Первая трудность заключалась в самих символах, в их необычном начертании и непонятной форме. Они не были похожи ни на один человеческий алфавит. Элмио казалось, они вообще ни на что не были похожи. Так, сплошной набор непонятных закорючек, которые, ко всему прочему, невозможно было четко разглядеть, пока не допишешь всю фразу до конца.

Клэйрохс рассказал ему, что раньше, в далеком прошлом, еще до прихода в тонкое измерение Великого Совета, силианглит был куда более разнообразным. Количество знаков, которые он включал в себя, превышало несколько тысяч и постоянно увеличивалось из-за появления все новых и более сложных символов.

Силианглит долгое время совершенствовался и изменялся. Даже самые древние духи того времени утверждали, что его знаки не имели определенного числа. Таким он оставался вплоть до появления самой Империи Духов. А потом, когда энергетическая письменность приобрела массовую доступность, уже под наблюдением Великого Совета силианглит было решено разделить на разряды.

В первый и основной разряд вошла совсем небольшая группа несложных символов, а ко второму отнесли все прочие десятки тысяч оставшихся знаков, которые не требовались для передачи обычной информации. Так, сформировавшись окончательно, с тех далеких времен Основной Силианглит больше не менялся.

Видя, что Элмио не сильно впечатлили его рассказы о том, как раньше все было сложно, капитан воинов совета не стал слишком углубляться в историю и просто посоветовал ему для большего удобства заучивать слова, которые ему требовались, сразу целиком, вместо того чтобы зазубривать отдельные символы.

Элмио раз двадцать пробовал повторить за капитаном набор закорючек в воздухе, прежде чем попытался нанести их на сгусток высокой плазмы. И все равно вода в форме маленького фонтанчика получилась у него только с тридцатой попытки. И хотя Клэйрохс поздравил его, заявив, что тот быстро учится, своему маленькому успеху Элмио радовался недолго, поняв с какой скоростью энергетические знаки на высокую плазму наносят его спутники.

И сам Клэйрохс, и Ксариэль, как потом понял Элмио, пользовались силианглитом куда чаще, чем он мог себе вообразить. Ведь таким образом создавалась не только вода или питающая энергией сфера. Даже для того, чтобы создать маленькую молнию или просто взрывающийся огненный шар, требовались гораздо более сложные невидимые надписи. А они умудрялись все это делать меньше, чем за секунду.

Тем не менее, несмотря на все сложности, Элмио все-таки освоил две магические формы — научился создавать воду и Питательную Сферу, чему был несказанно рад.

Под конец дня, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, им довелось еще раз встретиться с диллурами. Это произошло возле развалин какого-то древнего храма. В сумеречной темноте огненокровные выглядели еще более жуткими, чем при свете дня, в своем лагере в Ковахоне. Их раскаленные пылающие тела светились красным огнем, поднимая в воздух искры, отчего их высокие силуэты отчетливо были видны с расстояния нескольких километров.

Встреча с диллурами оказалась не очень приятной. Поначалу Элмио казалось странным, что огненокровных было практически не видно на их же собственных землях. Он жалел, что не может хотя бы мельком увидеть их города. Но когда все закончилось, Элмио про себя пожелал, чтобы огненокровные не встречались им на пути и впредь.

Восемь из двадцати собакоголовых гигантов, завидев чужаков, тут же окружили их и начали допрашивать: почему воднокровные осмелились так близко подойти к их святыне — древнему погребенному под землей храму, и что они вообще делают на земле Исиллар Хонмра? После продолжительного спора, Клэйрохсу все-таки удалось уговорить их посмотреть энергетический образ, запечатленный им еще в Ковахоне, который свидетельствовал, что сам Цэарибнар дал им разрешение пройти здесь. В итоге диллуры немного поостыли, но одного разрешения им показалось мало. Посовещавшись, они потребовали еще и плату за проход по их территории — под этим предлогом диллуры забрали у капитана воинов совета около сорока монет. После этого случая огненокровных они больше не встречали, и это, действительно, было к лучшему. Однако, вопреки всей ярко-выраженной неприязни ко всем воднокровным, Элмио после встречи с диллурами вернулся к своим расспросам. Его почему-то очень заинтересовала культура столь странных созданий, не похожих на людей или духов.

