Зато корзинка с разноцветными волчатами, белыми, серыми, черными и синими, подарок Родника, вызвала радость на мордашках и Никиты, и Вики.

Пока мы со Славкой спасали автомобильчик из ворса ковра, Никита вытащил за хвостик из корзины белого волчка и принялся его пробовать на зуб. Вика схватила серого и попыталась с ходу оторвать у пушистого игрушечного лапу. Лиза мягко предложила посадить волчонка рядом с тарелкой и покормить его тортом.

— Зачем? Он же игрушечный! — удивилась Вика.

— Пьем чай с тортом, — объявила Ася, посмеиваясь, — игрушки опробуете потом.

— Вкусно, — пробормотал Родник, принимаясь за шоколадно-сливочное творение.

— Еще как, — вторил ему Славка, забросивший игрушечный автомобиль ради чая.

Ася была довольна гостями и с улыбкой смотрела на Никиту, слегка перемазавшегося тортом, и Вику, чинно пробующую торт и вытирающую пальцы и губы салфеткой.

— В гостиную? — когда торт был съеден, спросила Ася.

— Я бы не отказался от чашки кофе, — кивнул Родник.

— Там ровный пол, ковер сдвинем, — взял я автомобильчик и лист-планшет.

И мы со Славкой ринулись в гостиную первыми. Никиту взял на руки Родник. Ася что-то обговаривала с нянями. Вика бежала за нами. Её всё-таки заинтересовала забавная копия автомобиля Славки. А Никита ухватил двоих волчат двумя ручонками и сиял счастливой улыбкой. Вообще наш сынишка чаще был в хорошем настроении, чем Вика. И я начинал побаиваться, что ему не будут даваться неправильные глаголы так же хорошо, как дочери. Но учение было впереди, а пока малыш не разделял наших восторгов от автомобильчика, ездившего по всей гостиной. Он с упоением отрывал хвостики и лапки волчатам, пробовал на зуб их носы и глаза.

— Давай, Никита, оторви ему хвост, волчат целая корзинка, не жаль, — кивал малышу Родник.

Нда… видящий маг хорошему не научит.

Вечер заканчивался чудесно: мы со Славкой плюхнулись на диван, взмокшие и обесиленные, довольные друг другом и игрушечным автомобилем. Я оглядел игрушечных волчков, безхвостых и безлапых, безносых и безглазых, разбросанных по всей гостиной, улыбнулся Никите, с хвостиком во рту заснувшему на руках Родника, Вике, отрывавшей втихомолку носик белому волчонку, Лизе, смотревшей на воспитанницу с удивлением, и Асе с пустым кофейником в руках.

Когда мы, устроив гостей и уложив спать малышей, добрались до своей спальни, Асенька задумчиво посмотрела на меня и уселась ко мне на колени.

— Как я выгляжу? — спросила она.

— Ты красива, но не обольщайся, милая, красива чуть-чуть, — привычно поддразнил я жену, чтобы не зазнавалась.

А то захвалили глупые столичные гости.

— Чуть-чу-уть? — протянула моя прелестная жена, расстегивая джинсы и показывая краешек кружевных черных трусиков. — Чуть-чу-уть? — она потянула майку через голову и расстегнула отделанный черным кружевом лифчик.

— Виноват… Сейчас очень даже ничего, — обнял я её, вжимаясь лицом в голые упругие груди.

— Как это ничего? — возмущение Аси было наигранным и забавляло меня.

Я облизнул сосок на левой груди и сокрушенно покачал головой:

— Я хотел сказать: «прекрасно» — но из вредности вырвалось «чуть-чуть».

— Что же не сказал, если хотел? — улыбнулась Ася, засовывая руку в мои джинсы и лаская член.

— Дар… речи… пропал… — прохрипел я, не забывая облизнуть сосок на правой груди.

Сначала я старался произвести впечатление, мне надо было показать жене, что я ничуть не хуже столичных парней. Да, и сам я когда-то был настоящим столичным парнем, как моя жена столичной девушкой. Но изо всех сил доказывая, что я достоин Аси, я так увлекся сам, что забыл из-за чего мы набросились друг на друга, будто не виделись месяц. Ася помогала мне снять джинсы, а майку я сдернул сам, кажется порвав.

Ася устроилась сверху, обхватила мои бедра ногами и сдавила так, что у меня в спине что-то хрустнуло, жена ойкнула, но я подмигнул ей, храбрясь изо всех сил. Потом спина будет болеть, но сейчас это не имело никакого значения.

