– Что «да»?

Губы Аны удивленно раскрываются.

– Сэр.

– В таком случае развернись.

Она моргает, потрясенная моим тоном, полагаю, и хмурит лоб.

– Не хмурься.

– Подвешивание?

– Не полностью, нет. Пальцы ног будут на полу. Будет горячо.

Ну же, Ана. Не теряй присутствия духа.

– Нам необязательно это делать, – шепчу я.

Рот ее кривится в той вызывающей усмешке, которая так хорошо мне знакома. Похоже, она обдумывает свой выбор. Я склоняю голову набок, а ее взгляд скользит к ремням на кровати… задерживается на них… Она заинтригована, как я вижу. Я приподнимаю ее голову за подбородок и легко касаюсь губ своими.

– Ты хочешь надеть эту сбрую или нет?

– Что ты со мной сделаешь? – Слова ее прерывисты и едва слышны. Она возбуждена. От одного лишь вида.

– Что захочу.

Она ахает и немедленно поворачивается.

Да!

Я хватаю с комода резинку для волос, сгребаю ее волосы в охапку и начинаю заплетать.

Нельзя допустить, чтобы ее роскошные локоны попали в одну из застежек.

Я быстро заплетаю косу и, закрепив резинкой, легонько тяну. Она отступает назад, в мои объятия.

– Вы восхитительны, мисс Стил, – бормочу я ей на ушко. – Мне очень нравится белье. Помни, что ты не должна делать ничего такого, чего не хочешь делать. Просто скажи, чтобы я остановился. А теперь иди и встань у двери. – Она награждает меня крайне непокорным взглядом, который в другой жизни стоил бы ей хорошей трепки, но идет к двери и опускается на колени, положив ладони на бедра и раздвинув ноги.

Моя девочка.

Выглядит она сногсшибательно. Я мог бы кончить, лишь глядя на нее.

Спокойно, Грей. Держи себя в руках.

Не обращая внимания на свое возбуждение, я возвращаюсь к сундуку, вытаскиваю айпод и кладу его на панель. Включаю, выбираю трек и нажимаю «повтор».

«Sinnerman». Нина Симон. Идеально.

Ана наблюдает за мной.

– Глаза в пол, – предупреждаю я, и она покорно опускает их.

Я закрываю глаза. Всякий раз, когда она исполняет то, что ей велено, на мою душу проливается бальзам. Я не могу заставить ее подчиняться за пределами этой комнаты, но здесь намерен воспользоваться этим правом в полной мере. Вразвалку подхожу и становлюсь прямо перед ней.

– Ноги. Шире.

Она раздвигает бедра. Я одобрительно стону, снимаю с себя футболку и бросаю ее на пол. Медленно расстегиваю ремень и протягиваю его сквозь шлевки. Пальцы Аны сжимаются на бедрах.

Гадает, что я намерен сделать с ремнем?

Те дни миновали, Ана.

Но для пущего эффекта я роняю ремень, и он стукается об пол. Она вздрагивает от этого звука.

Черт.

Протянув руку, я глажу ее по волосам.

– Эй, Ана, не бойся.

Она поднимает на меня глаза: голубая мечта любого Доминанта, от макушки до кончиков пальцев. Моя плоть вздымается в предвкушении. Растягивая удовольствие, я расстегиваю пуговицу на джинсах и опускаю молнию, не убирая руки с ее волос. Мое намерение ясно, и она смотрит на меня со взглядом, который способен воспламенить меня всего. И это кстати, потому, что она приоткрывает рот.

– Нет, не сейчас, – шепчу я и, продолжая стискивать ее волосы, высвобождаю член из джинсов и пробегаю по нему ладонью вверх-вниз. Ее глаза не отрываются от моих. Большим пальцем стираю выступившую бусинку влаги и снова провожу рукой по всей длине. Мне не терпится овладеть ее ртом, но хочется продлить это мгновение.

– Поцелуй меня, – бормочу я.

Грудь Аны вздымается и опадает все быстрее. Соски под моим взглядом становятся твердыми. Она возбуждена. Она вытягивает губы и прижимается ими к моему члену.

– Откройся для меня.

Она раскрывает губы, и я погружаюсь в ее теплый, влажный, жаждущий рот.

Я почти выхожу, затем снова погружаюсь. На этот раз она сжимает зубы, усиливая эффект.

О да.

Одобрительно постанывая, я стискиваю ее волосы и двигаюсь. Назад. Вперед. Овладеваю ее ртом, и, подобно богине… она овладевает мной.

Всем целиком. Без остатка.

