загадки только усиливали мои страхи. Нет, Рейндала я не боялась. Как и любого из своих мужей. И он, и Бренден могли не просто бросить обидевшее меня слово и уйти, они могли отказаться от меня и пустить по кругу, чтобы это не значило.

— Почему? — сорвался с моих губ неуместный вопрос.

— Что «почему»? Почему твари иного мира неразумны? Или почему кто-то вмешался в защитное плетенье? — переспросил не понявший моего вопроса Рейн.

— Нет, — покачала я головой, пытаясь точнее сформулировать кружащийся назойливой мухой в голове вопрос. — Почему, когда вы поняли, что я пустая, вы не отказались от меня? Ушли, разозлились, но не отказались? Вы ведь могли? — отыскала глазами его штормовые, и уставилась в них, желая увидеть ответ в этом зеркале души.

Зеркало… В нашем мире не было зеркал, да и тут я их еще не встречала, но точно знала, что это кусочек гладкого отполированного металла, что отражает предметы, как водная гладь — няня рассказала и глаза «зеркалом души» тоже она называла:

«Смотри не на лицо и руки, всегда смотри только в глаза и только тогда ты сможешь прочитать все помыслы, откроется даже то, что останется несказанным».

— Могли… Только зачем? Кому бы от этого стало лучше? — задал Рейндал вопрос, на который у меня не было ответа.

— Вы бы снова смогли пройти процедуру выбора, — все же неуверенно озвучила я догадки.

— Так мы и так можем. Достаточно просто отказаться от тебя и получить право на поединок. Там же все зависит от силы и ловкости — победим, обретем новую эйри, — спокойно озвучил варианты развития событий Рейндал и в его серых темных глазах взметнулось синее пламя.

— И что будет со мной?

Он задумался на мгновение:

— Ну, если оставшиеся эйры смогут тебя отстоять на вызове, если кто-то из победителей захочет сражаться за тебя, то все останется по-прежнему — ты будешь жить с выбравшими тебя мужчинами. Иначе отправишься в дом Греха.

— А если… Если я буду беременна?

Повисла напряженная тишина. Чуть позже мужчина вздохнул-выдохнул и обрушил на меня жестокую истину:

— Алтарь показал, что ты не можешь забеременеть от одного из нас. После подтверждения он обычно сверкает магией твоего первенца. Это помогает определить первого эйра. Наш же алтарь остался…

Он не закончил. Да, и не нужно было заканчивать, я и сама краем глаза отметила, что зеленного света, которым вспыхнул алтарь под Ингрид, не было.

— То есть тогда с Ингрид?

— С Ингрид первым был Серх — маг воды, а алтарь вспыхнул зеленным. Третий из выбравших ее маг земли, он и станет первым эйром, — попытался объяснить Рейндал, а потом словно этого было недостаточно добавил: — Странно все это. Артефакт показал, что ты можешь иметь детей и твоя сила чиста от скверны и способна принять нашу. И в этом мы уже успели убедиться… Но, никто из нас не станет отцом твоего ребенка…

— Значит, я все же беременна, — высказала я свою догадку и положила руку на свой плоский живот.

— А ведь и правда, тогда все сходится, — как-то очень довольно воскликнул Рейн.

— Для тебя это важно? — не удержалась от вопроса я.

— Знаешь, ведь почти все кто приходит сразиться на турнире, хотят наследника. Или такое пожелание высказывает родитель, ставя наследника условием передачи власти, — увильнул от прямого ответа эйр.

— Власти?

— Занять некоторые более высокие должности ты можешь только, когда у тебя есть сын — он гарантия твоей силы. У нас больше двух десятков кланов с жесткой иерархией, в каждом около сотни воинов, а во главе всегда десяток-другой самых сильных воинов. И каждый воин обязан привести эйри, чтобы получить наследника. Иначе клан будет поглощен более сильным.