Погруженный в свои мысли, Элмио, как всегда, не пользовался поводьями и попросту крепко держался за седло. Его волк послушно следовал за остальными. Отдавать особых команд умному зверю совершенно не требовалось, хотя юноша уже примерно понял, как управлять им. Удила у этих прекрасных ездовых животных были устроены совсем не так, как конские, но принцип все равно оставался тем же: стоило потянуть в какую-нибудь сторону, и волк должен был послушно повернуть.

Размышляя об этом, Элмио, как по закону подлости, неожиданно заметил движение среди папоротников и чью-то маленькую мордочку прямо перед лапами своего золотого волка. Не раздумывая, он резко дернул за поводья, да с такой силой, что его зверь аж встал на задние лапы. От такой внезапной остановки Элмио не удержался в седле и с треском свалился со спины могучего хищника прямо в папоротниковые заросли.

Клэйрохс и Ксариэль, резко остановившись, спрыгнули на землю и тут же подбежали к юноше. А его золотой волк, топтавшийся неподалеку, виновато заскулил и прижал уши.

— Ты живой? — раздался взволнованный голос Ксариэль.

Элмио хотел что-то ответить, но не смог. Дыхание перехватило, в груди ощущалась острая боль. Клэйрохс присел рядом и аккуратно перевернул его на спину.

— Как ты умудрился? — озабоченно спросил капитан, осматривая ушибленную грудную клетку юноши.

Элмио в ответ опять только простонал что-то невнятное и левой рукой вытащил из-под себя толстенького папоротникового лисенка.

Клэйрохс небрежно взял малыша за шкирку и отшвырнул в кусты. Затем создал из сгустка высокой плазмы белую лечебную сферу и приложил ее к груди юноши.

Уже через несколько секунд Элмио снова смог свободно вздохнуть. Вся боль куда-то ушла, и он даже самостоятельно поднялся на ноги.

— А я-то думал, что в вашем мире не могу получить серьезных повреждений от ушиба, — пробормотал он, ощупывая собственную грудь.

— Это был не ушиб. Ты свалился прямо на папоротниковую лисицу. Так сработала ее защита. — Видя, что парень в порядке, Клэйрохс быстрым шагом направился к своему волку. — Поехали отсюда. И впредь не вздумай трогать поводья.

Но Элмио уже не слушал его. Он подошел к кустам и поднял с земли лисенка, который пищал и прижимал к себе сломанную лапку.

— Я затормозил потому, что чуть не наехал на него. Бедный малыш!

— Хватит дурака валять! — Клэйрохс сделал несколько шагов назад и резко дернул Элмио за локоть. — Если бы этот мелкий паразит атаковал тебя сильнее, ты бы разом вернулся в свой плотный мир. Брось его!

— Он из-за меня сломал себе лапу! — Элмио протестующее вступился за корчившегося от боли лисенка и погладил его по толстенькому брюшку. — Он же не виноват в том, что мы тут через его лес едем!

— Виноват в этом ты, потому что вздумал играться с поводьями!

— Да если бы я за них не дернул, он бы… — Элмио прервался, внезапно заметив одну весьма броскую деталь в окрасе серо-зеленой шерстки пушистого малыша. — Клэйрохс, смотри! Да это же тот самый, которого мы шесть дней назад встретили — с белым ухом!

— Поздравляю, но нам надо ехать, — с безразличным выражением лица ответил капитан. — Мы, вообще-то, торопимся, а ты тут лис спасаешь.

— Ну, нельзя же бросить его в таком состоянии! Ты можешь его вылечить?

— Делать мне больше нечего, — скрестив руки, Клэйрохс отвернулся в сторону от верещащего зверька.

— Ксариэль, а ты? — Элмио с надеждой посмотрел на уже оседлавшую своего волка девушку.

— Дай посмотреть, — увигелис без особого желания взяла на руки лисенка и, вызвав такой же белый шар из высокой плазмы, как до этого капитан, приложила его к больной конечности маленького зверька. — У него переломана кость. Такие раны сразу не залечиваются. Нужно больше времени.

Элмио с обреченным видом забрал попискивающего малыша из ее рук.

— Но как-то же можно ему помочь?

— Если с ним ничего не случится, и на него никто больше не наедет, то через неделю он сам поправится, — обнадеживающе пояснила Ксариэль. — Я вылечила его порванные мышцы и начала процесс сращивания костной ткани. Теперь ему просто нужно держаться подальше от неприятностей. Больше мы ничего не сможем для него сделать.

Элмио огляделся по сторонам в надежде найти безопасное место, где бы пухлый, как шарик, лисенок смог укрыться от подстерегающих в лесу опасностей. Но, сообразив, что в естественной среде обитания такого места нет и быть не может, он махнул рукой на бессмысленные поиски и с решительным видом направился прямо к капитану воинов совета. Тот уже сидел верхом на золотом волке.

— Я возьму его с собой, — прижимая к жилетке малыша, с весьма серьезным видом заявил Элмио.

— Ты совсем с ума сошел? — Клэйрохс вопросительно уставился на юношу, будто и в самом деле усомнившись в его адекватности. — Нам в дороге не нужны лишние проблемы с этим зверенышем.

— Можно тебя на пару слов?

Элмио подождал, пока капитан спрыгнет с волка на землю, а затем отошел с ним подальше — за соседние кусты.

— Если говорить о проблемах, — заговорил Элмио шепотом, — этот малыш, по крайней мере, не будет доводить нас обоих дурацкой болтовней, а меня бесконечными возгласами о том, какой я милый.

— Ну, знаешь, ты не сравнивай… — Клэйрохс хотел было возразить, но в это самое время лисенок на руках у Элмио жалобно заскулил и попытался перевернуться, но в итоге только прижал уши и беспомощно дернул больной лапой. Наблюдая эту картину, капитан вместо каких-либо слов только с тяжелым вздохом махнул рукой. — Эх, надо было идти работать в штаб имперских стражников — городские ворота охранять, а не всякой ерундой маяться.

— Да ладно тебе, это же всего на неделю, — поспешно добавил Элмио, видя выражение безнадежности на его лице. — Как раз на время нашей поездки до Милливэриума.

Но Клэйрохс не желал больше ничего слушать. Сквозь густые заросли папоротников он быстрым шагом направился обратно к своему золотому волку, однако в этот раз взбираться ему на спину не стал. Ослабив удила на огромной пасти ездового хищника, капитан первым делом скинул с себя заплечную сумку с едой и тут же вытряхнул на землю все ее содержимое.

В траву грудой свалились: дюжина аппетитных булочек с пряными травами, уложенные в свежие салатные листья ломтики копченого мяса, набор сушеных овощей и что-то отдаленно напоминающее пирожки с сырной начинкой.

— Ну, что смотришь? Налетай, — Клэйрохс похлопал золотого волка по обрадовавшейся морде. — Ты заслужил хороший обед.

Ксариэль, сидевшая неподалеку, ехидно улыбнулась. Ее ездовой зверь навострил уши и с завистью облизнулся. Что до волка, на котором ехал Элмио, тот и вовсе набрался храбрости и, подкравшись к своему лохматому товарищу, осторожно умыкнул две булки из здоровенной кучи неожиданно подвернувшегося угощения.

— Ну, и зачем ты это сделал? — глядя на капитана воинов совета, удивленно пробормотал Элмио.

— А затем, что я не собираюсь это тащить, раз у нас с собой папоротниковый лис, — раздраженно проворчал Клэйрохс. — Он все равно все сожрет. Пусть лучше еда достанется благородному животному.

— Он сожрет? — Элмио бросил взгляд на растасканную уже тремя волками кучу, а затем уставился на подобранного им маленького лисенка. Если сравнивать его размеры с объемом заплечной сумки и количеством напиханной в нее провизии — в нее спокойно могло бы поместиться как минимум шесть таких толстеньких зверят. — Ты сейчас серьезно? Да этой еды ему бы, наверное, на год хватило!

— Еды-то, может, и хватило бы, а вот мозгов, чтобы не обжираться — нет.

— Ну да, конечно, маленький лис со сломанной лапой утащил бы и слопал все твои четырехдневные припасы, — не веря в подобные сказки, Элмио натянуто усмехнулся и достал из своей заплечной сумки небольшой кусочек копченого мяса. — Да я сам его покормлю. Мне, между прочим, не жалко.

— Только зря еду переводишь, — Клэйрохс неодобрительно покачал головой.

Элмио ничего не ответил и молча сунул лисенку мясо. Тот осторожно обнюхал его руку и принялся жадно есть, позабыв о своей боли.