Видение погасло. Оно и заняло-то всего несколько секунд. Но теперь мне все было понятно.

«Все верно, не Падме разожжет галактическую войну, — в мгновение ока я составил простой план своих последующих действий. — Это сделаю я. Я разожгу ту войну, которая спалит Палпатина и Империю. Это единственный способ ускорить события, заставить их двигаться как можно быстрее.»

— Надо как-то вывести этот суперлазер из строя! — предложила тем временем Падме.

— Ни в коем случае, — отозвался я, отходя от обзорного окна. — Мы заберем его с собой, он еще пригодится. И вместе с ним угоним этот Звездный Разрушитель, разумеется.

— Угоним?! — не поняла Падме. — Но тут же еще три ИЗРа рядом! Они нас не пропустят. Возможно, там уже догадываются, что здесь что-то произошло.

— Доверьтесь мне, — посоветовал я, заняв одно из пилотских кресел. — Я знаю, что делаю.

— Это верно, он всегда знает, что делает, — подтвердил Энакин.

«Ох, Эни, знал бы ты, что именно я задумал, может быть, не был бы так уверен», — подумал я. Но вслух сказал другое:

— Займите места пожалуйста. Мы отправляемся прямо сейчас. И двадцати минут не пройдет, как выберемся отсюда.

И, хотя никто не понимал, что я собираюсь делать, все расселись по креслам.

Я же, вместо того, чтобы заняться управлением, отключил внешнее восприятие и полностью и погрузился в Силу. Дело в том, что мне не нужно было управление только полетом, которое было доступно на моем месте. Мне нужно было управление и полетом, и двигателями, и всем вооружением ИЗРа, в том числе пресловутым «Прототипом» — этим сверхмощным лазером.

Трюк, который я собирался проделать, был довольно сложным, но все же вполне доступным даже джедаю средних сил, хотя при этом и требовал изрядного напряжения и сосредоточенности, не меньше, чем для управления марионеткой-телом — подключиться к нужным системам напрямую, телекинезом, и вести корабль, в одиночку управляя всем тем, для чего обычно нужно несколько десятков человек. Да, даже джедай средних сил мог попробовать такое. А вот чтобы это получилось, причем идеально, да в тех условиях, в которых мы находились… тут нужен был мозг бита.

Путаница сложных геометрических фигур охватила сделавшиеся прозрачными корабль и все объекты вокруг него — так мой разум представил в Силе задачу, требующую решения. Я осторожно стал тянуть то за одну линию, то за другую, перемещать их, меняя начертания фигур… пока не стало ясно, что все, абсолютно все, у меня под контролем, все нити, ведущие ко всему, что может помочь или помешать мне. Включая и всех находящихся рядом со мной людей — я совсем не был уверен, что им понравится то, что я задумал, так что…

— Вперед, — потянул я за нить, управляющую моими собственными губами и языком. Голос прозвучал монотонно и глухо.

Двигатели заработали, Имперский Звездный Разрушитель сдвинулся с места. И полетел… прямо на своего соседа. А далее траектория полета проходила аккурат по оси столь удачно образовавшегося на пути эллипсоида из множества транспортов…

— За Вентресс! — произнес я, на несколько секунд включив передатчик на имперской волне, а затем отключив. И яркий зеленый луч вырвался из «Прототипа», угодив прямо в повисший на пути второй ИЗР. Тот мгновенно полыхнул белой вспышкой, разлетаясь даже не на куски, а на какие-то брызги — видимо, такую относительно мелкую цель суперлазер просто испарил.

— А-ах, — Энакин схватился за голову. — Нет! Зачем?!

Я знал, что он почувствовал — мгновенную гибель нескольких десятков тысяч разумных. Сам я почувствовал ее тоже, но, в отличие от Энакина, я знал, чего ожидать, и заранее постарался отключить и заглушить все ощущения. Тем не менее, это было… неприятно. Впрочем, дальше будет не легче…

— Что вы делаете?! — вскрикнула Падме.

Управляемый мной ИЗР пролетел сквозь облако пара, только что бывшее таким же Разрушителем, и… пошел прямо по оси «эллипсоида», открыв огонь по транспортным кораблям изо всех орудий. Словно извергающийся турболазерными лучами вулкан, он двигался через это столпотворение транспортов, и ни один выстрел не попадал мимо цели — я полностью контролировал обстановку.