От Клэйрохса и Ксариэль ему удалось узнать, что диллуры, несмотря на свою жизнь в тонком измерении, по сути, не являются духами. И что для них есть только одно существенное деление живых существ — классификация по крови. Диллуров, как сказал капитан, не интересует, что происходит в плотном измерении, потому что они никогда не покидают тонкий мир. Однако при этом они презирают всех, в чьих телах течет кровь, созданная на основе воды, а не огня, поэтому не видят существенной разницы между духами и людьми.

По словам Клэйрохса, диллуры с очень давних пор считают все порождения окружающего их водного мира своими врагами. В том числе, и Великий Совет, который снабжает все живое на территории тонкого измерения человеческой жизненной энергией.

— В отличие от других обитателей мира духов, диллуры, подобно людям, способны вырабатывать собственную жизненную энергию, — пояснил Клэйрохс. — Но она совершенно иная — огненная. И только создания с огненной кровью могут поглощать ее и испытывать благодаря ней эмоции и чувства.

Также от капитана воинов совета Элмио узнал, что когда-то давно все эти различия легли в основу учения диллуров, и теперь на них строится вся их идеология. Вера, которой они придерживаются, подчеркивает особенность их крови и гласит, что на Эонрии должны существовать лишь огненокровные создания, а все остальное — проклятие, посланное на планету свыше.

К середине ночи раскаленные земли Исиллар Хонмра все-таки закончились, и впереди снова начал появляться привычный глазу лес, чему Элмио был несказанно рад. Чистый прохладный воздух с запахами листвы и цветов, а также мягкая трава под ногами — все это говорило о том, что наконец-то можно расслабиться и передохнуть физически и морально. Ведь от долгого созерцания безжизненной горячей корки, называемой землей, несложно было впасть в уныние, или, того хуже, немного тронуться умом. По крайней мере, Элмио сделал для себя такой вывод, когда все связанное с огненокровными осталось позади.

Теперь каждую ночь они могли делать остановки, чтобы нормально поспать. Разве что с едой все оставалось не так просто, как хотелось бы, и о горячей пище приходилось только мечтать.

Изначально Клэйрохс планировал, что они заедут в Ло́риунн — город, коренными жителями которого были иланры. Но после нападения авелори, от этой идеи пришлось отказаться. Как пояснил капитан воинов совета, как-то ночью, пока он, как обычно, проводил время, сидя у костра (а он так ни разу за все их путешествие и не спал) его снова навещал Смотрящий. Он предупредил о том, что до самого Милливэриума заезжать в населенные пункты, встречающиеся на пути, им не следует.

Ксариэль, услышав все это, сначала долго мучила Клэйрохса расспросами: когда именно приходил Смотрящий? Что он еще упоминал? И как долго они беседовали? Но видя, что капитан не собирается ей ничего рассказывать, в итоге она просто согласилась с ним, лишний раз отметив, что раз сам Смотрящий счел нужным снова лично явиться к ним с предупреждением, то лучше послушать его совета и сделать, как он велел.

Элмио же, которому, наоборот, хотелось увидеть, как можно больше городов, протестовал до последнего. И даже упрекнул Ксариэль в том, что она так говорит о Смотрящем, будто он ей родня. И что лично у него нет никакого желания доверять этому подозрительному ублюдку, капающемуся в чужих мыслях.

В итоге это вылилось в целую ссору. Ксариэль, после таких высказываний своего юного спутника, строго его отчитала, заявив, что, прежде чем необоснованно кого-то оскорблять, лучше десять раз подумать — сможешь ли повторить те же слова, глядя ему в лицо? На что Элмио тут же ответил, что он просто мечтает, чтобы ему представился такой случай — посмотреть Смотрящему в глаза, и высказать ему все, что о нем думает, когда тот не будет прятаться за своим идиотским капюшоном.