Пока мастер Бренн открывал новый портал — на небольшое плато, где высилась цитадель — находившийся неподалеку сэр Андерс с молчаливой неприязнью, чуть ли не брезгливостью смотрел на новоиспеченных союзников. На весь этот сброд, дорвавшийся до настоящего оружия и доспехов, но поведением не отличавшийся от простолюдинов-кабатчиков. Вроде тех, с кем столкнулся сам рыцарь в злополучной деревне. Столкнулся, кстати, с подачи опять-таки барона фон Ярхольма.

Таким же неприязненным и презрительным оставался взгляд сэра Андерса, пока последний из баронских ратников не скрылся в светящемся проеме. И столь же молчаливым — сам рыцарь.

Зато когда портал закрылся, молчать сэр Андерс уже не мог.

— Ты сказал им про оборотней? — вопрошал он чуть ли не с возмущением, отвлекая мастера Бренна от карты на столике и подготовки нового переноса. — Про то, что простое оружие их не берет?

Колдун в ответ лишь молча покачал головой.

— Выходит, ты послал их на смерть, старик! — почти выкрикнул сэр Андерс. — Наших новых союзников…

— Но благородный сэр же сам сказал, что это мразь, — невозмутимо парировал мастер Бренн, — не думаю, что миру без них станет хуже.

Рыцарь мог бы сказать, что вообще-то нелегко сделать хуже миру, десятилетиями не видевшему солнца, и где из могил вылезают мертвяки, а тех, кто еще жив, искушают демоны. Хуже для такого мира было бы вообще пребывать вечно погруженным в темноту. И без единой живой и не совращенной демонами души. Но предпочел не лезть в бесплодные споры. Перед боем они вообще-то едва ли уместны.

— К тому же дуракам и пьяницам, как известно, везет, — примирительно молвил колдун, переняв эту поговорку, по всей видимости, у языкастого Освальда. — А враги наши не зря именуют себя Братством именно Ночи. Напомню, что для оборотней ночь — излюбленное время охоты. Мы же атакуем, как заметил благородный сэр, посреди дня. Так что едва ли даже оборотни сильно повлияют на ход битвы.

К плато, на котором высилась цитадель Братства, снизу вела единственная тропка — извилисто опоясывавшая склон и незаметная издали. Да и вблизи найти ее непосвященным было нелегко. Пришлось бы обходить всю скалу в ее поисках. Да еще сквозь лес. Занятие столь же неблагодарное, как поиск иголки в стоге сена. И еще более долгое.

Потому для того чтобы держать под присмотром подход к плато и цитадели, достаточно было единственного охранника, с арбалетом наготове ждавшего незваных гостей.

Но достаточно — в обычных условиях. А не когда прямо за спиной у этого стража возникает целая толпа вооруженных людей.

Когда охранника Братства (не имевшего, вдобавок, доспехов) пронзил чей-то меч, он даже обернуться не успел.

На крик, впрочем, его хватило. Трудно ведь оставаться молчаливым, когда смертоносное железо протыкает тебя насквозь.

Эта первая смерть с противной стороны (и первый же успех в битве) воодушевили баронских ратников. Плато огласилось торжествующим многоголосым ревом и звоном мечей о щиты. А четверо самых дюжих бойцов уже катили таран к широким двустворчатым воротам.

Но и Братство в долгу не осталось. Скорее всего, по другую сторону ворот и внешней стены у него имелись еще бойцы, несущие вахту и готовые к атаке чужаков.

Едва ли ведь обитатели цитадели ограничивались всего одним охранником. Слишком беспечно. Даже для людей, мнивших себя хозяевами окрестных лесов, и в чьих рядах (возможно) имелись оборотни.

А может, их привлекли крики чужаков. Или удары тарана по воротам.

Как бы то ни было, но откуда-то из узких окошек-бойниц, из башни, надстроенной над крышей цитадели, из-за укрытий на самой стене в баронских воинов полетел рой арбалетных болтов. Сразу трое ратников рухнули на плато. Причем двоим из них уже не суждено было подняться.

Но и люди барона не были мальчиками для битья. Остальные успели заслониться от арбалетных болтов щитами. Кроме того, у нескольких воинов были при себе луки. Стрелять из них, конечно, столь же шустро не получилось бы. Зато бьют они дальше. А уж если попадет в кого стрела налету, так может хоть насквозь прошить.