Ася двигалась всё быстрее, но я осторожно перевернул её, уложив под себя, сжал её тоже до хруста.

Аромат меда, мяты и апельсинов наполнил комнату. Глаза Аси потемнели, завитки волос прилипли к вискам. Она была ближе к наслаждению, чем я, тихонько застонала, зашептала, что любит, потом выкрикнула мое имя, содрогаясь и принимая меня всего. Вторая волна оргазма словно вывернула нас наизнанку, потом третья, четвертая, нас приподняло и разбрызгало по постели. Я целовал Асю везде, куда доставали мои губы, а она повторяла: «Тём, Тём, Тём…», — я прижимал жену к себе так крепко, что опять заныла спина. Ася открыла глаза и улыбнулась.

— Тём, ты всё-таки ничего не понял, — она обвилась вокруг меня и ногами, и руками, — как ты можешь подумать, что меня могут увлечь Родник или Славка? Признайся, милый, ты опять ревновал?

Я покачал головой.

— Ну, скажи, это так заводит, — задышала мне в макушку Ася, устроившись на мне и приподнимаясь чуть выше.

— Не было такого, — упорствовал я, чувствуя, как горячие груди и прохладные соски Аси касаются моих плеч, потом груди.

Как Ася утыкается мне носом в грудь и шепчет:

— Ладно, не было.

И тут меня унесло:

— Разумеется, они — столичные маги, у каждого блестящая карьера, не то, что я, инквизитор из провинциального городишки, — забурчал я с интонацией старого деда. — Да, еще оба такие красивые видные парни, — выдохнул, злобно оскалившись.

Ася подняла голову, чтобы заглянуть мне в лицо, её глаза заблестели в полумраке, в пылу любовной игры мы столкнули с тумбочки лампу, остался один светильник на подоконнике.

— Волки любят один раз, Тём, — Ася просияла, обрадовавшись неизвестно чему, поцеловала меня в губы и укусила в плечо, следующая её фраза приоткрыла, почему засияло лицо моей жены, — Тём, я сняла заклинание реи.

— Случайно или нарочно? — замер я на миг.

«Реи» — это заклинание от случайной беременности.

— Не знаю, — улыбнулась Ася, соскальзывая на пол у кровати. — Сейчас я просто чувствую, что его нет!

Я охотно подхватил её игру, скатываясь на Асю, чтобы брать её снова и снова, доказывая ей не только, что я — лучший любовник, но и что я — вожак её стаи, которую пора увеличить на одного пушистого волчка. Уснули мы, когда за окнами забрезжил синеватый рассвет, мокрые, счастливые в объятиях друг друга.

Когда мы утром приехали вместе, оставив гостей отдыхать у нас дома, нас сразу же вызвали к Эль Канте.

Эль стоял к нам спиной и читал какой-то документ, обернулся и заговорил:

— Ездите по отдельности. Никто не должен знать, что Ася — твоя жена. Я предложил ей провести небольшое расследование в твоем отделе. Кто-то из твоих пяти сотрудников работает на магическую оппозицию. Пока ведется её расследование, я буду присылать служебный автомобиль с шофером.

— Мне? — только и сумел я спросить, обдумывая информацию.

— Да, — кивнул Эль, отпуская нас одним жестом.

Я молчал и дулся, Ася вздыхала и сопела.

Но я не спросил у неё ничего, решил, что буду приглядывать за ней изо всех сил. Мои подчиненные были уже на месте. Я оглядел их, вспоминая всё, что знал из их личных дел. Никто из этих парней не мог быть предателем. Но ведь предателем не мог быть и такой надежный, такой свой Йорик, предавший нас всех из-за одной красивой женщины.

Если рассматривать моих парней с этой точки зрения, то они очень неустойчивы и совершенно не надежны.

Лохматый Виктор Гарди заулыбался Асе, еще больше растрепав светлые волосы ладонью, вполне может быть подлецом, вон каким дамским угодником оказался.

Антон Лазутин, отвлекся от чтения документов на мониторе, протянул мне еще один отчет. Я хмуро кивнул ему. Черноволосый и черноглазый тридцатилетний Антон с красивым лицом настоящего прекрасного принца был похож на сердцееда, явившегося с какой-то вечеринки, а не на инквизитора.

Лысый немолодой Генрих Латт, тоже постреливал масляным взглядом темных узких глаз в мою Асю. Он начал работать в ИнКе, когда я ходил в школу.