Энакин попытался вскочить — разумеется, чтобы помешать мне — но, так как я заранее ожидал, что он сделает именно это, у него ничего не вышло. Я просто вовремя потянул еще за одну ниточку, и Скайуокер, вместо того, чтобы выскочить из кресла, приложился лбом о приборную панель перед собой. Не слишком сильно, ровно настолько, чтобы ненадолго потерять сознание.

— Прекратите немедленно!! — закричала Амидала, потянув из потайного кармана бластер. Но тот мгновенно вылетел у нее из рук и унесся в угол, где и упал. Сама же сенатор обнаружила, что не может отлепиться от кресла. Такие же проблемы появились и у всех остальных на мостике.

«Надолго меня не хватит», — пронеслась мысль. Однако я сжал все свои силы в кулак и продолжил решать задачу, которая внезапно перестала казаться легкой. Темные вихри вертелись в пространстве вокруг, затуманивая Силовое зрение, однако я продолжал тянуть за все нужные ниточки, взрывая один транспорт за другим. Тысячи. Десятки тысяч. Сотни тысяч. Миллионы погибших разумных…

Мы пролетели центр «эллипсоида». Транспортные корабли в панике пытались бежать кто куда, порой сталкиваясь друг с другом. Два ИЗРа двигались в нашу сторону. Но все по-прежнему было у меня под контролем.

Еще один выстрел «Прототипа» уничтожил еще один Разрушитель. Второй продолжал идти к нам, но мне было ясно, что он не успеет приблизиться достаточно, чтобы представлять серьезную опасность… А затем «Прототип» выстрелил в третий раз. И у имперцев здесь не осталось ни одного ИЗРа.

Тьма заволокла края того пространства, которое я контролировал — часть нитей в моих руках оборвалась. Я уже не видел тех транспортов, к которым они вели, но догадывался, что те уйдут. Это было плохо, но не слишком — главная цель все равно будет достигнута. Уже семьдесят процентов сил противника уничтожены. Семьдесят пять. Восемьдесят. Тьмы все больше, видимое пространство сужается в узкий тоннель… Ничего, все равно большинство их уже не уйдет. Восемьдесят пять процентов. Девяносто. Девяносто два. Девяносто два процента врагов уничтожено, остальные ушли. Кто куда, но их уже не догнать, да и нет на это ни сил, ни времени. Как, впрочем, и смысла в этом уже нет.

Все. Победа… Система опустела — уцелевшие транспорты ушли в гиперпространство. Но уцелело только восемь процентов. Которые теперь расскажут о страшной контратаке раттатаков, уничтоживших три Звездных Разрушителя, погубивших миллионы клонов одним ударом и захвативших прототип новейшего супероружия Империи. И все это было — «За Вентресс!»

Тьма скрыла все вокруг… Я еще успел затормозить корабль — и с сознанием выполненного долга потерял это самое сознание.

* * *

— Как ты мог, как?! — вопрошал Энакин. — Вот просто взять и перестрелять несколько миллионов разумных.

— Это ужасно! — возмущенно поддакнула Падме.

— А чем это отличается от того, что мы перед этим перестреляли несколько десятков штурмовиков в подземелье? — мрачно ответил я, обеими руками держась за свою несчастную, больную, большую голову. Все-таки недавнее напряжение всех сил даром не прошло.

— Как чем?! — не понял Скайуокер. — Да это совсем другое дело!

— Друзья мои, боюсь, вас просто гипнотизирует магия больших чисел, — отозвался я еще мрачнее. — Мешает воспринимать ситуацию объективно. Эти клоны воевали с раттатаками, а значит, были такими же нашими врагами, как и те, которые напали на нас в подземном коридоре. И нет никакой разницы в плане морали — перестрелять несколько десятков врагов или несколько миллионов врагов. Я уничтожил исключительно врагов. И исключительно солдат — на тех транспортах не было ни одного гражданского. Так что не надо представлять меня военным преступником.

— Но они же не нападали на нас, они, наоборот, собирались улетать, — сердито, но уже слегка неуверенно, сказала Амидала. — А вы им этого не дали.