Не скрылось от цепких глаз главы Де Роил и наряд Первой — атласное облегающее до бедер платье с роскошным декольте. От пояса шла дополнительная юбка, похожая на паучьи лапы. Никаких бантов и лент, лишь золотая вышивка играла на фоне темно-фиолетового костюма. Но больше всего привлекало не платье, а изумительной красоты ожерелье, мягко окольцовывающее сухенькую шею женщины дроу. “Старая карга, это я должна быть в таких одеждах!!! Сама Лосс дала мне благословение! Я должна носить эти украшения и жить в самой величественной цитадели!” Жрица завистливо скрипнула зубами. “Ну ничего, твои дни уже сочтены. Мне осталось лишь забрать свою вещь.”
Как только дроу приблизилась к ложу, Первая сразу ощетинилась и подобралась. Негоже терять бдительность при постороннем, особенно рядом с Третьей.
— К чему столь поздний визит? — высокомерно, немного хрипя, начала она.
— Твои солдаты не выразили мне должного уважения, Маол! Это меня несколько оскорбляет. — пропустив вопрос мимо ушей, принялась нападать Мать Де Роил.
— Хм, возможно, они спутали тебя… с рабыней. — Де Шикас брезгливо пробежалась по внешнему виду своей гостьи. Ту аж передернуло.
— Не смей меня унижать! Мои вещи пошиты теми же портными, что и твои! Просто признай, что воинам дома Де Шикас недостает остроты в зрении.
— Со своими дроу разберусь без чужого носа. Рассказывай, Реон, что нужно или проваливай, пока по хорошему просят! — уже более зловеще прокаркала Первая, уставшая от вечернего театра, устроенного Третьей.
— Верни его!!!
— Кого?
*Раздался душераздирающий крик из пыточных.* Обе женщины повернули головы на звук.
— Ты знаешь. Он не твой! Сама Великая Лосс одарила мой дом благословением, послав редкое дитя!!! — завизжала Реон Де Роил, сжав кулаки. Близ стоящая охрана, заволновавшись, сделала шаг в ее сторону. Она лишь отмахнулась. Немного погодя, не увидев никакой реакции Маол на свое состояние, успокоилась и бесцеремонно плюхнулась на противоположный диван, прикрыв когтистой ладонью глаза.
— Да-а… Годы тебя не щадят, лиро’най(жрица). — удовлетворительно вымолвила Мать Маол.
— Кто бы говорил. Самой-то стукнуло уже за седьмой век! — выплюнула ядом Третья в ответ.“Когда же ты, старуха, сдохнешь!?”
За сказанное на нее уничтожающе посмотрели. Что, что, а упоминать возраст уже древней главы Де Шикас, не позволялось никому! В словах жрицы слышался скорый приговор, ничуть ею не скрываемый.
— Верни мое, и мы тебя оставим в покое.
— Хах, забирай свое чудо! Я сполна насладилась его деяниями. Теперь твоя очередь. Пройдем в пыточную.
Женщина резво поднялась, предвкушая будущую славу дома Де Роил, стукнула по мраморному полу каблучками и со скоростью ветра понеслась в направлении протянутой руки. Сама Маол помедлила, ей потребовалось где-то с полминуты, чтобы заставить себя встать на ноги. Верно, возраст внутренний не скрыть, какие бы заклинания и ритуалы она не проводила, кости все также трещали по швам, хоть лицо и сохраняло толику красоты…
***
Вступив во блеклый свет камеры, Мать Реон сразу же нашла глазами музыкантов и их дирижера, который доставлял удовольствие Первой, управляя всем оркестром. Обнаженный до пояса статный дроу возвышался над истязаемым с клешнями в руках. Его исполосованное лицо озаряла безумная улыбка, было видно, что не только Маол наслаждалась представлением. В комнате находилось около четырех приговоренных: двое дворфов, явно разведчики, угодившие в ловушку одного из дозоров, и молодые дроу, проходившие испытания Военной Академии. Мда, не повезло эльфенышам. Уж попасть в когти умелому палачу надо умудриться или же достаточно просто прогневать Госпожу.
Тот, за кем она явилась, слышал, как вошли Матери, но, будто загипнотизированный, продолжал издеваться над подземным гномом, кусачками отрывая пальцы: один за другим, один за другим… Отчаянные вопли, вырывающиеся из драной глотки, дополнялись приятным мурлыканьем эльфа:
— Динь, динь, дон, мне сломали хребет
Динь, динь, дон, за то, что нарушил обет.
Динь, динь, дон, я бросил молиться,
Динь, динь, дон, взглянув на скрытые лица.