Лучники били не абы куда. Но целили в те же окошки-бойницы поверх внешней стены, откуда, по их мнению, могли прилететь арбалетные болты. Возможно, они даже попали в кого-то. А может, защитники цитадели смекнули, что не стоит тратить боеприпасы попусту.

В любом случае попытки обстрела со стороны Братства Ночи прекратились. Что до бойцов, управлявшихся с тараном, то им под деревянной крышей осадного орудия тем более не было дела до незадачливых стрелков. Парочка болтов в эту крышу, правда, попала. Но так и застряла, не пробив. И людей, что там засели, пригнувшись, ни один не задел.

А люди продолжали свое дело — требующее не только силы, но и терпения. Пока наконец широкие деревянные створки, окованные железом, не уступили под ударами тарана.

За штурмом и падением ворот наблюдала Равенна — глазами заблаговременно зачарованной птицы. Когда же ворота удалось взять, немедленно вернулась в человеческое тело и сообщила наставнику.

Тогда-то мастер Бренн и его соратники вступили в игру. Равенну хотели оставить — чтоб восстанавливала силы после заклинания, зачаровавшего птицу. Но волшебница настояла, пообещав принять нужное зелье. Так, чтобы выпить и снова чувствовать себя бодрой и полной сил.

— Зря, что ли бой с оборотнями тоже отрабатывала, — напомнила она.

Портал перенес мастера Бренна и его подопечных прямо в башню, высившуюся над цитаделью (огромным каменным ящиком) как обелиск над могилой.

У окошек башни обнаружились сразу два арбалетчика Братства Ночи. Одному Сиградд с ходу раскроил голову секирой. Второй успел достать кинжал… но меч сэра Андерса, своевременно извлеченный, оказался более веским доводом в быстротечной схватке.

Осмотревшись и не обнаружив в небольшой круглой комнатке башни других противников, мастер Бренн и его спутники устремились вниз по узкой винтовой лестнице. Впереди, держа наготове секиру и грозя ею всему сущему, спускался Сиградд. За ним шествовал сэр Андерс с мечом наготове. Следом шел Освальд, державший в одной руке кинжал. Увидев на стене горящий факел, предусмотрительно прихватил с собой.

— Вор остается вором, сказал кто-то мудрый, — еще с деланной виноватостью в голосе сообщил он словно в собственное оправдание.

А Равенна и Бренн замыкали шествие.

Лестница привела в коридор с каменными стенами, темный и холодный. И оказавшийся весьма ветвистым — целый лабиринт. Время от времени по коридору носились, встревоженные, люди Братства. Но все больше по одному и потому нападать сразу на нескольких человек не решались.

Как видно, время атаки мастер Бренн выбрал удачно. Члены Братства большей частью либо отсутствовали, выполняя задания Первенцев где-то далеко. Либо, напротив, отсыпались после очередных ночных вылазок.

Оттого на ходу в цитадели оказалось не так уж много бойцов. Да и те были не очень-то приспособлены к ближнему бою. Ни у одного из людей Братства, встреченных в коридоре, мастер Бренн и его соратники не видели меча, пики или боевого топора. А лишь арбалеты, кинжалы, кривые боевые ножи.

Нетрудно было догадаться, к какому противостоянию Братство Ночи оказалось подготовлено. К выстрелам в спину — например, из-за ближайшего дерева. К воткнутому в ту же спину кинжалу. Или не в спину, а в живот, но желательно, во сне. Еще члены Братства были не прочь перерезать кому-нибудь горло.

А вот что придется сражаться грудь на грудь, лицом к лицу с противником хорошо вооруженным, боеспособным, да вдобавок защищенным доспехами и щитами — на это Братство уже не рассчитывало.

Потому, собственно, во время миссии с незадачливым некромантом, павшим жертвой собственной жадности, посланцы мастера Бренна доставили отряду Братства немало хлопот. Не помогло тогда и численное превосходство.

И уж тем более никто в Братстве наверняка представить себе не мог, что цитадель придется оборонять, что однажды до их казавшегося неприступным жилища доберутся враги. Причем хорошо вооруженные и обученные.