— Не лезьте в дела Оскверненной Империи со своими дикими нравами, дроу!
Глаза дракона зло блеснули огнем. Хвост шумно ударился об пол.
— Я сказал, что вы никого из адептов и преподавателей не заберете с собой. Можете только собрата прихватить. А теперь идите вон с территории, остроухие!
*Слышно хрустнули костяшки пальцев.* — зеленоглазый эльф зло оскалился, когда как второй предупреждающе прошипел: — Раз так, то следи, рогатый, за своими яйцами круглосуточно. Мы не любим отказов. Как бы не поредели ряды твоих деточек…
Ректор моментально встал: — Вон!
Хмыкнув, они схватили неподписанное письмо и горделиво удалились. Разъяренный от прямых угроз дракон гневно начал вышагивать по кабинету, пытаясь успокоиться. Он ненавидел нахальных дроу, буквально один из них вот уже который год портит ему нервы. Может он и выполнил бы приказ Императора, если б видел хоть какие-то шансы у своих чад на столь опасном задании. Но сейчас… Нет. Значит нет! И подгибаться под этими ушастыми гнидами он не собирался.
— Черти должны жить под землей и влачить там свое жалкое существование. Нечего им лезть выше дозволенного к высотам благородных драконов! — прорычал директор и оскалился, выглянув в окно, где темнели фигуры людей во внутреннем дворе.
— Смотрите не упадите с последней ступеньки, лоран! А то черти вас внизу забьют за такие лестные слова… — вдруг саркастично бросили за его спиной.
Дракон тут же развернулся и при виде вошедшего скривился так, будто кусок лимона за раз съел!
— Поди прочь, Олэон! Мне рожь твоих дружков за глаза хватило. Еще и тебя лицезреть… Перебор на сегодня! — яро махнул он в сторону двери, чуть оскалившись. Лонк довольно улыбнулся на настроение ректора и мягко скользнул в глубь кабинета, едва шурша подолом мантии. Ничуть не страшась угнетающей ауры дракона, он встал перед ним и поднял вверх папку с деловыми бумагами. Лихорадочно ими потряс, чтобы полностью завладеть вниманием директора, и иронично вымолвил:
— Вы же догадываетесь, что здесь содержится? — ректор нахмурился. Желтый цвет папки его начинал нервировать, наверное потому что этот цвет в его стране считался траурным. Заметив на лбу лорана глубокую морщинку, советник, не переставая улыбаться, продолжил: — Все верно. Тут ваши долговые счета! Не знаю, почему их вам сразу не показали экономисты…
— Издеваешься!? Я еще до прихода на этот пост все погасил! Откуда ты их достал!? — рявкнули на него так, что висящие в воздухе кристаллы света чуть не посыпались на пол от мощной энергии, сорвавшийся из рук мужчины. *Ширак*. Мигнули пару раз и вновь выпрямились. Их лучи еще сильнее залили комнату и слились с естественным светом. В это же мгновение лонк стремительно поднес руку к своим красным глазам и с силой зажмурился. Под его веками нещадно запекло! Дрогнув от боли, советник оперся свободной ладонью об стол и глухо зарычал пару ласковых на чужом языке, по поводу традиций хвостатых уродов. Дракон, бросив на него презрительный взгляд, надменно хмыкнул: — Природа умна. Кем бы вы себя не мнили, но ваши грешные глаза никогда не смогут уверенно смотреть на Безмерное Светило. А потому вам-слепцам дорога в Высшие Небесные Террасы заказана! Ничтожества…
В ответ на это темный эльф, с трудом приоткрыв глаза, зло прошептал: — Попридержи язык, ящерица… Пока не оторвали. — заметив на себе уничтожающий взгляд ректора, темные губы дроу исказила усмешка, оголив белые клыки. Он вызовом бросил: — Знай, лоран, мы терпеливы. Подождем заката Светила и уже под пологом ночи вступим в чертоги Высших Террас… Вот тогда и выясним, кто же на самом деле Высшая раса Фортунати!
— Каков наглец… — хмыкнул дракон, закатив глаза. В этот момент из его рта выглянул двойной язык и не контролируемо, подобно змеиному, задергался. Раз и его уже и след простыл. Глубоко вздохнув, ректор решил закончить дискуссию: — Вы только тявкать и можете… Поэтому давай сюда это дерьмо и вали на четыре стороны, Олэон, пока я добрый!
Нарочито медленно положив бумаги на стол, дроу поправил рукой волосы на высоком хвосте и, не прощаясь, направился на выход. По пути же произнес: — Зря вы отказали Императору во второй раз. Вам бы не испытывать его терпение, особенно в столь… щепетильной ситуации.
— Если я заправляю делами в Академии Даларана, то это еще не значит, что при любой прихоти должен буду плясать под дудку главы Оскверненной Империи. Его бал-маскарад и внутренние разборки меня не касаются.
Лонк лишь пожал плечами. Затем припомнил реакцию ректора на новогоднее приглашение в столицу, которое того изрядно вывело из себя, и поспешно удалился восвояси. Тратить свободное время на бессмысленные разговоры советник больше не желал. Тем более в следующий раз такие беседы уже будут вестись с помощью оружия…
***
— Bal’adash, sut’rian e sit’roal! — советник приветственно склонился в поклоне перед двумя ожидающими в саду дроу. Те слабо кивнули. При любой другой ситуации, они может и улыбнулись бы третьему брату Виро’Анар, однако прошедшая встреча просто убила в них все настроение. Сейчас они хотели всеми фибрами души кого-нибудь отправить на тот свет, причем, довольно изощренным способом… Зеленоглазый эльф небрежно махнул рукой, приказывая младшему подняться с колен. Тот повиновался. Выпрямившись советник осторожно осмотрелся по сторонам на наличие лишних глаз и, не заметив оных, задал волнующий его вопрос: — Чем я могу помочь?
На него хитро взглянули изумруды. Дроу насторожился. Такой взгляд не сулил ничего хорошего и… легального. А ему было не так легко установить важные связи в столь затхлом Даларане и сейчас он меньше всего хотел их в одночасье разорвать. Его напрягшееся тело не осталось не замеченным. Лонк Де Роил шустро поднялся со скамьи. Мимолетно коснувшись пальцами по красным листьям папоротника, что рос рядом в клумбе, он приблизился к брату, когда как второй эльф остался сидеть неподвижным изваянием позади. Советник Академии внимательно проследил его путь так и не шелохнувшись. И заметил, что мелькнувшая на губах командира мягкая улыбка, в ту же секару, лишь стоило тому оказаться прямо перед ним, стала неимоверно жесткой и ядовитой.
Раз! *Вжу-у-ух.*
Охнув, третий брат лихорадочно запрокинул голову назад, поддавшись чужой силе, что яро дернула его серебристые волосы вниз! В мгновенье ока возле его щеки оказалось лицо командира, чьи губы зло зашептали ему в ухо, обжигая горячим воздухом: — Поселился в этой помойке и совсем забыл про свой первостепенный долг, да, братец?
— Что вы, нет, командир!
Третий лонк истошно покачал головой, насколько это было возможным. Затараторил: — Я выполню твое любое желание во что бы-то ни стало…
Вдруг эльф запнулся. Кожей почувствовал, что от его лихорадочных действий он нечаянно стал тереться о щеку старшего брата, который так и не отодвинулся от него. Резко остановился, боясь шелохнуться и еще больше ухудшить свое положение. Ибо ему было известно, что лонк Де Роил в мирное время не отличался терпением и агрился по любому поводу. На отдыхе он мог себе это позволить. Поэтому третий дроу попытался себя вести менее вызывающе. Только лишь опустил подбородок для своего удобства при разговоре…
Но неожиданно для эльфа, старший брат поддержал его порыв! Щекой приникнул к скуле младшего и нежно потерся, щекоча воздухом его ухо:
— Не страшись, младший. Я просто наслаждаюсь твоим мимолетным благоговеньем передо мной. Ах-х… — Зевран жарко выдохнул и позволил себе небольшую шалость…
— Чт-то ты творишь!?
Олэон растерялся, когда почувствовал шершавый язык брата на своей щеке. Тот мягко прошелся по темной коже и оставил после себя мокрую дорожку едва заметного поцелуя. “Стой!” — встрепенулся дроу всем естеством! Красные глаза забегали еще быстрее, как только чужая рука жестче натянула длинные волосы и по-хозяйски притянула его талию к зеленоглазому эльфу. Советник встревоженно засопел. Хоть он и был не робкого десятка — хладнокровный чародей, с которым многие считались, но под взглядом старшего брата, он всегда себя чувствовал мальчишкой, неумелым и слабым. По телу внезапно пробежала дрожь, когда чужие когтистые пальцы игриво скользнули по его бедру, очерчивая контур, при этом ничуть не путаясь в складках мантии. Олэон, поняв, что вызвал у брата сильное желание, замер статуей, не поддаваясь на ласкания. Но предательски вспыхнувший на его щеках румянец, говорил об обратном. Зеленые глаза напротив, когда заметили это, шаловливо засверкали драгоценными камнями. Рука продолжила и дальше нагло играть с бедром лонка. Как жалко, что они были в зимнем саду, а не на улице. Тогда б… тогда б верхняя одежда хоть немного притормаживала бы столь интимные движения своей неудобностью.