Вновь и вновь. Еще и еще. Все глубже и глубже.

Проклятье. Я вот-вот кончу. Но мне плевать. Я отпускаю ее голову, упираюсь ладонью в стену для равновесия и даю себе волю.

Вскрикиваю, когда оргазм прокатывается по мне, подобно буре, и поглощает целиком. Ана двигается, сжимает мои бедра, беря все, что у меня есть.

«Ты нужен мне», — хрипло поет Нина, когда я выхожу из ее рта и прислоняюсь к стене, чтобы прийти в себя.

Ана смотрит на меня торжествующе. Она вытирает рот тыльной стороной ладони и облизывает губы, пока я поправляю джинсы и застегиваю их.

Я протягиваю ей руку.

– Подъем. – Притягиваю в свои объятия и целую, прижав к стене и вкладывая в поцелуй всю свою признательность. У нее сладкий вкус Аны и мой собственный – провокационное, мощное сочетание.

Когда я отрываюсь, она тяжело дышит, и губы немного припухшие.

– Так-то лучше.

– М-м-м… – откликается она с блаженной улыбкой.

Я ухмыляюсь.

– А теперь мы повеселимся по-настоящему. – Я веду ее к кровати, где разложена сбруя. Сейчас, после оргазма, я спокойнее и вполне готов ко второй части. Я смотрю на Ану, которая смотрит на меня выжидающе. – Как бы ни нравилось мне то, что на тебе надето, нам нужно, чтобы ты была нагой.

Она подцепляет пальцем пояс моих джинсов.

– А как насчет тебя?

– Всему свое время, мисс Стил.

Ее нижняя губка недовольно оттопыривается, и я втягиваю ее между зубов.

– Не дуйся, – шепчу я и начинаю расстегивать крючки ее лифа, освобождая прекрасную грудь из плена. Медленно, с наслаждением. Сняв лиф, кладу его рядом со сбруей.

– А теперь это. – Опустившись на колени, мягко спускаю трусики по ногам, скользя при этом кончиками пальцев по коже. Достигнув лодыжек, останавливаюсь и даю ей время переступить ногами, чтобы выйти из них. Кладу их поверх лифа. – Ну, здравствуй, – обращаюсь я к ее влагалищу и прижимаюсь губами чуть повыше клитора.

Она усмехается, и я вспоминаю то время, когда поцелуй в такое интимное место заставлял ее ерзать и краснеть.

Ох, Ана. Мы прошли долгий путь.

Поднявшись, я сгребаю сбрую в охапку.

– Это как сегодняшний парашют.

– Оттуда эта идея?

– Да. Ну, это ты подала мне идею. Итак, шагай вот сюда. – Я держу раскрытыми ремни для ног, и Ана хватает меня за руки и продевает сначала одну ногу, потом вторую. Надеваю крепления ей на плечи и начинаю застегивать все пряжки: на груди, на спине, на талии и на руках.

Потом отступаю назад полюбоваться делом рук своих и своей будущей женой.

Черт побери, какая же она знойная штучка!

– Все хорошо? – спрашиваю я.

Она быстро кивает. В ее потемневших глазах плещется чувственное любопытство.

Ах, Ана. Это становится все лучше.

Я сдергиваю с комода кожаные наручники, надеваю их ей на запястья, затем пристегиваю карабины к медным кольцам на плечевых манжетах. Теперь руки Аны скованы на уровне плеч и неподвижны.

– Нормально? – спрашиваю я.

– Да, – выдыхает она.

Я мягко тяну за один из крючков, вставленных в нагрудный ремень, и веду Ану к краю смирительной системы в потолке игровой комнаты. Сверху отцепляю трапецию и подтягиваю ее вниз, располагая над Аной. С каждой стороны трапеции свисает по одной короткой цепи с карабином на конце. Я пристегиваю их к крючкам на плечевых ремнях. Ана пристально наблюдает за моими действиями.

Теперь она прицеплена как надо. Ноги твердо стоят на полу. Пока.

– Итак, одно из замечательных свойств этого устройства заключается в том, что я могу сделать вот так. – Я отступаю в сторону и с большой медной планки, вмонтированной в стену, отвязываю веревки, которые прикреплены к трапеции через смирительную систему. Тяну обеими руками, и Ана внезапно оказывается приподнятой над полом, касаясь его лишь пальцами ног. Она тихонько вскрикивает и пошатывается из стороны в сторону, пытаясь найти равновесие. Я обматываю веревки вокруг планки, оставляя Ану приплясывать на носочках.