Динь, динь, дон, мне губы разбили
Динь, динь, дон, и к крови тягу привили.
Динь, динь, дон, ее вкус на века не забыть,
Динь, динь, дон, и наслажденья не скрыть.
Динь, динь, дон, мне руки сломали
Динь, динь, дон, за то, что топор не взяли
Динь, динь, дон, и жертву яростно не наказали…
Бедняга не мог сдержать в себе мучительную боль, отчего голосил так, что его было, скорей всего, слышно и на верхних этажах.
— А-А-А-А!!!
— Молчать! Я еще не закончил. — резко бросил дроу. Прервавшись, он ударил кричавшего когтистой рукой по лицу. От силы маха, голова дворфа непроизвольно запрокинулась назад! Жрица уловила жгучие слезы горести на этой измазанной в крови коже и злорадно так улыбнулась.
— Зе-е-евр-а-ан…, за что-о-о…? Мы-ы-ы же-е были-и-и дру-у-у… — еле слышно вымолвил гном на языке темных эльфов. Он висел обессиленным в цепях, а из его ладоней брызгала теплая, красная кровь, так сильно, что попадала даже на самого палача, однако темный этому был и рад, то и дело слизывал вкусные капли. Но вот, когда пленник заговорил, всю радость, как ветром сдуло. И далее последовал…
*УДАР!*И разведчик не договорив, потерял сознание. Эльф смачно выругался и наклонился к уху дворфа:
— Вэрда. За что!? Да, просто, я этого хочу! Ради наслаждения! А тем, кем ты меня считал, я никогда не был. — прошипел он, ослабленному телу и, отойдя, принялся мыть руки в ледяной воде, принесенной рабой, вновь мурлыча:
— Динь, динь, дон, мне сердце пронзили
Динь, динь, дон, и камнем пустоту заменили.
Динь, динь, дон, отныне мне знать не дано,
Динь, динь, дон, что тревожит его…
Реон услышав короткий диалог, удовлетворительно кивнула своим мыслям и обратилась к Маол:
— Сработало.
— Конечно. — шепнула в обратку Первая. — Иначе, он был бы уже в Тартаре. Третьего варианта нет. Гордись, Реон Де Роил, твое неразумное некогда дитя, теперь бросило детские игры и готово совершать великие дела во славу Паучьей Королевы!
— Он его не помнит?
— Помнит. Хм. Как за каждое имя этих упырей получал дозу мучений! — ухмылка слетела с губ Маол. — Отныне, все, кого он считал “друзьями”, лишь игрушки в когтях монстра! Этот дроу — настоящее бездушное орудие. Госпожа заблокировала все мешающие чувства.
— Они могут вернуться?
— Кто знает…
Жрица была довольна эффектом ритуала. Наконец-то! Эльфеныш забыл глупости, которые мешали дому Де Роил идти по ступеням величия. И вскоре, о-о, наступят интересные времена… “Зря, ты — Маол, думаешь его приручить, уж кому, а тебе не избежать кары!”
— Зевран.
Темный встрепенулся, услышав нотки приказного тона, и в пару шагов оказался подле Матери Реон. Подождав, когда сын остановится и преклонит колено, женщина сняла с пояса зачарованную плеть и с силой обрушила ее на спину юнца.
*Херак!* Яркая вспышка боли пронзила тело с ног до головы!!!
Прутья, словно сотни ядовитых змей, жалили одновременно по обширной площади! Они жгли морозом, а потом плавили, подобно адским печам. Но эльфеныш терпел. Закусив губу и сжав кулаки, терпел, что есть сил! Ни одного вскрика не было слышно. Это прибавило прыти жрице. Она еще резче хлестнула плетью, уже по голове. Темный рухнул на оба колена и оперся на руки. До ушей Реон дошли хриплые шептания снизу:
— Д-динь, д-динь, д-дон, теп-перь хи-ищник внутри-и
Д-динь, д-динь, д-дон, жертву р-рвет на куски!
Д-динь, д-динь, д-дон, всё стерпит он
Д-динь, д-динь, д-дон, и после отдаст поклон…
— Эк переклинило крысеныша…
*ХЛОПОК!*
— Хватит! — рыкнула Маол Де Шикас, прервав веселую игру Третьей. — Забирай, и проваливай, ты мне уже порядком надоела!
Прекратив истязания, жрица, досыта насладившись выдержкой сына, опустила оружие и, лихо развернувшись на пятках, направилась на выход. Вслед за ней, поднявшись и немного покачнувшись, направился и темный. Однако, краем слуха, он уловил приглушенное бормотание дворфа позади себя:
