Проснулся я разбитым и уставшим. Мертвецы хотели мне что-то рассказать, но не смогли. Не было у меня никакого таланта к некромантии никогда. Я сел на полу, закутавшись в широкую куртку Максима, и задумался.

Мне пришло в голову сразу две идеи, а если убивал тот второй засланный магической оппозицией инквизитор? Не значит ли это, что и он работал именно у меня в отделе? И вдруг магической энергии на складе с самого начала не было? Кто-то решил скрыть недостачу в глухой провинции.

Эти две линии были настолько далеки друг от друга, что их будет очень трудно соединить.

Кто? Ещё одна крупная крыса в ИнКе?

Я опять разложил мысленно фотографии всех своих четверых парней. И не мог обвинить ни одного. Заклятие правды невозможно обмануть, но обойти пытались и не раз. А вдруг у кого-то получилось?

И опять я подозревал каждого.

Мне принесли поесть. Полицеский убрал койку в стену. Я не смотрел на него, любовался едой.

Теплые булочки и термос с кофе. Может быть, Ася привезла мне завтрак? А, может, Максим поделился своим? Я выпил глоток кофе, нет, не Ася, без молока и очень сладкий. Съел все булочки, восхитительно вкусные, но так и не пришел ни к какому конкретному выводу.

Солнце двигалось по небу быстро, мысли и идеи ползли в моем сознании медленными гусеницами, когда по моим подсчетам наступил полдень, дверь распахнулась. За мной пришел Максим, сияющий, довольный, он выпалил без всяких предисловий:

— Мы нашли его! — и потащил меня в свой кабинет.

Там уже маялся мой адвокат, стояли в углах полицейские, и сидел на одном из самых простых стульев мой начальник Эль Канте.

— Да… — Эль Канте весело блеснул очками, — ты словно не в тюрьме побывал, Громов, а на курорте. Как же от тебя корицей пахнет, Громов, булочки из «Шоколадницы» подают в тюрьме на завтрак?

— Не в этом дело, — буркнул я, внимательно разглядывая начальство.

Мне было привычно, если Эль Канте холодно выговаривал мне за упущения и недоделки, презрительно кривил губы, бросая, что отчеты написаны не вовремя, сляпаны кое-как, но когда он становился вот таким весёлым и радостным, боялись уже все в ИнКе, потому что знали, дело совсем плохо.

— А в чём? — подыграл мне, благостно улыбнувшись, главный инквизитор империи славян.

— Максим сказал, что его нашли, кто он? — сел я в кресло, кутаясь в чужую куртку.

— Убийцу? — Эль Канте рассмеялся.

Меня мороз продрал по коже. Полицейские побледнели. Адвокат заерзал. И только Максим светло улыбнулся и начал делиться драгоценной информацией.

— Такой урод бесстрашный оказался, не скрываясь в подъезды заходил, перед дверями выпивал личинное зелье, убивал безжалостно. Во время третьего убийства почему-то занервничал и оставил след флера магической личности.

— Только не говорите, что это инквизитор, — ледяным тоном произнес Эль Канте.

Но в дверь уже втолкнули красивого и надменного Антона Лазутина. Теперь он не был похож на прекрасного принца, грустная снисходительная улыбка и презрительный взгляд делали из него не столько проигравшего нам противника, сколько низвергнутого падшего ангела, выгнанного из света на погрязшую в грехах землю.

Я мысленно выругался, взглянул на Эль Канте, его губы шевелились, и он тоже повторял далеко не заклинания.

— Ты прости, кэп, что так вышло, — Антон продолжал надменно улыбаться, — мне, правда, жаль. До знакомства с тобой я полагал, что инквизиторы тупые и злобные бездари.

— Лестно. Представляю, как ты с теплотой вспоминал обо мне, когда убивал людей под моей личиной, — выдавил я, с отвращением рассматривая этого красивого и холодного мага.

— Я выполнял приказ, — упрямо, по-мальчишески пожав одним плечом, ответил Антон.

— Как ты заклинание правды обошел, урод? — весело улыбнувшись, спросил Эль Канте.

Это сочетание грубости и веселья в моем всегда вежливом начальнике выглядело жутко.

— Его натренировали думать только об игре, упорно повторять о своей проблеме мысленно и вслух, так ему удалось не проговориться, не открыть блок, — ответил я. — Если ты не думал, что убиваешь людей, именно ты, а не те, кто отдал приказ, ты всё равно убийца, Антон Лазутин. Или тебя зовут иначе?

— Не ваше дело, — прошипел второй маг, засланный в ИнК магической оппозицией.

И красота и свет сползали с него, как краска с лица шлюхи, озлобленной слишком малой платой.

— Вас будут судить, господин маг оппозиции, но не потому, что вы вечно стоите поперек нашей дороги, а за убийства, — весело проговорил Максим. — Мы отвезем вас в столицу.

— Нет, — Эль Канте кивнул бесшумно возникшим в кабинете инквизиторам, — сначала я его допрошу, а потом, придумаем, как его транспортировать в Стейн-Петерсбёрг. Не забывайте, он — убийца.

— Хорошо, — Максим видел, что перечить Эль Канте не стоит.

— Что касается тебя, любитель булок с корицей, — обернулся ко мне начальник, ласково улыбаясь, — ты возьми отпуск, пока твой отдел расформировывают и собирают заново, двое засланных в одном отделе — это очень плохая работа начальника, Громов. Готовся взвалить на свои плечи самых глупых и слабых инквизиторов.

Я кивнул, мне больше ничего не оставалось.

— Полагаю, мой клиент свободен? — вскочил мой адвокат, когда двери за всеми инквизиторами закрылись.

— Да, конечно, Артём, можешь ехать домой, — вздохнул Максим.

— Благодарен вам, поеду чуть позже, — поклонился я адвокату, прикидывая, как быстро он доложит моему тестю, что я в немилости у Эль Канте?

Попросил телефон у Максима, когда недовольный адвокат удалился.

— Ася, убийцу нашли, — не поздоровавшись, выпалил я, — со мной всё хороше, я позавтракал, приеду немного позже, надо проверить кое-какие идеи.

— Быстрее проверяй, — попросила Аська, было слышно, как она шмыгает носом.

И мне сразу расхотелось работать над поисками пропавшей магической энергии.

— Постараюсь, — ответил я и быстро изложил свю простую идею Максиму.

Тот просиял, записал что-то и сказал, что вызовет мне такси.

Я согласился, отдал ему куртку и бегом выскочил из небольшого здания, которое играло непростую роль небольшой тюрьмы для подозреваемых в магических преступлениях.

Уютное такси подъехало в один миг. Но меня оттащил от него Славка.

— Не надо тебе в наемных машинах ездить, Артём, — буркнул наш гость и затянул меня в свой роскошный автомобиль.

— Славка, а скажи-ка то заклинание, которое убивает черных рыцарей, — вспомнив о личинах магов оппозиции, спросил я.

— Зачем бы? — уставился на меня Славка. — Потом коротко произнес то заклинание.

— Как Лиза? — на всякий случай продолжал я экзаменовать моего добровольного возницу.

— Она, — Славка коротко просиял, — приняла мое предложение.

— Едем, — кивнул я.

Доверять было трудно, не доверять — еще сложнее.

Я смотрел по сторонам и не узнавал свой город. Только теперь я готов был признаться, что он стал моим совершенно, до конца моим, до донышка. За короткое время моего заключения он стал светлее, чище, радостнее. Бежали стайками школьники, спешили взрослые, держались за руки парочки юных смешных влюбленных.

— Ты увезешь Лизу в столицу? — чтобы что-то сказать уточнил я.

— Да, она согласна, — просиял Славка.

Мне Лиза не нравилась, она бросила его в самый трудный момент, и если бы не встреча с отцом, Славка бы погиб раньше, чем чего-то добился в жизни. А я вот завалил свою уверенную карьеру. Почувствовав целую минуту себя полным неудачником, я стал вглядываться в дом, на крыльце которого меня ждали.

«Пока меня любят и ждут, я не неудачник», — решил я, выскакивая из автомобиля, чтобы подхватить на руки Асеньку вместе с Викой и Никитой.

— Люблю тебя, родненький, люблю, — шептала заливающаяся слезами Ася.

Вика хмурила бровки и утирала слезы, Никита радостно улыбался.

Всё у меня было замечательно.

Я открыл дверь, прибежав на трель звонка первым.